Черные, кружившиеся в воздухе хлопья сажи, смешиваясь с дождем от растаявшего снега, оседали на его лице, волосах и одежде. Но юноша ничего не замечал, продолжая безмолвно оплакивать свою семью.
Свою настоящую семью…
…Слэм и Кьяра сидели на широкой поперечной балке, высоко под потолком Парадной столовой собственного дома. Притихший Крисс, уцепившись за плечи младшего из братьев, висел за его спиной. С самого начала близнецы договорились, что именно Кьяра понесет ребенка, а Слэм будет разведывать путь и защищать их.
Парни совершенно ничего не понимали в том, что происходило вокруг. Они трое играли в парке, строя снежный городок, и не заметили, как пропустили наступление ужина. Все в сухом снегу, замерзшие, счастливые и голодные, они подбежали к боковому входу в особняк Каэ Ларуга и наткнулись на переворачивающих все вверх дном городских гвардейцев.
Разразившихся возмущенными криками юношей тут же заметили. И только тогда братья увидели труп старого дворецкого в стороне. Ветер дул от них, и потому никто из них не учуял запаха крови.
Рванувших за угол особняка парней никто не сумел остановить. Да никто и не ожидал от бывших изнеженных наложников подобной прыти. Откуда было прихвостням Регентского Совета знать, что до того, как попасть к работорговцам, младшие сыновья одного из Великих Лордов оборотней успели побродяжить и понять одну простую истину: если что-то непонятно, следует удрать, а уж потом разбираться. Не успевший и пискнуть Крисс улетел следом, подхваченный с двух сторон своими друзьями. Две магические сетки, посланные вослед беглецам, столкнулись в воздухе, с характерным хлопком уничтожив друг дружку. Но что самое главное — чужеродные заклинания обрушили угол здания и активировали магических охранников особняка.
От раздавшегося грохота и вспышек ослепли и оглохли все, не только спонтанные беглецы. Не ожидавшие подобной подлянки гвардейцы в замешательстве отступили, а маги противника, решив, что на них напали, ответили соответствующе — впечатляющим набором боевых заклятий. В результате половина дворца лежала в руинах, вокруг стремительно застывали на морозе лужи воды от растопленного взрывами снега, а младшие Каэ Ларуги и племянник императора удрали.
Когда очухавшиеся маги и солдаты Совета бросились, наконец, в погоню, ребят уже не было в зоне видимости. Но приказ схватить супругов лояльного императору герцога продолжал действовать, и два соседних квартала тут же были оцеплены. Повальные обыски шли повсюду, гвардия Регентского Совета врывалась в близлежащие особняки, обитатели которых не смели протестовать против подобного произвола, так как практически все их мужчины ушли вслед за императором на север.
А сбежавшие мальчишки притаились в развалинах собственного дворца, не смея и носа высунуть за его пределы. Когда началась суматоха, они проскользнули в один из известных им лазов на территорию дворца Крисса, но выбраться с него не сумели: квартал был уже оцеплен, а хозяйственные пристройки собственного дома маленький сын принцессы-герцогини не знал, что и не удивительно: кто бы стал отпускать юного герцога играть среди кухонь и конюшен.
Увидев оцепление, парни с ребенком на руках осторожно пробрались обратно и затаились среди развалин, дожидаясь ночи. Из города надо было как-то выбираться. Насколько им было известно, отец Криссиса, лорд Ханастас, находился неподалеку, в центральных провинциях. Самым главным было выбраться за столичные стены, ставшие ловушкой, а там язык и до богов доведет.
И вот теперь братья вместе с Криссом сидели на широкой балке в Парадной столовой собственного дворца и пережидали, когда внизу утихомирятся гвардейцы.
От выбитых окон немилосердно дуло, есть хотелось зверски, руки-ноги затекли. Но еще больше хотелось узнать, что же все-таки перевернулось в блистательной Эззираде, если на них стали охотиться? Из разговоров шныряющих внизу гвардейцев, котята с ужасом узнали о смерти императора Натаниэля, о которой чуть больше часа назад объявила безутешная первая супруга, теперь уже мать-императрица новорожденного императора Соремэля III. Мать погибшего императора Натаниэля слегла с горя и находится между жизнью и смертью. Дочь самоотверженно за ней ухаживает. А молодая императрица-мать просила до совершеннолетия Соремэля принять власть над империей своего отца — короля эльфов, и Регентский Совет.
