На столешнице располагалась ровная кипа бумаг, неспособная сказать ровным счетом ни о чем. Кир наугад просмотрел пустые листы, потянулся к ящикам — заперто. Впрочем, вряд ли кто-либо хоть чуть здравомыслящий станет хранить у порога важные документы, а вот выкинутый в мусорное ведро бланк с наполовину стершейся, но все же разборчиво напечатанной литерой «С», смотрящей в неправильную сторону, заставил Кира во всех подробностях представить, как летит в скулу Димана кулак, как врезается в нее, как бывший друг откидывается навзничь, его ноги отрываются от земли… Эх, мечты-мечты. Вначале следовало выбраться. Поскольку вломились они не куда-нибудь, а в подпольную лабораторию забора фангской крови — в простонародье сангри— или контору, работающую с ними напрямую.

Плюс во всей этой ситуации имелся один единственный: теперь можно не беспокоиться об убийстве невиновных. Кир при наличии у него ядерной бомбы, мог бы взорвать ее здесь без зазрения совести. И ему точно ничего за это не было бы ни от своих, ни от фангов. Стайров (а именно их вензель красовался на бланке) уничтожали без суда и следствия. А на всякий случай, дабы прикрыть тылы, лицензия на отстрел кровавых курьеров и всех, связанных с незаконным трафиком, напечатанная алыми чернилами по серой тисненой бумаге при пятерке подписей и трех печатях, лежала у Кира в личном деле. Первая копия, заверенная двумя нотариусами, хранилась в банковской ячейке, доступ к которой имела только Лерка, и вторая — дома в сейфе. На этом положительные моменты заканчивались. Потому что за теми, кто выслеживает и отстреливает стайров, сами стайры начинают охоту, а среди них не только тупые кровавые курьеры, но и люди посмекалистее, не упоминая зажратых чинуш, крышующих этот бизнес и сильно не желающих лишаться дохода, а часто и головы.

«Что б я еще хоть раз…» — додумать мысль Кир не успел.

Диман выскочил из-за угла, оглянулся, показал Киру пятерню и один палец — шесть новых противников.

— Твою налево, — все же выругался Кир вслух.

Хотелось бы знать, просто так сюда зашли эти шестеро или где-то у входа все же располагались скрытые камеры наблюдения.

Время, как и обычно в такие моменты, принялось тянуться жевательной резинкой, прилипшей к сидению, а затем — к брюкам. Кир присел за наиболее удобную поверхность, имеющуюся поблизости: за постом. Резкие движения всяко лучше привлекают внимание, потому бежать куда-либо было бы наихудшим вариантом. Конечно, стол не остановит пули, но, может, это и не группа боевиков?

Диман поднял АКМ… и немедленно опустил. Значит, не боевики.

Стайры и фангские отступники, нарушившие договор, подлежали немедленному уничтожению как объекты опасности для цивилизации номер один. Даже террористы проходили под номером три, а маньяки — два. Но зачем лезть на рожон и ворошить осиное гнездо, если можно все разведать, отступить, а затем вернуться с группой поддержки и лучше подготовленными? Диман, судя по всему, пришел к тем же выводам.

«Если здесь все же понатыканы камеры, нас засекли уже раз двести», — подумал Кир.

Несанкционированное распространение сангри — дело прибыльное, незаконное и отчаянное. Кровавые курьеры и стайры — лишь самое тупое звено, физическая сила. После них с жертвой работают врачи, по которым любой владелец законной платной клиники выплакал бы все слезы: слишком уж хорошие специалисты. Из введенных в искусственную кому фангов сангри выкачивают годами, прежде чем их существование прерывается. Возможно, кому-то подобное и покажется справедливым, только с момента подписания договора, положившего конец конфликту слияния, никто из фангов на людей не охотится за исключением одиночек-отступников, с которыми разбирается их же служба правоохранителей и, временами, фангский отдел, а вот люди промышлять убийствами продолжают. У фангов есть Арх-Ри, чье слово — закон. У людей — свобода воли, шила в задницах, дурость с инициативой и уверенность в своей правоте, возрастающая обратно пропорционально наличию знаний и жизненного опыта. А еще — алчность.

