Мама не приезжала к нам, и внука она видела лишь на фотографиях. Отношения с ней становились все хуже, мы отдалялись, а теперь и вовсе созванивались раз в две недели. Пятиминутный разговор заканчивался, не успев начаться. Не сказать, чтобы меня это слишком тяготило, я уже привыкла, но до сих пор искренне не понимала, что же произошло в наших отношениях с ней. Одно мне было точно известно. Ей не нравилось, что я разошлась со своим мужем, и теперь стала матерью-одиночкой. Но ведь этот факт не мог повлиять на наши отношения.

— Мам, какая разница, есть у меня муж или нет? — взорвалась я, услышав в свой адрес не самые приятные слова. — Я люблю своего сына. Для меня он желанный, и я счастлива быть его матерью. А твои неприятные слова мне вовсе непонятны. Я ведь не перестала быть твоей дочерью, а всего лишь родила ребенка. Да, без отца. Ну и что, мам?

— Да кому ты теперь будешь нужна? С ребенком на руках, — ледяным тоном произнесла моя родительница, что повергло меня в шок.

— Мама, что ты такое говоришь? Ты серьезно? — я едва могла говорить. — Я ведь по-прежнему твоя дочь, а теперь у тебя появился внук. Неужели ты этому не рада? Тебя волнует только то, что я в разводе? Зачем ты говоришь мне все эти обидные вещи, мне сейчас и так непросто.

— Вот об этом и речь. Все, ладно, не вижу смысла и дальше обсуждать твою никчемную жизнь, — произнесла она и бросила трубку.

В первое время после рождения Владика мне пришлось очень непросто. Процесс адаптации занял немало времени, и, если бы не Клара Альбертовна, я, наверное, просто сошла бы с ума. Ночью просыпалась чуть ли не каждый час, чтобы проверить дышит ли он, все ли в порядке, не могла отойти ни на минуту, боясь, вдруг что-нибудь случилось бы. А в магазин порой просила сходить мою соседку. Все это продолжалось почти месяц, пока она не пришла к нам и не отправила меня принять ванну и привести себя в порядок.

— Минимум, чтобы полчаса оттуда не выходила, поняла меня? — строго сказала она, забирая у меня ребенка. — Посмотри, на кого похожа стала. Девка молодая, а в гроб загнать решила себя раньше времени.

На глазах навернулись слезы, потому что только сейчас я осознала, как сильно вымоталась. Мы проводили с малышом двадцать четыре часа в сутки, и я была счастлива, но усталость накапливалась. Поэтому эти полчаса стали для меня настоящим глотком свежего воздуха. Я выходила из ванной комнаты, чувствуя себя заново родившимся человеком.

С тех пор Клара Альбертовна стала бывать у нас с Владиком каждый день. К хорошему быстро привыкаешь. И я привыкла, научилась распределять свое время, основную часть которого я уделяла исключительно сыну, но и про себя не забывала. Да и моя соседка не давала мне это сделать, отправляя то за обновками в торговый центр, то в салон красоты. И именно благодаря ей при случайной встрече с Даниловым я выглядела не как какая-то замухрышка, а как молодая и стильная мамочка. Хоть и сказала ему, что ребенок не мой.

А сегодня вечером, возвращаясь с прогулки, я почуяла неладное. Несмотря на наше прошлое, была уверена, что случайная встреча с Даниловым далеко не последняя.

Я задумалась. Обиду как таковую на отца моего сына я не испытывала, поскольку я четко отдавала себе отчет в том, что навряд ли когда-либо услышала бы подобное, не будь на то весомых причин. Наверное, на его месте я вело себя примерно также. Тяжело осознавать, что на протяжении долгого времени тебя водили за нос. Знал бы он, что все это было спектаклем.

Сын уснул сегодня довольно рано, поэтому времени, заняться своими делами, было хоть отбавляй. Но не прошло и получаса, как в дверь постучали.

