— За деньги и сангри?

Кир кивнул.

— О мертвых или хорошо, или ничего, кроме правды, Вадим. Хотел бы подкопаться к версии, да не могу. Похоже. Скажу больше: именно это я и предполагал. К тому же, по договору на казнях должен присутствовать наш представитель. Мне вот только скрытность все портит. Благородное ж дело почти: прибить тварь.

— Разве только за стайром стоял некто очень могущественный.

Кир кивнул.

— Пробей по своим каналам. Может, у твари дядя — депутат в Госдуме.

— От партии власти, — Вадим скривился. — Было бы чудненько, но нет. Был бы он родственником оборзевшего политиканыша, не лежал бы здесь в собственном дерьме и в таком виде. А стайры… вряд ли.

— Да. Вмешайся они, скорее взорвали бы все здание к чертям собачьим на радость городским службам, которые все никак не снесут подобный хлам по всему городу, — кивнул Кир. — А коли не взорвали, не оставили бы валяться бесхозно столько бабла. Сангри ведь не портится, у каждого фанга удалось бы взять по литру-четыре.

— И эдакая грязь — наличие крови на стенах и полу — говорит о невозможности «фангьего следа». Кровопийцы аккуратны по своей природе, к тому же, кровь для них — прежде всего, пища. Разумеется, и человеческий маньяк может в приступе буйства залить квартиру, например, кетчупом или раскидать куриные яйца по полу — кто ж знает этих придурков? Но у фангов несколько иное потребление пищи. Кровь они в состоянии впитывать не только через рот, но и кожей. Причем, эта особенность — инстинктивная, скорее всего, связанная с необходимостью выживания вида. Если где-то пролилась кровь, а фанг в нее встал, то скоро не станет крови. А этот резал…

— Ты, Вадим, не иначе решил блеснуть эрудицией?

Лекторский тон Кира немало выбесил, но он же и привел его в чувства: сам не заметил, что вытащил мачете. Нервы натянулись канатами, в носу защипало.

— Пойдем-ка отсюда, — предложил Кир, убирая оружие обратно в ножны, — пусть эксперты спокойно работают, все равно ведь ничего больше не высмотрим.

Вадим не возражал.

— Фанг впитал бы и человеческую кровь, и фангскую, — размышлял Кир. — Он, конечно, мог постараться не подставиться, но слишком уж ее много, не находишь?

— Нахожу…

— Кстати, во время конфликта эта особенность часто играла нам на руку — помогала в точности отличать фангов от людей.

— Убийца наносил удары холодным оружием, похожим на твое, — сказал Вадим, остановившись у входной двери, и Киру стало смешно.

Смешно не от этих слов, а поскольку, озвучивая требование, Вадим на самом деле не обвинял. Не стал бы он говорить такое наедине и шепотом, если бы действительно подозревал Кира: подождал бы своих бойцов и уже под их прикрытием попросил сдать мачете на экспертизу.

— Лестно! — Кир отточенным движением вытащил оружие и, перехватив за лезвие, протянул Вадиму рукоятью вперед. — Очень. Держи.

— Почему? — пробормотал тот.

— Ты полагаешь, будто я в состоянии укокошить двух человек и трех фангов, причем отнюдь не представителей самых мирных профессий на земле, — пояснил Кир. — Мне честно приятно. Осталось корону заиметь и белый плащ с табуреточкой. Не говоря о том, что для подобных ударов не мачете нужно, а джедайский меч, как минимум.

— А у тебя он есть?

— А у тебя? — хмыкнул Кир. — Ты, извини за вопрос, петуха когда-нибудь потрошил?

Вадим нахмурился; посмотрел в сторону трупов. Наверняка на тот, которому вскрыли грудину.

— Фанги умеют наносить подобные раны?

— Силы им не занимать, да и с металлами на Варе обстояло лучше. Вон сколько убийственных побрякушек насоздавали, не просящих чистки и заточки. Держу пари, одного прикосновения к пруту, пришпилившему Димана, хватит, чтобы хорошенько порезаться.

— Значит, все же фанги? Однако…

Кир поцокал языком.

— Не сходится.

Вадим зашипел от злости.