За каждого фанга, умерщвленного без вины ради забора сангри, предусмотрены штрафные санкции в виде реальных денег, и, надо бы заметить, суммы немалые. Кроме этого — вира кровью и один новорожденный, которого до совершеннолетия фанги растят, как своего и, судя по статистике, «своими» такие «пасынки» и остаются, принимая все человеческое в штыки. С одной стороны, и ладно — отказников в роддомах хватает. Однако с другой, в скором будущем жизнь человеческого общества может круто измениться, причем изнутри. И с какой радости государству расплачиваться за тварей, организовавших черный кровяной рынок? Тем паче, деньги там фигурируют такие, что любая шестерка способна избежать возмездия, задействовав соответствующие связи. Лучше сразу пристрелить — хлопот меньше. Или отдать фангам еще живыми — в случае такой виры, они никакого штрафа не требуют, наказать воров и убийц для них — дело чести.

— Что там?.. — сидеть под столом надоело, потому, ведомый любопытством и наплевав на инструкции, Кир подобрался к Диману, все еще не решавшемуся класть группу.

— Сам смотри, — также шепотом ответил тот и отступил, давая обзор.

Группа из шести человек в одинаковых белых халатах и масочках, прикрывающих рты и кончики носов. Заразу от фангов подхватить невозможно, их бактерии и вирусы на людей не набрасываются, человеческие же подыхают, не выдерживая конкуренции. Скрываться врачам-убийцам не от кого, но, видимо, привычка диктовала правила поведения. Остановились возле одной из дверей. Двое остались сторожить, четверо вошли. Через полминуты вышли, таща за руки и за ноги…

— Если человек, то труп, если фанг, то осталось ему часа три от силы, слишком уж исхудал, да и цвет кожи темно-серый, — прошептал Диман.

Кир кивнул.

— Я здесь и сам разберусь, а вот если стайры потащили фанга к какой-нибудь печке, мало нам не покажется.

— Да иди уже, — прошептал Кир, — выручай упыря.

Следом за группой Диман скрылся бесшумно и быстро. Кир вернулся на пост и аккуратно собрал все, что сумел найти, в первую попавшуюся папку и пустые файлы— может, здесь и ерунда какая-нибудь, а лишней все равно не будет. Заранее неясно, что может выстрелить. А затем пошел ломиться во все двери подряд.

Обычно, фангов в таких лабораториях держали подвое. Обладая эмпатической связью, они поддерживали друг друга даже из комы и, как следствие, протягивали дольше. Держать троих или больше пленников считалось опасным: могли «дозваться» своих. И это же означало, что, если первый фанг пребывал в столь плачевном состоянии, другому несладко тоже.

Первая палата, в которую угодил Кир, оказалась пуста, но здесь явно кого-то держали. Вторая — тоже. А в третьей и четвертой располагались то ли бухгалтерия с архивом, то ли картотека, то ли чей-то кабинет.

«Забавно будет, если здесь отыщутся подробные досье на участников банды. Эх, мечты-мечты…» — проворчал Кир.

Документов оказалось слишком много, разбираться же в них не было ни сил, ни желания. Сунув в поясную сумку небольшую записную книжку (маленькая и легкая, чего б не прихватить?), Кир вернулся в коридор и заглянул в палату, откуда выволокли фанга.

Его встретила вполне обычная людская реанимация: множество электроники неизвестного назначения, аппарат искусственной вентиляции легких, дефибрилляторы, какие-то трубки и шприцы. Даже странно. Раньше Кир лабораторий стайров не посещал, их устройством не интересовался, а потому не сомневался в том, что оборудованы они по-другому. Не могли же организмы кровососущих и людей быть похожими? Оказалось, не просто могли, были.

Он уже собирался уйти, когда заметил еще одну дверь. Хотел бы сказать неприметную, но нет, самую обычную, просто очень не хотелось ее замечать, а входить в нее — тем более. Стоило лишь обратить внимание, и виски сдавило, а в горле пересохло. Поминая недобрым словом стайров, фангов, себя, Димана, слияние и адронный коллайдер (а вдруг действительно из-за него?), Кир стиснул зубы и решительно направился к двери.