Гаузен снова подумал, что благодаря слою грязи на лице и отсутствию плаща, а также скудному уму разбойника его еще не разоблачили, но до этого неприятного момента ему оставались считанные мгновения.

— Это вряд ли, — спокойно опроверг догадку бандита Гаузен и осведомился. — Может, вам следует глаза подлечить?

— Зачем мне их лечить, я все прекрасно вижу… — начал было приглядываться повнимательней Репей.

— А все-таки придется! — не дал ему закончить юноша и схватил перечницу со стойки, всыпав щедрую порцию прямо в лицо головорезу.

— Хватайте его, это тот сопляк из гостиницы! — истошно завопил разбойник, но Гаузен уже мчался к двери. Гаузен подумал, что раз он обезвредил одного, то мог бы попытаться управиться с двумя оставшимися, но его оружие было изрядно подпорчено последним использованием не по назначению. Да и усталость давала о себе знать. К тому же Лин сказала ему ни во что не ввязываться.

— И почему я только ее слушаюсь? — думал юноша, убегая.

Пока остальные бандиты поднимались, Гаузен уже успел оказаться на улице. Он хотел запереть дверь, но задвижка отсутствовала. Гаузен, не найдя ничего получше, сунул вместо запора саблю.

— Все равно она уже изрядно покорежена, — с грустью подумал юноша. Ему захотелось для надежности придвинуть к двери тележку с каким-то барахлом, но, плюнув на это дело, он ринулся поскорей предупредить девушку об опасности.

— Лин, не распрягай лошадей! Три бандита! — крикнул Гаузен, ожидая гнева девушки за навлеченные им неприятности, но служительница ордена Всемзнания была так встревожена, что не произнесла в ответ ни слова. Она вскочила на лошадь, Гаузен уселся на вторую и погнался вслед за девушкой.

— Лин, я хотел… — попытался извиниться Гаузен. Он с тревогой подумал, что у бандитов тоже могут быть лошади поблизости.

— Молчи! Я так и знала, что это произойдет! — прокричала девушка в ответ. — Это был наш план с Таленом на крайний случай! Разделимся на ближайшей развилке, ты поскачешь прямой дорогой в Арту, а я — окольной. Это может их запутать! Если они разделятся — у каждого из нас будет больше шансов отбиться! А если не встретимся в городе, то найди служителей ордена Всемзнания и расскажи, как все было!

— Где я смогу их найти? — спросил Гаузен.

— В Альдории их найти легче! — ответила Лин вместо прощания. Кажется, девушка хотела добавить что-то еще, но развилка их разъединила.

Первым порывом юноши было поскакать вслед за девушкой, но он решил, что она права.

— Каким недолгим было наше знакомство, а я вел себя, как полный придурок! Зачем я дразнил ее, перебивал, зачем смеялся над ее орденом? — расстраивался Гаузен. — Но ничего не поделаешь — я эту кашу заварил, мне ей и подавиться. Если Зуб, Репей и Кловиад догонят меня — это будет значить, что в это время Лин будет в безопасности. Но потом, — больно резануло в сознании Гаузена. — Потом я уже не смогу защитить ее. А если они вдруг погонятся не за мной, а за ней? Вряд ли они просто повернут в другую сторону, увидев, что ошиблись мишенью. Даже подумать не хочу о том, что они могут сделать с ней!

С этими отчаянными мыслями Гаузен скакал в сторону Арты, каждый миг ожидая нападения. Наконец, Гаузен понял, что никакой погони за ним, похоже, нет, а лошадь начала выбиваться из сил. Съехав с дороги к реке, он, наконец-то умылся и напоил лошадь. Юноша достал сумку, чтобы вытащить оттуда немного еды. Вместо нее он нащупал твердый прямоугольный предмет, завернутый в его многострадальный плащ. Сунув вторую руку, Гаузен вытянул находку и развернул ее. Гаузен сразу же узнал, что это за вещь. Это была та самая книга, которую они с Лин унесли из подземелья.

Гаузен рефлекторно начал перелистывать страницы, но совсем не разбирал написанные знаки. Все его мысли занимала судьба девушки. Гаузену было стыдно, что он покинул ее. Но, похоже, что она сама ожидала нападения. Вполне возможно, что Лин и Гаузен в самом деле ранее столкнулись с одними и теми же бандитами.

