— Зачем же ловить? — усмехнулась ведьма, и ее позеленевшее от времени лицо покрылось еще большим количеством морщин. — Я собираюсь превратить в ворона тебя. Такое под силу только колдунье, а не какой-то там ведьме.

— Какой же из меня ворон?! — испугался Гаузен, — Я этому не учился! Клювом не вышел, да и летать не умею!

— Зачем тебе летать? Кто ж тебя выпустит? А вообще ты и так милый! Если бы я была немного помоложе, того и глядишь, у меня были бы на тебя другие планы. Поцелуемся, красавчик? — насмешливо предложила колдунья.

— Поцелуй-ка лучше дверной косяк своей калитки морозной ночью, — передернуло от отвращения Гаузена. Тут он вспомнил, как насильно поцеловал Руфи в милиции, и его охватило запоздалое раскаяние за свои прошлые прегрешения.

— Фу, какой грубиян, — обиделась колдунья. — Если я тебя в ворона превращу, глядишь, ты будешь ругаться всякими неприличными словами, — засомневалась пленительница Гаузена, и он вновь начал мысленно молить Катапака о том, чтобы она передумала.

— Впрочем, я за свою жизнь столько всяких слов в свой адрес услышала, что мне уже все равно, — отмахнулась колдунья, отняв у юноши последнюю надежду. — Да не расстраивайся ты так. Вскоре после превращения ты даже и не вспомнишь, что когда-то был человеком. И будешь радоваться таким мелочам, как лишний сухарик или орешек.

Услыхав, что лишится не только тела, но и разума, Гаузен снова попытался дернуться, но все его старания по-прежнему были безуспешны.

Пока Гаузен тщетно пытался спастись от незавидной участи, Ленон блуждал без относительных затруднений, но так же, как и его спутник, не представлял, что делать дальше.

— Подумать только, — пришло в голову Ленону. — Еще несколько дней назад я представлял, что возникнет стена дождя, которая разлучит меня с моим прошлым миром, и вот оно как вышло.

Ленон ясно представил себе, какое объявление появится в местной газете: «Пропал сотрудник. Нашедшему — просьба трудоустроить, так как от него слишком много неприятностей».

— По крайней мере, у меня будет работа, — с надеждой подумал Ленон и вспомнил о Руфи. Его волновало, чем она сейчас занята? Ищет ли его? Может быть, она первой дала объявление о его пропаже или обратилась в милицию? Или думает, что он, боясь ответственности в серъезных отношениях, трусливо сбежал, чтобы заделаться бандитом, и сейчас совершает преступления по всему земному шару?

— Надеюсь, Руфи позаботится о котах, — с грустью размышлял юноша. — Но… кто позаботится о Руфи? И кто позаботится обо мне? Ведь я… пропавший заживо? — очнулся он от раздумий, вспомнив, что он совсем один посреди болота.

В это время дождь внезапно закончился так же, как и начался. Ленон, перестав звать Гаузена, понял, что в одиночку он заблудится на этом болоте окончательно, и решил воспользоваться книгой. Блуждая по смутным направлениям, он, тем не менее, сумел добраться до одинокого домика. Книга подсказывала, что Гаузен там, но чувство предосторожности не дало ему ворваться внутрь. Ленон заглянул в щель между оконными ставнями и увидел лицо своего спутника, но от привычной жизнерадостной ухмылки на нем не осталось и следа. Прислушавшись, он понял, что происходит в избушке. Внутри решалась судьба Гаузена, и единственный, кто мог бы что-то изменить, был сам Ленон. Не зная, куда больше обратиться за помощью, юноша снова судорожно начал листать книгу. Отчаянное желание спасти друга дало ему сил сосредоточиться и что-то найти, но он не был уверен в результате наверняка.

— Надеюсь, это сработает, — с надеждой подумал Ленон.

Ленон вломился в домик, держа впереди себя раскрытую книгу. О том, что он рискует собственной жизнью, как никогда, юноша даже не задумывался. Некролдунья удивленно обернулась и уже собиралась пригвоздить незваного гостя взглядом, но на это Ленон и рассчитывал. Свое лицо он заслонил раскрытой книгой, в которую уставились глаза отшельницы.

— Любовь и дружба — это благодарность! Их нельзя требовать силой! Все, что ты делаешь — неправильно! — громогласно, будто начитывая заклинание, прокричал Ленон. — А за ошибки придется платить!

