— Вместе с ректором и принцем, — запыхавшись, подтвердила Крохина.

— Но прежде всего им нужна ты, — кивнула Рита. — Так что мы опоздали с нашим планом! Киату, подождите!

— Эй, Катран! — вторил ей Большой Трэджо. — Дело есть.

Киату обернулся только на голос товарища. Март подбежал к нему и радостно воскликнул:

— Ну что, правительство обнаглело окончательно — им дживу ручную подавай! Кажется, война, братишка?! Давай устроим вылазку на столичных гадов?!

За столом, откуда я только что убежала, теперь собралась дюжина человек. Киату старался не смотреть на меня. Я же, наоборот, не могла отвести от него глаз и хотела прокрутить время вспять, чтобы не отказывать так резко, а просто поговорить. Или вообще не отказывать… Теперь он был такой красивый, серьёзный и очень героический. Все заглядывали Киату в рот, и ждали, что он скажет. А он этого не боялся! Зато я боялась теперь даже рот раскрыть и не знала, куда себя деть.

— Дживу мы никому не вернём, — заявил Киату, так и не присаживаясь за стол.

Избегает моего имени, — поняла я. Снова захотелось плакать.

— Но что делать с Аней? — сурово спросила Рита. — Тут уже не до шуток и больших планов. Вопрос надо решать однозначно и по существу.

— А как её освобождать изволите? Мы не знаем, где держат Электру, — сказал Большой Трэджо.

— Знаем. Я связался с разными людьми в течение дня и выяснил, — ответил Киату. — Правительству не с руки разглашение скандала, связанного с дживой, перед официальным визитом посла из Морны. Поэтому Электру Джоно не отправил в казематы Моргуусы. Электра заключена в подвале здания Тайного совета.

— Нападём на них с моря! — обрадовался Март.

Киату с нехорошим прищуром посмотрел на брата:

— Не дай Око тебе возглавить людей однажды!

— Почему? — обиделся Март.

— Угробишь других и себя. Учись думать!

— Джоно не откажется от затеи получить дживу, — вставил долговязый Уроджас.

— Нет, — кивнул Киату.

— Может быть, я могла бы на секундочку к нему явиться, чтобы Аню освободить, а потом… — робко вставила я.

— Нет! — рявкнул Киату и полоснул по мне сверкающим взглядом. Прямо к подушке пригвоздил.

Я вздрогнула, и, кажется, лицо моё стало скорбным. Другим Киату сказал помягче:

— Ночь — не ночь, возобновляем поиски Вареджио и Аридо. Уроджас, выводи людей с факелами!

— Жалко, что у вас джойи не определяются по GPS, как у нас мобильные, — вставила Рита.

Пираты-контрабандисты с недоумением взглянули на неё. И она пояснила: — У нас в мире тоже есть аналогичная связь, правда, осуществляется она не через море, а через спутники, — она ткнула пальцем в звёздное небо, — специально летающие штуки над Землей. Хотя принцип один — связь на расстоянии. Так вот у нас можно определить, где находится человек, использующий такое устройство в руке или в ухе. А у вас точно нельзя?

Киату подёргал кончик уха.

— Думаю, можно. Я поговорю с жемчужницей в море ещё раз.

— Ещё? — удивилась Грымова.

— Я уже просил море не давать беглецам связи за пределами острова. Оно выполнило мою просьбу.

Я ахнула:

— Почему море тебя слушается?!

— Я умею объяснять, — буркнул он, не глядя на меня.

Ну вот, с морем объясняться он может, а со мной? Разве сложно было три слова сказать? «Я тебя люблю!»

Моё сердце сжалось, заныло, в нём происходило что-то непонятное. И не только волнение об Ане. По-моему, не было сейчас человека на свете, несчастнее меня!

— Всё-таки надо на них напасть! — заявила Крохина. — Говорите, море рядом?

Добродушный великан посмотрел на неё с восхищением.

— Море у нас везде рядом, — ответил Уроджас.

— А тюрьма эта в Тайном совете слишком крутая? — уточнила Грымова. — Из любой тюрьмы можно сбежать. У меня сериал любимый есть даже «Побег из тюрьмы». Там такое народ вытворял! Мы тоже можем попробовать.

— Не из любой, — вставил одноглазый бывалый моряк, Дибодро. — Из казематов Моргуусы никто сам не сбегал.

