Ого, а она решила этого колобка додавить!

— Но в загоне…

— Никаких загонов! — жёстко сказала Рита.

Из окон донеслась волна осторожных восторгов. В этот момент Аня Фуц подобрала голубой шарик. Её глаза осветились так, словно внутри Ани включили прожектор, а волосы до плеч наэлектризовались и вздыбились. Искры пробежали по кончикам с лёгким треском туда и обратно. Шарик в пальцах гребчихи вспыхнул и разлился вокруг золотым светом.

— Этого ещё не хватало! — схватился за сердце ректор. — Электра…

Дома для утешения одиноких все разные, Киату во многих из них побывал. Но этот, у Королевского парка, был особенным. Будто не элитная мухарка тут принимала загрустивших и напряженных клиентов, утешая своими ласками, а просто хозяйка встречала гостей. В целом, элитным мухаркам жилось неплохо. Но Эджери знала своё дело так, что жила лучше других. Визитёры у неё были не простые, а лишь те, кто может себе позволить роскошь уединения с такой мухаркой, в том числе и кое-кто из правительства.

Приземистая круглая башенка с резьбой по камню на стенах, всегда прикрытые ставнями окна, буйство зелени и цветов в небольшом саду, перламутровая крыша, скрытый от посторонних глаз, плещущий о мраморную плитку бассейн, украшенный богато и причудливо. Там, знал Киату, можно было удобно возлежать в подогретой солнцем впадине, и получать все возможные наслаждения от умелой красавицы. Но сегодня он пришёл не за этим.

В темноте ночи Киату вынырнул из кустов и сбежал по потайным ступенькам, ведущим к укромной двери в подвал. Стукнул три раза быстро и один после паузы. Дверные петли скрипнули. Киату рванул за ручку-кольцо, сделанную из отполированных ракушек, и нетерпеливо вошёл.

— Джайна Эджери принимает ванну и не может выйти прямо сейчас, — встретила его улыбкой воспитанница хозяйки — красивая девочка лет тринадцати с каштановыми волосами, в простеньком платьице.

— Я подожду, — подмигнул Киату. Прошёлся по помещению, освещённому лишь одним сталактитом, но так причудливо украшенном зеркалами, что, казалось, по потолку разбежались звёзды. — Как дела твои, Миа?

— Хорошо, — кокетливо потупилась девочка.

— Хозяйка не обижает?

— Что ты, как можно? Она же добрая! — воскликнула Миа.

— Как я? — улыбнулся Киату.

Миа расцвела.

— А ты принёс мне подарки?

— Не мала ты ещё у мужчин подарки выпрашивать? Ты же просто воспитанница!

— Эджери говорит, что для подарков годы не важны, — склонила голову девочка. — Это для того, что наверху за занавесями, я ещё мала. А двери открывать гостям тоже работа. Разве приятно было бы тебе, если б двери открыла косая, толстая баба? Эджери из трёх дюжин девочек именно меня в доме сирот выбрала. Думаешь за что? За красоту и улыбчивость.

Киату рассмеялся и достал из кармана обычную джойю:

— Держи, хитрюшка. Сейчас настрою.

— Ах, Киату! — всплеснула руками девочка. — Такой дорогой подарок!

— Не очень-то и дорогой. Скоро джайна освободится?

Не успела Миа ответить, как занавеси на лестнице, уходившей вглубь дома, всколыхнулись, и в помещение вплыла красивая молодая женщина с белой кожей, чувственными губами и миндалевидными чёрными глазами. Её толстые смоляные косы, обвитые алыми и серебристыми лентами, ниспадали почти до пола, запястья и щиколотки были украшены тонкими звенящими браслетами, полузапахнутый красный халат из дорогого, шитого серебром материала, волнующе облегал пышную грудь и плавные бёдра.

— О, Киату! Давно ты не заглядывал ко мне, милый мой морской демон! — полные губы растянулись в приглашающую улыбку. Эджери протянула руку. — Я истосковалась по тебе, синеокий.

Киату улыбнулся и кивнул девчонке:

— Завари мне бодрящих трав, вина не нужно, и отнеси в покои джайны. Пойдём, Эджери, потолковать надо.

— Только потолковать? — красавица кокетливо высвободила из широкого халата белое колено.

— Сегодня только потолковать.

* * *

— Джива?! Отчего вдруг в твою светлую голову пришла джива? — удивилась Эджери, как только Киату сел на диван, так и располагающий к возлежанию.

— Ходят слухи, что в мире появилась одна, неопытная, только пробудившаяся, — ответил Киату. — Я и подумал, что ты наверняка тоже слышала о ней.