Я резко вздрогнула. Сердце в груди застучало как сумасшедшее, ноги задрожали, и я на мгновение потеряла равновесие. Это ведь не мог быть он. Зачем ему приходить ко мне, если между нами давным-давно все кончено? Мы не виделись немногим больше года, хотя и жили в одном городе. Хотя могли столкнуться в любой момент. Конечно, во время беременности я не так часто посещала людные места, но все же. Его фамилия с частой периодичностью мелькала на страницах журналов и в новостях. После смерти отца Артём стал слишком важной шишкой, теперь ему стали подвластны новые горизонты, о которых он когда-то так рьяно мечтал. Но при любом упоминании о нем я тут же выключала телевизор или же просто переключала канал. Мои чувства к нему притупились, но полностью искоренить их мне так и не удалось.

Медленно направляясь к двери, я пыталась унять непрекращающееся волнение. Глубоко вдыхая воздух, которого как будто стало меньше, я прокручивала в голове то, что ждёт меня, если за дверью он. Мое сердце слишком беспокойно билось в хаотичном ритме, сбиваясь при каждой новой мысли об Артеме. С большим трудом мне удалось взять себя в руки перед тем, как открыть входную дверь. Сомнений быть не могло, это был он. Я бы почувствовала его даже спустя десять лет. Что-то неуловимое все еще оставалось между нами, по крайней мере, мне так казалось.

— Поговорим? — его низкий бархатный голос обволакивал своей глубиной, заставляя мое сердце грохотать с неимоверной силой.

Артем оттолкнулся от стены и прошел в квартиру без приглашения. Он осторожно потеснил меня и закрыл за собой дверь. Прихожая в четыре квадрата словно сузилась в спичечную коробку, в которой дышать было невозможно. Я словно рыба, выброшенная на берег, хватала воздух ртом, потому что находиться рядом с ним в опасной близости для меня было чем-то непосильным.

— Уверен, нам есть о чем, — его взгляд голубых глаз обжигал, и я снова падала в эту бездну, имя которой Артём Данилов.

Артем

Год. Триста шестьдесят пять дней я не видел свою бывшую супругу, которую ненавидел всеми фибрами души. И я никак не ожидал случайной встречи с ней. Но благодаря именно этой женщине, будто пробудился ото сна. Став самым настоящим роботом, Артём Данилов снова почувствовал какое-то движение в области сердца. Презрение, отвращение или же мимолетную радость и частичку счастья. Как ни крути, а выкинуть Риту из головы стало для меня чем-то непосильным. Как бы ни старался, но эта продажная и циничная стерва очень глубоко поселилась во мне. Не только в голове.

Все способы забыть ее не увенчались успехом, кроме одного действенного. Ведь, как говорят, клин клином вышибает. Поэтому полгода назад Алена переехала в мою квартиру. Наши отношения мы не афишировали, и до сих пор пресса ничего не знала о моей возлюбленной. Хотя это было слишком громко сказано. Скорей, девушка, которая делила со мной постель. Но за то время, что мы жили вместе, Алена стала близким человеком для меня.

Завидный холостяк. Я так часто в своей жизни слышал эту фразу, которая поначалу вызывала у меня бешеный приступ смеха, что со временем научился многое пропускать мимо ушей, в том числе и то, что обо мне писали. Плевать, прессе нужно о чем-то судачить, иначе как еще вызвать интерес.

От Клары Альбертовны о жизни Риты я не узнал ровным счетом ничего. Эта женщина молчала как партизан, лишь расспрашивая меня о жизни после смерти отца. Хотя кое-что в процессе разговора выяснить все же удалось.

— Рита по-прежнему живет в квартире родителей? — спросил я, боковым зрение поглядывая на женщину.

— Да, так и живет. У нее все отлично, если ты об этом, Артем, — усмехнулась женщина, смотря на меня в упор.

— Я рад, — процедил сквозь зубы, приоткрывая окно, так как резко стало душно в салоне автомобиля.

— Не ври, Артемка, я хоть и старая, но не слепая. Ты до сих пор сохнешь по своей бывшей жене. И ты полный идиот, раз развелся с ней, — улыбаясь, добавила женщина. — Не знаю, что именно произошло между вами, но я уверена, что обычный разговор мог бы разрешить ситуацию.

— Вы ничего не знаете, если говорите так, — меня не зацепили ее слова, ведь Клара Альбертовна не знала всей правды, она всего лишь защищала девчонку, которая выросла у нее на глазах. — Рита крутила мной, как ей вздумается, а сама спала с другим. Она, наверняка, упустила такую важную деталь.