Ведьма в ужасе пыталась прикрыть глаза, но видимо книга магнетическим образом приковала ее взгляд. Тогда колдунья, видимо зная, что книга притягивает человека, обернулась тонкой змейкой и накинулась на Ленона. Юноша отшатнулся и выронил книгу, но змея успела обвить его руку и норовила укусить. Ленон схватил ее за шею и пытался сдерживать, но тварь была довольно сильна для своих небольших размеров.

— Режь ей голову, — закричал Гаузен, вспомнив, что его спутник всегда носит с собой перочинный ножик.

— Как я могу ее отрезать, это же б… б… — от ужаса и волнения Ленон на миг позабыл как еще можно назвать пожилую женщину.

— Эта бабушка уже давно мертва! — угадал слово Гаузен и посоветовал. — Представь, будто режешь колбасу!

Услышав знакомое слово, Ленон решился выхватить ножик, и, зажмурившись, изо всех сил ударил. В этот момент к Гаузену вернулась способность двигаться.

— Молодец, Ленон! — обрадовано закричал Гаузен и тут же рванулся навстречу другу.

— Боже мой! Я убил старушку! — испугался Ленон, раскрыв глаза и увидев бьющийся в конвульсиях хвост.

— Только не говори мне, что ты не мечтал сделать что-то подобное со своею домохозяйкою… — пошутил Гаузен, но осекся под осуждающим взглядом Ленона. Ему стало неловко перед другом, который только что спас ему жизнь. Тут же чувство легкого стыда сменилось сильной тревогой. Он увидел змеиную голову, глаза у которой погасли, но челюсти успели сжаться на руке Ленона.

— Ленон, она ведь тебя цапнула, — показал Гаузен.

Ленон с отвращением, будто пиявку, отлепил останки змеи и увидел пару красных точек у себя на запястье.

— Надо отсосать кровь! — не на шутку встревожился Ленон. Он вспомнил, что с Валентином Петровичем произошел похожий случай в Кокосовых Прериях, и решил воспользоваться опытом главного редактора. Он тут же приложился ртом к укушенному месту и сплюнул. Проделав это несколько раз, Ленон обнаружил, что сплевывать уже больше нечего.

— Мне нужно прополоскать рот, — попросил Ленон, и Гаузен тут же подал ему флягу, не пожалев оставшегося в ней вина. Затем Ленон повязал рану носовым платком и неуверенно поднялся на ноги.

— Как себя чувствуешь? — забеспокоился Гаузен.

— В голове как будто копыта стучат, — отозвался Ленон. — Я неуверен, что принятые меры помогли окончательно…

— Надо посмотреть в книге! — спохватился Гаузен. — Она должна знать средство от любой напасти! Так же, как с затычками для ушей!

Ленон начал судорожно листать страницы. Гаузен тоже попытался вспомнить, что такого наговорила покойница, в надежде, что это поможет Ленону быстрее найти решение:

— Она хотела лишить меня памяти. И превратить в ворону…

— Не знаю, Гаузен. Я никак не могу сосредоточиться. Ничего не могу отыскать. И меня клонит в сон, — пожаловался Ленон.

— Ни в коем случае не засыпай, — всполошился Гаузен. — Можешь заснуть и больше не проснуться!

Служа у принца, Гаузен немного разбирался в ядах. Лекант панически боялся отравления и часто рассказывал, какие ужасы таят в себе различные яды. Гаузен плеснул для бодрости в лицо Ленона остатками из фляжки, и тот начал отплевываться.

— Слушай, вот тебе задачка попроще. Тут неподалеку должна быть башня… Других поблизости вряд ли найдется, так что не спутаешь. Можешь посмотреть, где она?

Ленон вновь заглянул в книгу и неуверенно показал пальцем направление.

— Пошли отсюда, вдруг она еще оживет… Надо мне тебя кое-кому показать, — решил поменять свои первоначальные планы Гаузен, и Ленон послушно последовал за ним.

— Он должен жить на болотах… Где-то здесь… — рылся в памяти Гаузен. Одновременно он пытался растормошить Ленона, не давая ему заснуть.

— Гаузен, прости меня за то, что опять впутал тебя в неприятности… — пробормотал Ленон. — Наверное, мне тогда надо было не просто искать короткий путь, но больше сосредоточиться на том, что он будет безопасным.