— Разве что в детских сказках, — кокетливо повела плечом Эджери и села рядом, провела рукой по волосам Киату. — Ты всё не угомонишься? Тебе и так дар всем на зависть достался, зачем тебе ещё чудеса?

— Они никогда не бывают лишними, — осклабился Киату. — Неужели ни один из твоих высоких гостей не заикался о дживе в последнее время?

— Ну-у, дорогой, они не потолковать приходят, а усладиться, расслабиться, — игриво произнесла Эджери. — А я всегда готова разделить услады с тобой, синеокий, ты же знаешь. Без даров и денег. — Она коснулась пальчиком его шеи, провела до яремной ямки и погладила широкую грудь. — Давай забудем о делах насущных, ты наверняка устал…

Киату аккуратно отвёл её руку.

— Не сегодня, — ответил он, с изумлением понимая, что полуобнаженная грудь красавицы не манит его на этот раз. Все его мысли занимала только Тася. И чувства, кажется, тоже. Он посмотрел на Эджери внимательно: — Скажи, советник Джоно давно ли навещал тебя?

Красавица отвела глаза.

— Ты же знаешь, Киату, что я не люблю говорить о моих гостях.

— Я также знаю, что он лично интересуется дживой, — ответил Киату. — Мне нужно выяснить, каковы его планы.

— О, Киату, ты просишь у меня невозможного! — воскликнула возмущённо Эджери. — Я не стану выпытывать ничего у советника!

Киату усмехнулся и посмотрел с прищуром на неё.

— Станешь. Ты мне должна.

— Нет… — лицо молодой женщины обрело растерянное выражение, — Киату, Джоно опасен. Если он догадается, не пощадит меня!

— Пусть не догадается, ты же мудрая мухарка, — сказал Киату. — И вино у тебя есть особое, ведь не зря же ты его заказывала на островах Тёмных племён.

— Нет, Киату.

Он томно заметил:

— Да, Киату. Ты должна сказать «да», потому что советник станет для тебя опаснее, если вдруг узнает, что ты не из провинции сюда приехала, и вовсе не с островов Пархуа, а что Катран привёз тебя из вражеской Аквиранги. Или ты уже забыла об этом?

Эджери побледнела, её глаза забегали в страхе.

— Нет, только не открывай это! Я выясню, обязательно выясню! Я же не знала, что это для тебя так важно!

— Я не прошу, если это не важно.

— Садись, — выдохнула она. — Пока советник Джоно ничего не говорил, но вот генерал Ауджи хвастался, что скоро оскудневшая из-за санкций казна Дживайи пополнится сокровищами Морны, и что вся Морна с её магическими рудниками станет колонией нашего государства. А Дживайя с новыми ресурсами магии станет вновь самым могущественным королевством на планете. Я думала, что генерал Ауджи, как обычно, болтает ни о чём, лишь бы возвыситься, раз уж в другом мал, — хмыкнула Эджери.

Киату напрягся — что-то подобное он и предполагал.

— Каким образом мы перевезём сокровища Морны сюда? У нас не настолько мощная флотилия, чтобы тягаться с боевыми чудовищами морнийцев!

— Генерал сказал, что речь идёт не о войне, есть какой-то хитрый способ. Я уж точно решила, что по обыкновению врёт.

Желваки заиграли на скулах Киату. Ему было не до смеха

— Ты думаешь, генерал говорил о дживе? — догадалась Эджери. — Но, как я помню, джива перемещает только живых существ, слитки магического камня же практически неподъёмны!

Киату пожал плечами.

— Я пока ничего не думаю.

На самом же деле мысли в его голове работали быстрее, чем гребцы на галерах под плетью надсмотрщика. Расположенное на западе царство Морна было самым значимым источником магического камня на планете. И около пяти лет назад оно прекратило дипломатические отношения с Дживайей, так как её король не уступил царю Морны маленький и ничем не примечательный остров на самой границе. Морна стала торговать с Аквирангой. Теперь Аквиранга с её тиранией диктует миру условия. Аквиранга объявила санкции против Дживайи и почти все остальные королевства присоединились. В ответ дживайский король объявил санкции на торговлю с ними. Союзников осталось совсем не много, и дживайская казна скудела тем быстрее, чем пополнялись кошельки контрабандистов, нарушающих запреты. Король так и не пошёл на мировую с морнийским царём. И не планирует, но, кажется, придумал, как заставить. Разумом Киату ещё не понял точный план короля, но сердце уже заныло. Представилась маленькая, тоненькая Тася со своими распахнутыми от испуга голубыми глазами перед жуткими боевыми монстрами Морны, от одного запаха и вида которых некоторые воины падают в обморок.