— Иди ты, Миша, по своим делам.

— А и пойду, — решив будто и так видел больше положенного, ретировался тот.

Усмехнулся Кир лишь когда за Ждановым закрылась дверь. Сев в кресло, машинально кивнул Желторотику на стоящее напротив:

— А теперь здравствуйте.

— Зачем вы так? — произнесла она, прежде, чем выполнить просьбу.

— Старик как?

— Нормально, а как…

— Значит, летите к Вик Викентьичу, лейтенант Желторотик, — устало посоветовал Кир.

— Если вы откажетесь от сотрудничества с фангами, ваше место займу я.

…Высокое руководство недовольно — об этом два часа спустя поставил Кира в известность его непосредственный начальник, полковник Синица. Высокий, широченный в плечах мужик лет шестидесяти с фамилией не сочетался от слова совсем. Ему бы козодоем быть или, на худой конец, вороном, однако не сложилось.

Стоял он у окна, делал вид, будто чем-то сильно заинтересован и на Кира старался не смотреть.

— Ты же понимаешь, что сотрудничество неизбежно?

— Все понимают, — ответил Кир и нисколько не покривил душой.

Он и сам находил сотрудничество необходимым, и фангов, если уж начистоту, мог понять. В произошедшем слиянии было столько же их вины, сколько и человеческой. Так уж сложились звезды или… сработал адронный коллайдер.

Кир давно не испытывал к бывшим врагам неприязни. Где-то очень глубоко внутри дремал интерес. И против Ки-И-аса он не имел, на самом деле, ничего против. Но что-то мешало принять на самом деле щедрое предложение.

— Если бы Диман не общался с фангами, Дикого мы, скорее всего, не нашли, а если бы нам повезло, положили немало парней, потому как отрывали голову этой твари фанги и то в пятером, — напомнил Синица.

— Я в курсе.

— Когда у фанга срывает крышу, он становится зверем-каннибалом и людоедом одновременно, а вместе с этим и совместной головной болью для людского и фангского отдела. Так в чем дело, Кир?

Он пожал плечами, вот только Синица этот жест вряд ли разглядел в стекольном отражении.

— Чтобы начать совместные действия, фангам всегда нужен посредник — кто-то, кого они воспринимают почти своим. Уж не знаю, как такое возможно, но эти твари умеют выделять и принимать.

— А вот я не умею априори и никогда не отвечу им принятием, — вырвалось у Кира.

— Будто я прошу тебя с ними в десна целоваться или вместе детей крестить.

— Не собираюсь.

— Чего?

— Обращаться сам и тем более, насильно, пользуясь их несовершеннолетием, обращать детей в христианскую веру.

— Да тьфу на тебя! — не выдержал Синица. — Я сам не из религиозников, просто на язык повернулось.

— Получать полное доверие, а сам носить на груди немаленькую кобру, — серьезно произнес Кир, — нет ничего подлее. А потом… я ветеран войны.

— Первое — убедительно, но к делу не относится. Второе — извини, нет. А кто у нас не ветеран?

Взгляд Кир почувствовал за миг до того, как отворилась дверь, немедленно обернулся, машинально касаясь бедра, где именно сегодня отсутствовали ножны. Ард собственной персоной застыл в дверях и смотрел на него в упор, разве лишь в глаза не заглядывал.

Фанг медленно вошел, не без интереса огляделся, расстегнул пальто. Под ним одет оказался элегантно и в то же время практически обыденно. Никаких кричащих цветов, классика: черные узкие брюки, жилетка и белоснежная рубашка. Ворот вполне обычный: никаких рюшей и кружев, хотя Кир ожидал именно их. Во-первых, стереотип, во-вторых, с самого фанга сталось бы прийти в образе графа Дракулы или франта трехсот-пятисотлетней давности. Но нет. Сдержался. Даже украшений не напялил, хотя фанги их любили, лишь на мизинце Арда поблескивала золотая печатка — символ главы прайда.

— Клянусь не допускать зла по отношению к присутствующим.

Обычно, фанги говорили «даю слово не делать зла», но Кир решил не придираться к фразе, тем более, Ард пообещал не просто сам не творить беззаконностей, но и оберегать собеседников, сделав тем самым и красивый жест, и немалый подарок.

