Ленон снял накидку, и Гаузен с облегчением убедился, что на ушах его спутника нету крови.

— Скоро оклемаешься, — успокоил Гаузен, и они начали осторожно спускаться вниз, минуя останки разбойника, придавленного колоколом. От удара шлем Кловиада скатился на землю. Злорадная ухмылка вместе с кровью медленно сползала с его губ, оставляя на мертвеющем лице почти что счастливое выражение. Гаузен еле удержался, чтобы не сплюнуть от отвращения. Ленон же, не вынеся ужасного зрелища, пулей выскочил наружу. Подобная поспешность дорого обошлась ему. Из укрытия выскочил Арсин, который ударил Ленона в живот, отчего тот скрючился и выронил Книгу Знаний. Гаузен с саблей наперевес устремился на помощь своему другу, но Арсин всыпал ему в лицо какой-то порошок, отчего юноша на миг потерял зрение. Ленон, претерпевая боль, выхватил из сумки флягу. Он точно помнил, что на этот раз там плещется вода. Пока он промывал своему спутнику глаза, Арсин уже успел скрыться.

— Проклятье! Он опять нас одурачил! — ругался Гаузен, к которому постепенно возвращалось зрение. — Он только и ждал, чтобы моими руками убрать с дороги всех разбойников, не оставив других претендентов на книгу.

— Мы можем попытаться догнать его, — успокаивал друга Ленон.

— Куда уж там! — сокрушался Гаузен. — Ему только глянуть в книгу — и нет его.

Но, немного придя в себя, друзья все-таки решились отправиться по следу Арсина, хотя понятия не имели, куда он отправился. Но, не успев выйти далеко за ворота монастыря в лес, они натолкнулись на другого своего знакомого.

— Шанто! Где тебя носило? — воскликнул первым Гаузен.

— Меня осы чуть не съели, но потом отстали. И я побежал обратно. И еще вот, — тут погром сунул руку в свои широкие штаны и вытащил вещь, еще недавно казавшуюся безнадежно потерянной.

— Книга Знаний! — обрадовался Гаузен. — Откуда ты ее достал?

— От лысого монаха. Я столкнулся с ним в лесу…

— И что? — нетерпеливо перебил Гаузен.

— А я у него спрашиваю: Извините, а что вы ели на завтрак? А он мне отвечает: Бобы.

— А ты что? — поинтересовался Ленон.

— А я его спрашиваю: А мяса не ели? А он мне отвечает: Катапак в этом месяце мясо есть не велит. Если было бы можно, я бы вас обязательно угостил.

— Ну а ты что? — хором спросили друзья.

— А я ему и отвечаю: Спасибо, но мне кажется, я уже нашел…

После этих слов в воздухе повисло неловкое молчание. Ни Ленону, ни Гаузену не хотелось знать дальнейших подробностей.

— Он оказался не таким уж и плохим, каким казался, — смущенно добавил Шанто.

Спрятав книгу в сумку, друзья вернулись в монастырь. Монахи, перепуганные недавним нападением, потихоньку начали выползать из своих укрытий. Тут Гаузен увидел брата Конора и приблизился к нему, чтобы сообщить неприятную новость:

— Все хорошее, что я слышал про орден Всемзнания — было не про вас! Я тут подумал и решил, что этот монастырь — недостаточно безопасное место, чтобы оставлять здесь Книгу Знаний. Я лучше поищу адептов ордена, которые больше разбираются в этом деле. Пусть даже мне придется добираться до самой Альдории!

Монах, все еще не пришедший в себя после разгрома, похоже не возражал. Гаузен же, забрав Ленона из монастыря, вернулся в город. Там друзья направились в таверну.

— Мы хотим получить обещанную награду деньгами, — сообщил Гаузен трактирщику, показав яйцо.

— Такого уговора не было! — заупрямился хозяин таверны и предложил сумму, куда меньшую реальной стоимости лошадей.

— Хорошо, тогда давай лошадьми, — сделал вид, что передумал Гаузен. — Продам их где-нибудь по дороге.

Трактирщик, похоже, смекнув, что самому бы ему удалось более выгодно продать лошадей, все же повысил награду до размера, устраивавшего обе стороны. Получив плату, Гаузен начал складывать деньги в кошель, но тут он вспомнил про своего друга:

— Ленон, половина полагается тебе, — предложил Гаузен.

