— Ты как, в сознании держишься? — спросил я, всматриваясь в его глаза. Немного расфокусированные.

— Устаю с каждой секундой всё больше…

— Молодой господин, можно, я ему помогу? — рядом сразу возник Яшка.

— Чем? Ты что, целитель? — прямо спросил я его. Он ведь так и не сказал, чем занимался здесь все эти годы.

— Ну-у-у… — протянул Яшка. — Можно и так сказать. Но давайте я лучше покажу?

Я кивнул.

Терял силы Степан явно не от потери крови. Она практически перестала течь. И это был не яд, потому что запах крови был слишком чистый. Да и по сути эти раны были обыкновенными царапинами.

Через несколько минут Яшка вернулся, держа в руках несколько флаконов с тёмно-зелёной, красной и ярко-зелёной жидкостью. Он в определённом порядке велел Степану выпить каждую, после чего тот стал на глазах приходить в себя.

— Ты алхимик-зельевар, — озвучил я единственный напрашивающийся вывод.

— Громко сказано, молодой господин, — смущённо засмеялся Яшка в бороду. — Так, травничаю для души. Отец мой тоже травник был и его отец, и отец его отца. Семейное у нас! Вот и живу так, потихоньку.

— И почему ты сразу об этом не сказал?

— Ну так, имперской лицензии у меня нет, — пожал он плечами. — Кто ж знает, может Вам от того неприятно будет, что я тут подпольно зелья варю?

— А то, что у нас в подвале полно ихора, за незаконное хранение которого меня могут отправить в ликвидационные бригады лет на десять, тебя не смущает?

— Ну… кхм… ну…

Внятно он мне так ничего и не ответил.

Степана мы отвели в одну из гостевых комнат и уложили там на кровать.

Я велел Яшке оставаться в доме и следить за состоянием Степана. А сам взял Ардамуна и мы вместе пошли в деревню.

Нас там уже ждали.

Прямо на входе стоял староста. Крепкий широкоплечий мужчина в возрасте за пятьдесят, с пышной седой бородой и суровым взглядом. За его спиной стояли ещё несколько деревенских мужчин.

Но как только я подошёл, староста округлил глаза и снял шапку. Мужчины за ним начали переговариваться.

А в моей памяти проплывали смутные воспоминания о жизни в поместье…

Руслан редко встречался с деревенскими. Только с их детьми, с которыми, не взирая на разный статус и происхождение, он проводил много свободного времени.

Рот старосты приоткрылся, словно он хотел что-то сказать. Но тут же захлопнулся. Староста взял себя в руки и нахмурил кустистые брови. Он взглянул на меня, а потом на висящего за моим плечом Ардамуна.

— Выходит, Вы — наш новый барин? — глухим голосом спросил он.

— Так и есть, — звучно произнёс я, обводя взглядом его и стоящих за ним мужчин. — Вы ранили моего человека.

Староста тут же сжал челюсти. На его лице заходили желваки.

— Вы про того молодца, родом из Яровых?

— Да. Бастарда из этого клана, которого Яровые выделили мне в качестве помощника.

— С каких это пор сын нашего господина — Артура Северского — берёт в помощники родича тех, кто оклеветал его и подверг гонениям⁈ — взъярился староста. Под его одеждами взбугрились крупные мышцы, а лицо покраснело. От злости.

Зависший рядом со мной Ардамун утробно зарычал.

Но я видел, что староста не собирается в атаку. Он просто поддался эмоциям. Корпус он держал ровно, вес оставался на том же месте. Никакого, даже подсознательного желания рваться вперёд.

— С тех самых, как я восстановил вольный статус своего рода, вернул себе землю предков, их регалии, артефакты и пробудил стихию, утерянную поколения назад! — чеканя каждое слово, будто стальные детали, отвечал я.

— Что ж Вы, Руслан Артурович, отдали за это⁈ — староста сорвал с себя шапку и в порыве эмоций выбросил её под ноги.

Я не стал отвечать. Только сделал несколько шагов прямо к нему. Несмотря на сгруппировавшихся деревенских, несмотря на растущее напряжение в глазах старосты, несмотря на то, как сильно начала сгущаться мана вокруг них всех. Это я ощущал просто своей кожей.

— Я не отдал, староста. А воздал. Прах того, кто оклеветал моего отца, развеян по ветру. Пусть и жизнь его забрал не я. А та тварь, которую… — я осёкся, не нужно старосте знать про Аккура. — Не Вам с меня спрашивать за то, что я оказался в гадюшнике и сделал толчок к его развалу. Враги моего рода мертвы, а союзники — главенствуют над тем, что осталось. Так что я сделал? Победил!

