— Но, помилуйте, уважаемый советник, это ведь противоречит закону великого Ока! — испугался ректор.

— Где Око, а где мы, — проговорил Джоно. — Око подарило нам магию. Разве не наша первостепенная задача поддерживать знания, накопленные веками? Чем будет заниматься ваше заведение, если магии не станет?

Ректор покрылся пятнами.

— Кому нужна простая химия вместо алхимии или физика вместо магизики? А что будут делать ваши любимые студенты факультета живых существ? Лягушек препарировать?!

— О, нет, только не это! — воскликнул ректор.

— Провидцы джопиши говорят, что джива явится из мира, где магия была уничтожена много цивилизаций назад, и этот мир прозябает в обычности и серости. Уж нет ли в этом некоего парадокса и намёка великого Ока? Мол, ваш мир тоже станет кубышкой без искры, если не предпримете вовремя меры.

— Разве может мир, населённый разумными существами, жить без магии? — поразился ректор. — Это же нонсенс.

— Увы и ах, — покачал головой советник. — Один из джопишей, известный настолько, что не буду называть его имени, увидел в сплетении звёзд другую вызывающую опасение новость. Оказывается, ещё один параллельный мир лишился магии совсем недавно.

— Это уже неприятный прецедент, — пробормотал ректор. — И очень опасный.

— Совершенно согласен. Что бы вы порекомендовали, джи Вареджио, если бы речь шла чисто о научном проекте на благо цивилизации?

— Я бы привязал дживу к нашему миру тёмным колдовством, — сразу нашёлся ректор, — но для начала нужно согласно древним трактатам приманить дживу к нам.

— Каким образом?

— Есть некий ритуал. Но вот кто пойдёт на такое преступление, как привязка?

— Есть один кандидат на примете, — усмехнулся советник Джоно. — Ваш бывший ученик, Киату Джикарне. Мы давно за ним наблюдаем.

— Джикарне? — ректор покачал головой. — Этот слишком свободолюбив и вольнодумен. Вы же помните, что он сделал тогда, во время внешних занятий студентов Храма науки? Его полагалось казнить сразу же! Только заступничество Аридо позволило Джикарне ходить по сей день с головой на плечах. А ведь я до сих пор с этим не согласен. И уговорить его сотрудничать с нами никому не удастся.

— У нас есть рычаги воздействия. Та же голова на плечах.

— Он мало ценит то, что имеет, — поджал губы ректор. — С другой стороны, он очень привязан к сводному брату. А тот ещё глупее и вольнодумнее, чем Киату.

— Откуда вам это известно? — удивился советник. — Уж не своя ли тайная полиция работает на вас?

— Куда мне до вас, ваше сиятельство! — зарделся от удовольствия ректор. — Скромные средства. Одни только знания. И пара-другая слухов…

— Зачем же вам знания о Киату Джикарне?

— Он недостойно наделён даром и должного применения ему не даст.

— А вы дадите? — ухмыльнулся советник.

— О да! — потёр пальцами бородку ректор. — Я жду шанса забрать у этого никчёмного молодого человека то, что не приносит пользу цивилизации.

— И есть ли такие шансы?

Ректор улыбнулся и промолчал. О тёмной стороне магии членам ордена тайного совета лучше не знать.

Затем они с советником разработали план, чудесный план… А теперь всё несётся в тар-тары с огромной скоростью. Девицы, которых прихватила с собой джива, вносили мятежные мысли в головы приличных мухарок. Ещё и недели не прошло, а повсюду стали появляться листовки и записочки с изображением лотоса — сакрального цветка женской свободы. Но это была половина беды. Главная проблема заключалась в его собственной критической ошибке.

Обратившись к древним манускриптам в подвалах библиотеки, чтобы лучше понять, что за существа — дживы, ректор джи Вареджио вдруг обнаружил на покрытом воском бананасовом листе надпись на языке древних. Там говорилось, что море — существо живое и разумное, и дарит кому-то просто жизнь, а кого-то осыпает и другими дарами, согласно заслугам в предыдущие рождения. А кому-то, наоборот, дар давался в испытание. Одарённых умением общаться с самим морем и его жителями древние мудрецы называли «дживари». И связь дживы с дживари способна перевернуть мир, изменить его раз и навсегда — так, что золото перестанет быть золотом, а серебро утратит свою цену.