— Пусть лучше хранится у тебя, — скромно отказался Ленон.

Тут Гаузен вспомнил про Шанто и предложил ему треть от полученной суммы.

— Да я же не ради денег старался, — попытался отказаться погром.

— Позабыл что ли, что ты торговец? Какой еще торговец будет отказываться от денег! — раздраженно перебил Гаузен. Поколебавшись, Шанто протянул руку и высыпал монеты в карманы своих широченных штанов.

После этого Гаузен немедля отправился к драконихе. Вообще-то он пытался объяснить Шанто, что они с Леноном отправляются в полет, в котором ему вряд ли найдется место, но погрому захотелось провожать друзей до последнего. Решив, что в пути он им все равно не помешает, все трое снова отправились на гору.

Зайдя в пещеру, друзья обнаружили Грозу на прежнем месте.

— Как и обещали, целое и невредимое, — протянул Гаузен яйцо, и дракониха тут же благодарно обхватила его хвостом и придвинула к себе поближе.

— Похитители вас больше не побеспокоят, — добавил Гаузен. — Так что можно смело отправляться в путешествие.

— Придется подождать, — заявила Гроза. — Полет-то я обещала после возвращения, но не сказала, что полечу сразу, как только вернетесь.

— А сколько ждать? — насторожился Гаузен, не ожидавший подобного поворота.

— Ну, пока вылупится, да пока выращу и поставлю на крыло, чтобы дракончик смог за себя постоять. Мало мне одного похищения! — сердито поведала дракониха.

— Но ведь полет — это ненадолго! — запротестовал Гаузен.

— Я тоже в прошлый раз отлучилась буквально на пару мгновений! Вернулась — а яйца уже и след простыл! Если не собираетесь лететь — то так и скажите. Могу возместить отмененный полет из своих сокровищ, — стояла на своем дракониха, решившая полностью положиться на материнский инстинкт.

Гаузен уже хотел было сдаться и взять деньги, на которые потом можно было приобрести лошадей. Но даже верхом они могли бы не успеть до истечения срока годности лекарства.

— Вам не обязательно оставлять яйцо без присмотра! Шанто сможет приглядеть за ним, — пришел на выручку Ленон.

— А он не съест яйцо? — с опаской поинтересовалась дракониха, осматривая великана. Несмотря на свойственную ему большую часть времени миролюбивость, погром выглядел весьма внушительно.

— Я не ем яйца! И вообще я не ем животных в любом виде! — обиделся погром.

— Без него мы не вернули бы яйцо! — вступился за Шанто Гаузен.

— Если так, то, думаю, можно и полетать немного, — в конце концов согласилась Гроза и начала разминать крылья.

— Не вздумай его высиживать, — пригрозила дракониха погрому уже на выходе. Ленон с Гаузеном помахали на прощание своему большому другу, и, усевшись верхом, обхватили дракониху за шею.

— А нас никто не собьет? — посмотрев вниз, испугался Ленон уже в полете.

— Из лука не достанет. Разве что из баллисты, но такие обычно стоят на замках, а до Вейносты мы все равно не долетим. Ну а маги обычно не сбивают случайно пролетающих драконов, — успокоил друга Гаузен.

— Не накликайте мне тут беды! — возмутилась дракониха. — Не хватало, чтобы мой детеныш воспитывался погромом-вегетарианцем. Представляете, каким нежизнеспособным он вырастет? Да он с голоду помрет!

Ленон вспомнил, что нельзя отвлекать пилота разговорами, даже если тот одновременно является транспортным средством, и решил молчать весь оставшийся путь, любуясь проплывающими под ними красотами Велитии, к которой он уже начинал понемногу привыкать.

Подлетев к дому Салочки, дракониха приземлилась неподалеку. Гаузен еще как-то вытерпел перелет, но вот Ленона совсем укачало. Пошатываясь, Ленон неуклюже слез с драконихи. Гаузен же ловким прыжком опустился на землю.

— До свидания, Гроза, — произнес Ленон и погладил рептилию по ноздрям.

— Не щекочи, а то чихну, — предупредила дракониха.

— Как жаль, что с хорошими людьми приходится расставаться, едва только познакомившись, — грустно вздохнул Ленон.

— Ленон, она даже не человек, — шикнул спутнику Гаузен, боясь ненароком обидеть летающее пресмыкающееся.