— Да, — с жаром вставил Март. — Нас с Трэджо Киату чудом вытащил! Даже не знаю, как он с советником Джоно договорился!

Киату скользнул взглядом на мою щиколотку и покраснел:

— Молчи, Март!

— Да что тут такого?! — обиделся паренёк. — Тебя как подменили последние дни! Ты, что ли, душу советнику продал?!

И оба брата снова взглянули на меня. Один с укоризной, другой мрачно.

Несмотря на то, что не я ставила чёрную привязку, а на меня её поставили, я почувствовала себя виноватой до ужаса. Хоть под землю проваливайся! Как же исправить всё?!

Грымова продолжала:

— Я за день уже насмотрелась на ваш остров и поняла: у вас людей много. И кораблей на любой вкус. Тем, что у дровяной набережной стоит, вообще можно любую стенку, как тараном снести.

— Я не хочу начинать войну, — угрюмо сказал Киату. — Мои люди не воины. Да, они контрабандисты, то есть просто перевозят товары. Пусть и незаконно. Я втянул вас, мухарки, в это, — он снова резанул по мне взглядом, — я сам и решать буду. Удастся? Хорошо. Не удастся, значит, такова воля Ока.

— Эгеге, дружище, — возразил Большой Трэджо. — Чего это ты вдруг? Я сам! Я сам! Тебя и правда, как подменили, Катран! Что, разве наши ребята сабель не держали? От пиратов да от таможенников не отбивались? Побьём и солдат, если надо!

— Не трусь, братишка! — воскликнул Март. — Пробьёмся!

— Если корабль с нашего острова совершит нападение на столицу, сюда, не глядя ни на какие рифы и течения, вышлют военную эскадру. С магией и артиллерией. И просто сравняют тут всё с землёй, — хмуро сказал Киату. — Как ты объяснишь, к примеру, Лакуне, что её трое детей будут убиты или отправлены на рудники Гаргааса? И что ей тоже туда прямая дорога? А толстой Падме? А сестре Дибодро?

А ведь Киату был прав!

Я взглянула на по-своему красивую, рыжую и сочную хозяйку таверны, на симпатичных её девчонок и мальчугана, усиленно, крутящего вертел; на лавочки и людей, идущих по своим делам. И представила, что тут больше никого и ничего не будет. Из-за меня.

Что начнётся война, и по уютным, киношным улочкам, каким бы обзавидовался Голливуд, полетят снаряды. Хоть магические, хоть обычные. Из-за меня.

Глянула на моих спортсменок — стройных, разных, но таких красивых и… достойных жизни! На то, как смотрит на Галю Крохину великан Трэджо, и она на него посматривает с интересом, смущённо перебирая тесёмки непривычно длинной юбки. Как с удивлённым уважением слушают Риту и Грымову эти мужчины-контрабандисты, а двое, кажется, явно испытывают интерес к необычным чужестранкам. Похоже, девочки тут смогут прижиться. На острове Киату отношение к женщинам, видимо, лучше — не то что в столице. Конечно, это не дома, но тоже ведь жизнь!

Я взглянула с щемящим сердцем и мурашками, гордясь тем, как рассудителен и умён Киату, а я его просто так обидела. Захотелось, чтобы он снова шутил и веселился. Улыбка у него красивая, да и сам он великолепен! Блистателен! С морем договаривается, рыбок посылает по воздуху — волшебник! Нет, конечно, он привязал меня к этому миру, но теперь было понятно, почему — спасал своего глупого братца. Разве можно в этом обвинять? Я бы, наверное, так же поступила. Да что, наверное? Я уже навалила на Киату проблем, сама же только что отказалась от его помощи, а теперь снова прошу решить мою проблему. Не зря дядя Серёжа говорит, что от меня всегда сплошные неприятности…

А ведь я джива! Ни Киату, ни девочки, ни Аня… Мне по какой-то неведомой причине дана эта странная способность! И я уж точно не позволю никому погибать!

Проще самой. Это не страшно, у меня уже была клиническая смерть после операции. Было даже хорошо, светло и до сияния спокойно. Я только вдруг вспомнила о маме, подумала, что она будет плакать, и очнулась. Мама, конечно, плакала. Бедная, сколько ей со мной возиться пришлось! И теперь маму жалко! Но я действительно существо, приносящее неприятности людям, даже маме вообще спокойно пожить не пришлось — одни больницы и бессонные ночи. Пора, похоже, научиться самой решать собственные проблемы! Или принять всё, что будет.