«Весь вопрос в том, насколько сумеешь уберечь», — подумал Кир намеренно «громко».

Ард зло сверкнул глазами — на пару секунд их затопила яркая вечерняя синь — но промолчал. Вынув пропуск из нагрудного кармана жилетки, протянул его Синице. Тот взял, не глядя:

— Я в курсе, кто вы такой, господин Ард гранд Ферн.

— Формальность.

— Никогда не думал, будто кровопийцы не чужды бюрократии, — проворчал Кир.

— Как и интриг, — проронил Ард подчеркнуто спокойно, но от Кира не укрылось, что на «кровопийцу» он очень характерно прищурился. — Ответьте мне, Кирилл Агарев, чем вам так не угодил Ки-И-ас гран-Ард?

«Можно подумать, ты не в курсе», — снова «громко» подумал Кир.

Гранды всегда могли «подсмотреть» за своими приближенными. Размолвку в кабинете Ард точно не пропустил, однако на мысли не отреагировал, будто не услышал. Не дождавшись вербального ответа, он повернулся к Синице, взял пропуск и убрал обратно в карман. По всей видимости, обнаруживать свою способность «слышать обращенные к нему мысли» не хотел.

«Меня Ки-И-ас не устраивает хотя бы тем, что слишком похож на человека», — мог бы сказать Кир, но предпочел привычное объяснение:

— Я — ветеран конфликта.

Только сказал не слишком убедительно. Отговорке не поверили оба: Синица фыркнул, Ард заломил бровь.

— Не аргумент.

— А мне точно нужно оправдываться?

— Полагаю, нам точно придется выстраивать рабочие отношения, несмотря на наше общее прошлое и настоящее.

«К счастью, нет у нас с тобой общего прошлого. А может, и наоборот, потому как один из нас в этом случае до сегодняшнего дня не дожил», — подумал Кир, и на этот раз добился-таки реакции, поскольку Ард очень нехорошо прищурился.

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не зубками, — ответил он, между прочим, любимой поговоркой самого Кира.

В любой другой ситуации он послал бы Синицу лесом, а фанга — на хутор бабочек ловить, развернулся и вышел, хлопнув дверью. Однако существовало немалое «Но!»: отдавать девчонку на растерзание казалось неправильным. И дело вовсе не в идиотском мужицком комплексе защищать-оберегать, который Кир до конца из себя так и не вытравил, несмотря на несколько попыток предательств со стороны ушлого женского пола и выдачи фангам во время конфликта. Желторотик пришлась бы тварям на один клык. Таких, как она, из строя вышибали в первые часы боя, и не из-за плохой подготовки, неуклюжести, трусости или, наоборот, безумной отваги с самопожертвованием на всю голову, а поскольку не решались убивать. Отсутствие правильной злости, даже ненависти к тем, кто заступил дорогу — вот, что губило многих во время конфликта и непременно отправило бы Желторотика либо на больничную койку, либо в небытие в самом ближайшем будущем. Фанги слишком быстры, да и стайры двигаются отнюдь не с черепашьей скоростью, потому времени для сомнений — убивать или нет — попросту не отпущено. Для угрызений совести и прочих дурацких страданий — тем более.

Возможно, Кир ошибался по поводу ангела с золотым пухом на голове. Быть может, девчонка вовсе не являлась нежной розой с амбициями и жаждой приключений, мешающими трезво смотреть на мир и оценивать собственные силы. Но он знал, что справится с подобной работой лучше. Будь Желторотик хоть прирожденной безжалостной убийцей, ее рано выпускать «в поле». Фанг же точно не станет сидеть в кабинете и перекладывать бумажки, он помчится ловить тварей себе под стать, будь они соплеменниками или людьми. И пусть Кир видел девчонку впервые в жизни, ее смерти он не желал. А еще Желторотик чем-то напомнила ему Лерку.

— Значит, сотрудничать все же станешь? — прищурившись, поинтересовался Ард, наверняка уже понявший ответ.

Кир кивнул, но не смог не оставить за собой последнего слова:

— Диман вот уже посотрудничал. С гарантией безопасности, наверняка.

— Наверняка, — согласился Ард. — Только тот, кто обещал его беречь, погиб первым.