- Бред какой… — растерянно прошептал Кьяра, покрепче перехватывая Крисса. Малыш на удивление терпеливо переносил все невзгоды, не плача и не капризничая. Вот только в животе у него все громче урчало от голода. Пошарив по карманам, Слэм нашел завалившуюся за подкладку конфету и отдал мелкому: не хватало еще, чтобы их услышали. Полукровки, может, и не заметят, но длинных ушей эльфов подозрительные звуки не минуют никак.
- Надо где-то раздобыть еду и сухую одежду, — их собственное одеяние, сильно припорошенное снегом, промокло едва не насквозь, когда вокруг заполыхала огненная магия. И теперь, покрываясь хрусткой ледяной корочкой, плохо гнулось, холодя кожу. К огромному сожалению братьев, принять второй облик тоже было невозможно: Слэм и Кьяра относились к южной породе кошачьих и подпушка, спасавшего от холода, не имели.
Переглянувшись, близнецы поняли друг друга без слов и стали осторожно пробираться в конец балки, где виднелась крохотная дверца: видимо для прислуги, обязанной следить за расписным куполом зала. За дверцей открывался коридор с частыми поворотами, продвигаться по которому можно было только ползком. Вот только вел он в обход хозяйской части дворца, на территорию слуг. Кое-где стены обвалились и пробираться стало просто опасно, но выхода не было: в особняке все еще перекликались многочисленные гвардейцы, обшаривая комнаты. Уцелевшие слуги были выгнаны на мороз, кто в чем был, и толпились в центральном дворе, приглушенно всхлипывая и подвывая.
Переждав, когда одну из комнатушек под ними перероют солдаты и выйдут прочь, громко хлопнув от досады дверью, гибкий Слэм с трудом выбрался из крошечного отверстия воздуховода и осторожно спустился в комнату. То, что его привлекло, лежало на оловянном блюде прямо на столе: каравай свежеиспеченного хлеба, пол головки сыра и шмат копченого мяса. Видимо обитатели комнаты собирались ужинать, когда к ним ворвались солдаты.
Смахнув еду в скатерть, Слэм подал сверток в дыру воздуховода. К сожалению, котелок с ароматным супом пришлось оставить на столе, но кувшин со слабым вином молодой оборотень захватил тоже: пить хотелось не меньше, чем есть.
- Посмотри одежду… — прошипел сверху брат. Слэм переворошил выброшенные из сундуков немудреные наряды.
- Только женская!.. — разочаровано откликнулся он.
- Придурок!.. — выдал на это брат. — Бери, что есть, а то замерзнем!
Сграбастав все, что под руку попало, старший из оборотней пропихнул добычу в дыру и с трудом ввинтился следом. И вовремя! Только парни успели установить решетку, как в комнату вновь заглянули солдаты: видимо обыск пошел по новой.
…В конце концов, ползание по воздуховоду привело их на обширный чердак, откуда все трое сумели выбраться на крышу, утыканную многочисленными каминными трубами. Укрывшись меж двух теплых труб, защищенные от ветра какой-то каменной перемычкой, парни сумели, наконец-то, передохнуть и распотрошить добычу. Кувшин с вином остался где-то в воздуховоде — не тащить же его за собой, не фляга — и приходилось жевать всухомятку добытые хлеб с сыром и мясом. Но голод не тетка, съели все за милую душу, еще и мало показалось!
После еды как будто даже стало теплей, но все равно следовало переодеться. Найденная в каморке одежда служанок была безнадежно велика худым парням, а Крисс в ней и вовсе утонул. К тому же оказалось, что Слэм второпях ухватил только два комплекта платьев, правда, взял три плаща.
- Ладно, — решил практичный Кьяра, — вначале переодеваем мелкого.
Вытряхнув Крисса из промокшей и измазанной в пыли одежды, братья в четыре руки обрядили его в сухое и чистое платье, туго подвязав в талии пестрым кушаком, сооруженным из излишне длинного подола.