— Будь проклят тот, кто их послал, — зло подумал Гаузен.

До этого момента Гаузен считал себя главной причиной обрушившегося на их голову преследования, но теперь все сводилось к тому, что целью этих вооруженных мерзавцев была именно Лин. Похоже, что разбойники тоже охотились за книгой, поэтому Лин на всякий случай переложила ее в сумку Гаузена, когда тот отлучился в таверну.

— Но Лин ни в жизнь бы не рассталась с этой книгой! — отчаянно подумал Гаузен. — Не рассталась бы, если бы не была уверена, что… что с ней… что ее… она…

Он вспомнил ее мрачную решимость в последние мгновения. Неужели Лин свернула на дорогу в никуда? Юноша понял, что не только навлек на девушку беду… Он бросил ее в ней! Возможно, отправив его в другую сторону, девушка пыталась спасти не только книгу, но и его жизнь. Внезапно, девушка стала ему еще более близка, чем за всю короткую историю их знакомства, но от этого Гаузен погрустнел еще больше.

— Постой-ка, она велела мне разыскать какой-то орден! Я должен вернуть туда книгу! — вспомнил юноша, и неожиданно проснувшееся чувство долга велело Гаузену как-то отплатить за принесенную Лин жертву.

— Я обязательно верну книгу и искуплю свою вину перед Лин, — снова подумал Гаузен. — А когда отплачу… Наверное, это книга весьма ценная! — неожиданно пришло юноше в голову, — Ну, конечно ценная! Да меня еще и вознаградят за ее возвращение! Но я ведь не стану получать награду, не зная истинной стоимости вещи? Нет, награды должно хватить как минимум на то, чтобы поставить памятник Лин в монастыре, где она училась. Тут мысли Гаузена лихорадочно завертелись. Он вспомнил, что в Арте у него есть знакомый храмовник, который разбирается в книгах. Он был известен ему по монастырю ордена Воды, где он воспитывался. Тогда он был простым старшим послушником, и Гаузен помогал ему в некоторых делах. И теперь в благодарность за это тот сможет указать ему, как добраться до ближайшего монастыря ордена Всемзнания. С этими обнадеживающими мыслями Гаузен вытер глаза, как ему показалось, от пыли и отправился в дальнейший путь.

Через некоторое время Гаузен прибыл в Арту. Арта была портовым городом. Конечно, не таким крупным, как Вейноста, но она тоже имела важное торговое значение. Одной из главных достопримечательностей города был монастырь бога воды Катапака, славившийся своей обширной библиотекой. Гаузен уже хотел было сразу завернуть туда, но быстро опомнился. Его и без того скромный наряд после недавних событий окончательно превратился в лохмотья.

— Лин не зря поначалу приняла меня за разбойника, — грустно подумал Гаузен. — Если я сейчас рвану в монастырь, то меня примут за нищего. Нужно раздобыть хотя бы приличный плащ. Будет чем по ночам укрываться.

Конечно, лошадь будет некоторым опровержением его крайней бедности, но он не хотел доверять монахам уход за ней. Он боялся, что они надергают конского волоса из хвоста или заменят подковы на совсем негодные. Гаузен вообще не очень-то любил монахов, тем более монахов его родного монастыря. В здешних стенах даже ходила такая загадка: Чем хороший монастырь отличается от плохого? Ответ был следующий — в хорошем что-то стырить еще «мона», а в плохом — уже «нечива». Особенно популярна была эта шутка среди младших учеников, которые не выговаривали половины букв.

— Если сразу не найду — отправлюсь в таверну, — подумал Гаузен. Он порядком устал от пережитого. К счастью, в одной из лавок все еще горел свет.

— Добрый вечер, хозяйка! — войдя внутрь, поздоровался Гаузен.

— Должно быть, ты здесь нечастый гость, раз не знаешь моего имени. А ведь мои товары славятся по всей округе. Меня зовут Галатея, — представилась не очень высокая и не слишком худая торговка.

— А меня — Гаузен. Прошу любить и жаловать, — не без гордости произнес юноша, чтобы хоть немного сравняться с заслугами хозяйки лавки.

— Послушай, Гаузен. Я тут половую тряпку недавно потеряла… А теперь вижу, куда она подевалась! — туманно поведала лавочница.