— Поэтому ублюдок Яровых бегает по Вашим поручениям и пытается построить нас — верных жителей Северного Предела?

— Верность? О чём Вы? Я вообще не знал, что здесь помнят имя моего отца. И что-то ни одного из Вас, кем бы вы не были, я не видел рядом, когда убийцы приходили за моей жизнью.

И тогда староста потупил взор.

Вздохнул.

— Ваша правда, Руслан Артурович…

— То-то же. Теперь идём, нужно разобраться с этим глупым конфликтом. А ещё, я хочу знать, какого чёрта и как вы покромсали грудь Степана кулаками. Потому что одарённых среди вас быть не должно!

И тогда он поднял на меня недоумённый взгляд. А потом его словно озарило.

— Вас же забрали, когда вам всего тринадцать лет было-то! Господин Артур Вам ничего ж не рассказал!

— Что именно?

— Прошу за мной, барин! В ногах правды нет! Пройдёмте в дом, там как раз стол накрывают!

Я кивнул. И мы все двинулись в просторный просторный дом, построенный из брёвен — сруб.

Внутри уже был накрыт стол, ломящийся от свежей пищи: два пирога; стопка блинов; огурцы в меду; несколько тарелок гречневой каши, щедро приправленной сливочным маслом.

За столом уже сидело трое мужчин. Причём один из них — молодой, с двумя фингалами под глазами.

— Прошу за стол, Руслан Артурович, — указал староста рукой на стол. А потом взглянул на Ардамуна, который смотрел на нас через открытое окно. Староста взглянул на меня. — Барин, а скотину вашу чем кормить?

Послушался возмутительнейший «пых» Ардамуна. В дом залетел холодный ветер с ворохом снежинок.

Все всполошились. А староста отпрянул, готовый в любой момент что-то сделать.

Но я спокойно встал между ними и поправил старосту:

— Он не скотина. Ардамун — разумное существо. И кормить его не требуется.

Отчего староста поспешил объясниться:

— Не серчайте, барин! Просто мы тут отродясь таких не видывали. Он ж на вид — гад гадом.

— Я — Ардамун, сын Арганума! Не с-с-с-смей равнять меня на ваших ничтожных з-з-змей, человечишка! — не выдержал Ардамун, свирепея. От него повеяло холодом. — Иначе я обращу ваши поля в ледяные пус-с-стыни! А дома в з-замёрш-шие гробн…

— Тихо, Ардамун, — прервал я его спокойным голосом. — Достаточно пугать этих людей. Они никогда не видели величественных ледяных вирмов. Поэтому удивились, что кроме могучего и прекрасного облика в тебе есть ещё и изощрённый ум, равный человеческому.

Ардамун посмотрел на меня. Староста посмотрел на меня. Все посмотрели на меня.

Ну, и что смотрите?

Они все будто ждали, пока я продолжу. И я предложил:

— Так что забудем об этом недоразумении и перейдём к делу. Согласны?

Закивали. Все. Даже Ардамун, пусть и чуть-чуть недовольно.

Подул ветерок, и я услышал дразнящее хихиканье Иоланны.

Мы расселись за столом и молча приступили к трапезе.

Сначала еда — потом переговоры. На сытый желудок они идут, обычно, поспокойнее.

Но ограничились кашей. Весьма неплохой, рассыпчатой и мягкой гречкой.

Хозяйка унесла тарелки.

А я приступил к главной теме разговора.

— Итак. Перейдём к сути дела. Начнём с главного. Кто вы все такие? — я обвёл сидящих за столом мужчин.

Староста начал отвечать:

— Моё имя — Прохор Захарьевич. Я староста Северного Предела уже больше двух десятков лет. Рядом со мной мои сыновья. Я помню Вас ещё совсем ребёнком, как вы бегали с моими внуками по окрестностям. Вы, меня, наверное — нет. Но Ваш отец очень хорошо меня знал и доверял мне. Тем больнее мне было, когда я проморгал похищение Вас Яровыми из Вашего дома!

— Уже не важно. Что было — прошло. Я здесь за другим: как Ваш сын нанёс Степану рану? — я пристально посмотрел ему в глаза. — Вы оборотни? Призыватели духов? Как вы так сильно стягиваете к себе и уплотняете ману⁈