— А помимо этого имеется множество иных способов укокошить и нас, и кровопийц, не требующих такого приложения усилий и на редкость странного, я бы сказал доисторического, оружия. Это как… ну, не знаю, Джек Потрошитель гонялся бы за проститутками с каменным топором, выкраденным из музея. На кой, если можно взять хорошо отточенный нож?

— Это ты так аккуратненько намекаешь на психически ненормального, вообразившего себя перерождением Конона Варвара, минотавра и фиг знает еще кем?

— Между прочим, безумие иной раз такие возможности человеческих тел открывает…

— Лучше подождем заключения экспертов, — перебил его Вадим. Не требовалось быть фангом, чтобы понять, насколько ему не хотелось ловить сумасшедшего убийцу.

— Согласен. Я долго буду держать этакую тяжесть на вытянутой руке? Понимаю: незапланированная тренировка. Но начинает надоедать.

Вадим аккуратно взял мачете и попросил:

— Не злись, я для очистки совести, не больше.

— Верю. Но верни поскорее: я без него точно голый.

Вадим кивнул и продолжил сыпать вопросами:

— Если не стайры, не фанги, не сумасшедшие герои фэнтези, то кто? Нацист-ролевик, случайно заглянувший на огонек?

— Фехтовальщик-одиночка по совместительству? — в тон ему поинтересовался Кир. — Нацикам ножом по органам любое сотрудничество между людьми и фангами, но героев среди них нет. Эти твари напали бы стаей, заодно скрепили бы свои ряды общей кровью. У них же убийство — лучшая гарантия невыдачи подельников.

— Кто же тогда? — повторил Вадим. — Или мы проморгали еще одно слияние?!

— Надеюсь, нет.

— Вадим, подойди! — голос донесся из кухни в другом конце коридора.

— Пошли, — пробормотал Вадим, словно Кир собрался его покинуть и оставить один на один с очередной каверзой больного на голову ублюдка. — Ну? Что еще?

На самом краю кухонного стола, накрытого синей клеенкой в зеленую клетку с кричаще-алого цвета розами, лежала купюра старых, уже давно вышедших из обихода денег — сто долларов. И как-то не слишком верилось, будто оставили их здесь случайно.

— У нумизматов поинтересоваться?

— И что это даст? — Кир покачал головой.

— Ты, чего скажешь? У стайров или кровопийц баксы чего-нибудь означают? Ну… месть там или должок? Или намек на войну до победного конца?

— Мне ни о чем таком неизвестно.

— Тогда — на экспертизу, — заключил Вадим. — Мало ли… хотя ничего не даст ведь.

«Если это не визитная карточка маньяка, — подумал Кир. — С чем могут ассоциироваться баксы? Бывшая свободно конвертируемая валюта одной из агрессивнейших стран Земли, зиждившаяся на разграблении всего остального мира и геноциде коренного народа. Валюта, значимость которой была искусственно завышена, а потому обесценилась в один момент, да и сами Штаты сдулись стоило появиться фангам. Ну и что же это, если не намек? Люди и фанги объединились — а вот и не выйдет у вас ничего путного. Впрочем, слишком притянуто за уши».

— Баксы же нынче ходят… в Африке, — припомнил Вадим.

— Надеешься, нелегал притопал к нам пешком оттуда? — рассмеялся Кир. — Не ходите, дети, в Африку гулять? Посмотрел бы я на это.

— На фарш в комнате погляди лучше! — сорвался Вадим.

Кир смеяться перестал. Эти проклятые сто долларов стали и для него, и для Вадима пресловутой последней каплей, переполнившей чашу способности мыслить здраво.

— Идем. Больше здесь ничего интересного не увидим.

Кир не ответил. Он подумал о том, что существу, устроившему подобную бойню, наверное, не так уж и сложно преодолеть даже очень большое расстояние. Если у него есть цель.

Вадим тронул его за локоть, привлекая внимание. Кир развернулся и быстро вышел и из кухни, и из квартиры.

Эксперты занимались своими делами. Часть бойцов Вадима околачивалась тут же, но несколько уже пошли по квартирам домов поблизости: опрашивать возможных свидетелей. Вполне вероятно, кто-то что-то действительно слышал-видел и расскажет. Люди сплотились после слияния, и полиции снова начали если не верить, то хотя бы перестали воспринимать бандитами-бизнесменами в погонах, к которым обратиться за помощью или оказать содействие — себе дороже.