Согласно описанию древних, Киату Джикарне и был тем самым дживари. Сильным и неуправляемым. Джи Вареджио почувствовал холод в желудке: О, святое Око! А они с советником сами толкнули дживу ему в руки! Кретины! Теперь это могло привести к концу света. Нужно было срочно менять ситуацию! Но как?!

Соображать пришлось быстро. И вдруг ректор понял, что имеется один человек, обязанный ему многим. Пришло время задействовать его, чтобы вырвать дживу из привязки кдживари.

* * *

— Господин ректор! — кто-то громко зашептал в соседних кустах, и оттуда появилась голова принца Аридо. — Господин ректор, джи Вареджио, вы здесь?

— Здесь-здесь, тише, ваше высочество.

— Я нашёл её! — счастливо сообщил Аридо, осторожно, на четвереньках перебираясь к наставнику. — Она прекрасна! И пока всё идёт по плану!

Сумерки сгустились над джунглями сильнее, чем над морем. На востоке, где небо было темнее всего, загорелось яркое созвездие Мёртвой Креветки.

Принц встал в кустах в полных рост, скрытый от посторонних глаз широкими листьями бананаса и крупными жёлтыми съедобными цветами.

— Только она мне не поверила, джи Вареджио, но я докажу ей, что не лгу! Джани Анастасия не выдала меня своей компаньонке, а значит, сердце её дрогнуло, и всё получится! — сиял улыбкой златокудрый молодой человек. Сорвал цветок, очистил нежные, сахарные лепестки и набил ими рот. — Вы правильно говорили, господин ректор, что лучше жены мне, учёному принцу, не сыскать! Связь между мирами — это так возвышенно! Наша любовь породит дружбу и межмирное благоденствие! Знаете, что в Анастасии главное? — принц мечтательно закатил глаза. — Она совершенно не такая, как все… Воздушная, нежная, слова говорит странные: гастрит, аллергия, иммунитет… Послушайте, как звучит! Это восхитительно!

— Да-да, ваше высочество, — подтвердил ректор, радуясь плодам своих долгих уговоров. — Само Око послало вам в сердце любовь к дживе!

— Я это сразу понял, что она — для меня! О, волшебная, прекрасная джива! Я добьюсь её! Наверное…

— Вы обязательно добьётесь её, ваше высочество! Разве хоть одна девушка устоит перед вашей красотой и обаянием?

— Не устоит. Хотя, конечно, одна из спутниц джани Анастасии — та, с необычно короткими жёлтыми волосами, тоже очень хороша… — принц Аридо снова романтично посмотрел в небо, потом надкусил сочную, похожую на ананас сердцевину цветка. — Правда, она меня пугает. Нет, не ростом и силой, не подумайте! А брутальными и резкими словами. — Он обиженно посмотрел на круглого со всех сторон ректора. — Представьте, она назвала меня труслом! Разве я трус?! Я сам освободился из пут, обманул акулу лиричной песней и вас спас! А потом пробрался в замок к коварному Киату, рискуя жизнью и обретённой свободой ради прекрасной Анастасии… А та, высокая — Ариадна, назвала меня труслом. Нет, я просто не люблю конфликтов!

— Не обращайте своё королевское внимание на недостойных, — сказал ректор и, чувствуя, как подвывает от голода желудок, тоже потянулся за цветком бананаса. Придирчиво осмотрел его и стал очищать лепестки от кожицы. — Только джива сделает вас счастливым!

— О да… — вздохнул, улыбаясь, Аридо.

Неподалёку послышались голоса. По кромке шумящего прибоем моря прошли люди с факелами. Огонь осветил лицо идущего впереди всех, высокого, широкоплечего молодого мужчины с несколькими чёрными, толстыми косами — Киату Джикарне. При виде него Аридо поёжился, ректор присел на корточки и спрятал голову под лист бананаса.

— Они не должны покинуть остров! — рявкнул Киату. — Ни одна лодка не отчалит от берега, пока эти двое не будут возвращены в мой подвал!

— Да, господин Катран, — ответил долговязый и махнул кому-то факелом. — Мы заканчиваем с пляжем и будем прочёсывать лес.