– Закидают так закидают, – равнодушно сказал Мрак. – На себе узнает, какой из него отец народа. Прибьем гвоздями?
– Разве что деревянными, – согласился Зализняк.
Тцаря трясло, как грушу, которую дергал разъяренный медведь. Мрак со злостью потрогал железный ошейник.
– И над большим муравейником, – предложил он. – Мне один волхв говорил, что муравьи в любой, даже самой зачуханной стране водятся. Как и люди.
– Неплохо, – согласился Зализняк. – Только, если первыми отыщут те, что не прочь сами прирезать?
– Гм… Они или волки. Да и шакалы мигом живот раздерут, кишки повытягивают, еще и драться за них будут… Загрызть не смогут, до горла не допрыгнут… или допрыгнут?.. Нет, скорее всего, не допрыгнут… Ну, а до чего достанут – отгрызут начисто.
Глаза пленника вылезали из орбит, смотрел умоляюще, падал на колени. Мрак махнул рукой:
– Лады. Стреножим, как коня на выпасе. Далеко не уйдет. Да еще с таким пузом. Зато если сюда будут идти артанцы или еще кто, то наш тцар-батюшка в кустах пересидит. Все же не будет на наших душах греха! Слово дали – слово сдержали… Хотя… гм… сейчас понимаю тех, кто говорит, что своему слову хозяин: сам дал – сам взял.
Оставив тцаря, они нырнули в кусты и побежали по ручью вверх по течению. Теперь, когда с ними не было пленника, мчались легко. Багровый шар, немыслимо огромный, уже опустился за виднокрай, теперь бежали прямо в красное небо, где темнели редкие комья облаков.
Сумерки опускаются медленно, но за ними придет ночь, а за ночь можно уйти далеко… И вдруг резко и страшно проревели трубы, а внизу в распадке раздался радостный клич. Оба поняли, похолодев, что тцаря, скорее всего, нашли. Чересчур быстро.
– Везет же дурням, – процедил сквозь зубы Зализняк.
– Дурням завсегда везет, – согласился Мрак.
Зализняк неожиданно улыбнулся, что было непривычно видеть на его изможденном перепачканном лице:
– Да, боги яснее ясного говорят, что мы – умные. И что вывернемся сами.
– Они сейчас глядят и заклад держат, – буркнул Мрак.
– Как думаешь, сколько?
– Сто к одному.
Зализняк подумал, кивнул:
– Я бы даже поставил тысячу к одному. Конечно, тысячу – на нас.
И сам засмеялся своей шутке.
С той минуты кольцо все сжималось. То с одной стороны, то с другой доносился лай своры гончих, даже слышались далекие крики.
– Вижу домики! – воскликнул Мрак.
– К черту! – прохрипел Зализняк.
Они бежали некоторое время молча. Мрак на миг выглянул над верхушками кустов, ахнул:
– Там… дымок над крайним домом!
– Ну и что?
– Кузня!
Зализняк огрызнулся:
– Подковаться хочешь?
– Ошейник, – бросил Мрак люто. – Он давит меня!.. Я хочу избавиться.
Зализняк на бегу бросил короткий взгляд:
– Да, шея у тебя бычья. Но тебя это даже украшает! Еще бы кольцо в носу… Эй-эй! Ты всерьез? Коваль шею попортит, когда будет срубать!.. Да и собаки задницу изгрызут.
Но Мрак, не слушая, уже покинул ручей и несся по тропе к кузне. Зализняк выругался, затравленно огляделся по сторонам, но побежал следом. Собачий лай становился все громче.
Мрак ворвался в дымное помещение, едва не вышиб дверь. Жарко полыхал горн, мальчишка уныло дергал за веревку, раздувая угли, а посреди высилась на широком пне массивная наковальня. Сухопарый низенький коваль ловко поворачивал брызжущую жаром заготовку, держа в длинных клещах, а могучего вида подмастерье мерно бухал тяжелым молотом.
Мрак гаркнул с порога:
– Бросай соху, хватай зубило!.. Если сейчас не собьешь ошейник…
– То что будет? – поинтересовался коваль насмешливо. – Тебе придется положить голову. А я могу и промахнуться!
– Но не промахнусь я, – бросил с порога Зализняк.
Мрак поспешно опустил голову на горячую наковальню. Даже не поморщился, когда обожгло щеку. Ковали переглянулись, смерили взглядом острый меч в руках Зализняка, замедленными движениями начали перебирать клещи, зубила. Собачий лай становился все громче.
Мрак ощутил острую боль, выругался. От второго удара железо сплющилось сильнее, он ощутил, как потекла теплая струйка.
