Гаузен думал о том, как он найдет Лин, затем они вместе отыщут лекарство для Салочки и покинут этот злосчастный мир. Потом они исцелят Салочку, а после всего пережитого Лин уже не захочет с ним расставаться. К Леканту он больше не вернется. Может быть, они вместе с Лин отправятся путешествовать по другим странам, более привычным и гостеприимным. Да пусть даже и не совсем дружелюбным! Он будет вооружен и будет не один!

У Ленона же были куда менее веселые мысли, так как в сущности его ситуация мало изменилась. Он лишь получил неопределенную отсрочку. Ленон вспоминал о Руфи. Что она подумает, когда не увидит обещанной статьи? Свяжется ли она с бездомным голодранцем? И что сделает с ним Филимон Зеленых, когда он перестанет получать свои деньги, которые Ленон ему задолжал?

Что объединяло мысли Ленона и Гаузена, так это то, что им обоим хотелось убраться отсюда подальше и забыть события последних дней, как страшный сон. И если Гаузен знал, куда и с чем ему возвращаться, то Ленону идти было некуда.

— Послушай, Ленон, — вернулся наутро Гаузен к тревожившему его вопросу. — Нам все-таки надо как-то пробраться в этот НИИ.

— Кто ж нас туда пустит? — напомнил Ленон, который вообще-то был непрочь посетить институт.

— А ты там точно никого не знаешь? — поинтересовался Гаузен.

— Ну, кто же не знает Савушкина… — замялся Ленон.

— Отлично! — воскликнул Гаузен. — Покричишь его во дворе и попросишь, чтобы он нас впустил.

— Ну, я много слышал о нем, но чтобы лично, — смущенно произнес Ленон. — Вот Валентин Петрович…

— Да что ты мне про своего старикана втираешь? Он тебя пустит в НИИ? — раздраженно перебил Гаузен.

— Он меня вообще теперь никуда не пустит, — хотел сказать Ленон, но промолчал. Эти воспоминания были ему неприятны.

— Ладно, — раздраженно махнул рукой Гаузен. — Пойдем в НИИ и там разберемся на месте. Покажешь мне дорогу?

Ленон вообще-то был не против немного прогуляться, поэтому согласился, и через некоторое время оба юноши достигли здания института.

— Ничего себе махина, — присвистнул Гаузен и подумал, что Лекант, наверное, хотел построить себе замок не меньше. — Смотри, Ленон. А стена-то дырявая. Тут под полосатой доской можно пролезть, — показал на шлагбаум велит.

— Там в будке охранник, он не пустит, — возразил Ленон.

— Если стражник прячется в будке, то он, наверное, очень трусливый, — догадался Гаузен. — Пойду его попугаю.

— Постой! — предупредил Ленон. — Не надо его пугать — он тревогу поднимет.

— Да я и не собирался его пугать. Просто сделаю вид, что меня тут ждут. На, подержи сумку. Благородные люди тяжестей не таскают, — скинув лишний груз на руки совсем не ожидавшего подобного спутника, юноша уверенно направился к пропускному пункту.

— Стой! Кто такой? — тут же окликнули Гаузена из будки. Гаузен решил воспользоваться старым трюком, который он уже однажды пустил в дело:

— Я Помидор — король Укропа! — выпалил юноша, поймав себя на мысли, что время, проведенное в обществе вегетарианца, не прошло даром.

— Тьфу ты! Я Пешеход — король Дороги! Как ты смеешь, презренный страж, прерывать мою прогулку? — надменно заявил юноша, имитируя в голосе нотки, свойственные тону Леканта.

— Не, парень, ты, по-моему, не король, — желчным тоном возразил охранник и оценивающе посмотрел на пришельца, будто бы зная о Гаузене еще больше, чем сам юноша.

— А кто? — на миг растерялся Гаузен и подумал, что в этом мире всех королей, может быть, знают в лицо.

— По-моему, ты не король, а так… Маркиз или барон… Барон Убирайс вон Отсюдов! — последние несколько слов охранник громко выкрикнул, но Гаузен не сразу распознал остроту, а лишь подумал, что охранник перепутал его с другим вельможей и сейчас огласил его прибытие.

— Угадал, не спорю. Ну, ты… приглашатай… Приглашай меня уже! — и Гаузен махнул рукой вверх, изображая подъем ворот, но охранник лишь смотрел на него со злобной усмешкой, и не думая подчиняться.

— Убирайся отсюда вон, кому сказал! В последний раз тебя предупреждаю, шутничок, — сердито рявкнул охранник.

— Разве о моем прибытии еще не доложили? — сделал последнюю попытку Гаузен.

— Сейчас доложат куда надо! — злобно отозвался страж. — И кинут за решетку до выяснения!

Гаузену, которому не нравились угрозы, особенно если это были угрозы заключения, пришлось отступить.

— Никто не смеет кидать особу моего ранга! — попытался сохранить достоинство юноша. — Я сам покидаю столь невежественный прием.

— Ничего, ничего. И не таких охранителей уламывали, — пробормотал юноша, вспомнив призрака, и вернулся к ожидавшему невдалеке Ленону, который с волнением наблюдал за происходящим из-за дерева.

— Ленон, ну ты чего? Я же почти прошел! Тебя бы я своим слугой представил, — и, не дав приятелю возразить, Гаузен задал другой вопрос:

— А скоро придет охранник потрусливей?

— Откуда мне знать, я же тут не работаю, — обиделся Ленон, услышав, какую должность ему присвоили. Гаузен же подумал, что хватит ему уже полагаться на свой собственный опыт, заработанный тяжким трудом в далекой Велитии. Юноша решил воспользоваться уроками своего бывшего сокамерника Волжанина.

— Ладно, — задумчиво произнес Гаузен. — Теперь твоя очередь.

— Как это моя? — удивился Ленон.

— Ну, все просто. Ведь главное, чтобы он ворота открыл, а я так быстро прошмыгну, что он даже не заметит. Да не бойся ты! Если меня поймают, я скажу, что ты ни при чем.

— Да как же он меня пустит? — воспротивился Ленон.

— Да очень просто! В короля-то он не поверил, значит, короли им в НИИ не нужны. Надо представиться кем-то менее значительным, но куда более полезным. О! — осенило Гаузена. — Представься гонцом!

— Курьером что ли? — уточнил Ленон.

— Да, да! Хоть курьером, хоть терьером! Главное — убедительней заливать!

— А откуда? — поинтересовался Ленон, которому эта затея нравилась все меньше и меньше.

— Да хоть от колбасного завода! Похож ведь, и сумка у тебя есть, — продолжил убеждать Гаузен.

— Но ведь это будет… обман, — из последних сил сопротивлялся юноша.

— Один мой дальний родственник, — начал Гаузен, прикинув, что с учетом пространственного перемещения, теперь тот стал совсем отдаленным, почти что даже никаким, — всегда говорил, что обман — это и не обман вовсе, пока не хочешь нажиться за счет обманутого, или не преследуешь еще каких корыстных целей. Да ты не бойся! Главное, когда он будет ворота открывать, ты поближе встань к окошку охранника. Предложи ему что-нибудь…

— Открытку? Газету? — догадался Ленон.

Гаузен, услышав знакомое слово, вновь потянулся к мусорной урне.

— Что у вас за газеты такие? Только на помойке и валяются! Держи! Как только он шлагбаум поднимет, предложи ему ее купить! Я видел, у него похожая была, и он что-то там в ней черкал. Может, заинтересуется!

— Как же я ее продам? Она и так бесплатная… да еще и несвежая, — пригляделся к дате выпуска Ленон.

— Да нет, вроде не воняет почти, — презрительно принюхался Гаузен, но счел запах вполне удовлетворительным и всунул газету в руки напарника.

— Может, ты лучше сам представишься, — сделал последнюю попытку Ленон.

— Ты в своем уме?! — не сдержался Гаузен. — Я же туда только что ходил! И что я ему скажу? Дяденька, а я больше не король — я курьер. Нет уж, дружище, — при последнем слове Ленон радостно просиял, а Гаузен, заметив это, успокаивающе добавил:

— Да тут неважно, купит он ее или нет. Ты, главное, покажи ему. Просто разверни газету у него прямо перед носом, чтобы ему ничего видно не было. А я в это время проскользну, глазом не успеешь щелкнуть.

Гаузен одобряюще похлопал Ленона по плечу, развернул его в противоположную сторону и легким дружеским тычком отправил к пропускному пункту.

— Я курьер, я курьер, — взволнованно повторял Ленон, медленно и неуверенно направляясь на встречу с охраной.