– Опять палачи… – прохрипел он. – Если не собьете за третий удар…
Но не сбили ни за третий, ни за пятый. Мрак почти терял сознание, когда бухнуло особенно больно, но тут же словно на горле разомкнулись сильные хищные пальцы. Он шумно вдохнул воздух, перед глазами еще стоял багровый туман, мелькали слабые тени. Послышался неторопливый голос коваля:
– Теперь ты, чубатый?
И резкий голос Зализняка:
– Да? Не знаю, зачем он такое вытерпел, но у меня здоровье хлипкое.
– Вытерпишь, – буркнул Мрак.
– Нет, я всегда мечтал о подобном, – ответил Зализняк, пятясь. – Тут и буковки какие-то… Может, читать научусь.
Лай, который одно время вроде бы удалялся, теперь приблизился вплотную к кузне. Зализняк ухватил Мрака за локоть, рванул к двери. Они вывалились на простор, хватая ртами свежий воздух, и в это время издалека донесся ликующий вопль:
– Вот они!.. Хватай!.. Куси… рви, убивай!
Лай стал оглушительным. Затрещали и заколыхались кусты. Мрак, держась за горло, кровь капала с пальцев, прохрипел:
– Разделимся…
– Авось у Ящера свидимся! – крикнул Зализняк.
Они бросились к кустам, Мрак крикнул напоследок:
– Дайся живым!.. Обязательно сдайся!
Свистнули стрелы. На голову Мрака упала зеленая веточка. Кусты затрещали, он вломился всем грузным телом. Вдогонку пронеслись стрелы, с силой врезался в зеленую стену дротик, исчез.
Зализняк побежал в другую сторону. За Мраком ушла большая часть погони, но и на него оставалось не меньше дюжины воинов с собаками, а дальше было видно плотную цепь всадников!
Зализняк перебил собак, дрался отчаянно, поднявшись на обломок скалы. Трое лежали с разрубленными головами, еще четверо корчились на земле, зажимая раны, когда их вожак, Руцкарь Боевой Сокол, гаркнул зло:
– Да черт с ним!.. Не удается взять живым, за мертвого тоже платят! Добить его стрелами!
Лучники быстро натянули луки. Пока они выхватывали стрелы, Зализняк вспомнил странные слова лохматого соратника, крикнул:
– Эй, плешивые!.. А я как раз надумал сдаться.
Лучники, держа его на прицеле, нерешительно оглядывались на воеводу. Тот заколебался. За живого награда была обещана вдвое больше. Но если это опять какая-то хитрость…
– Бросай оружие! – потребовал он.
– Возьми, – ответил Зализняк, пожимая плечами. – Разве это оружие? Вот в моих краях куют так куют!.. Два раза в землю закапывают, чтобы ржа всю гниль выела.
Он швырнул меч ему под ноги. Руцкарь Боевой Сокол отпрыгнул, будто ему метнули ядовитую змею. Подозрительно оглядел Зализняка:
– А еще что у тебя есть?
– Только моя отвага, – ответил Зализняк скромно. – Но у кого ее нет, тому и моя не поможет.
– Что не поможет? – не понял Руцкарь.
– Сокол на лету бьет, а ворона и сидячего не поймает.
Он шагнул вперед и вытянул руки. Однако к нему подкрались, словно надо было еще ловить. Зализняк презрительно улыбался. Его схватили, связали накрепко, избили ногами, лишь затем перевели дыхание, привели коней и привязали к свободному.
Прибежал один из стражей, мокрый от пота, запыхавшийся:
– Второй… как-то… ускользнул!
Руцкарь ахнул, переменился в лице:
– Как? Он не мог уйти!
– Но… его там не оказалось.
– Там было сто человек! Мышь бы не проскользнула!
Воин угрюмо потупился:
– Мы заметили, куда скакнул в кусты… И тут же окружили тройным кольцом! Но когда сошлись, то в середке никого не оказалось.
– Значит, проскользнул между вами!
– Мы шли плечо к плечу. Спугнули рябчиков, трех зайцев, растоптали птичьи гнезда… да еще волка разбудили… Огромный, черный, страшный!
Руцкарь спросил с недоумением:
– Волк? Да еще черный?
– Огромный, – охотно объяснил страж. – Наверное, из кустов наблюдал за кузней. Там кобыла с молодым жеребенком привязана… Выскочил, когда спугнули, мы сами едва заиками не стали!.. А больше никого не было. Клянусь, все шли так, что друг друга видели. В землю зарылся, что ли?
