«Сейчас будут рисовать мухаро. Какое на этот раз?» — подумала я.

Но немногословные, улыбчивые девушки-служанки, довольные результатом своей работы, не стали этого делать.

— Вам нравится, о джани? — спросила одна из них перед зеркалом в полный рост.

— Я ещё никогда в жизни такой красивой не была! — честно призналась я. — Вы, наверное, тоже волшебницы?

Девушки смущённо рассмеялись, а затем привели Аню.

При виде гребчихи я ахнула — она тоже совершенно преобразилась. В оранжевых топике и юбке и в полупрозрачной бело-золотой накидке Аня выглядела, как сказочная принцесса.

— Вот бы остальным девочкам тоже такое СПА пройти! — сказала я ей.

— Ага, даже Крохина бы в одуванчика превратилась, — согласилась Аня Фуц, тоже расслабленная и блаженствующая.

Правда, когда другие служанки целым эскортом повели нас в «угощальную», Аня мне прошептала:

— Ты тащись, но ухо держи востро. Слушай, запоминай. Может, нам просто мозги замыливают!

Я лишь похлопала ресницами и поняла, что мои мозги замылены качественно и профессионально: ни одного протеста в голове не осталось.

* * *

Златокудрый принц Аридо встретил нас в бело-голубых атласных штанах и в чём-то непонятном сверху, напоминающем сюртук с массой прорезей, позволяющих увидеть полоски идеального загорелого тела. Хвосты сюртука были наброшены с художественной небрежностью на шею и плечи, словно принц никак не мог решить, какой шарф выбрать и поэтому повязал и тот, и другой, и третий. Даже на руки с обеих сторон набросил. При виде меня принц издал восторженный вопль:

— О, джани Анастасия, вы прекрасны, как небесная айдатра!

Я смутилась и пробормотала:

— Надеюсь, вы не ондатру имеете в виду. У нас это весьма зубастая водяная крыса… С длинным хвостом.

— О нет, что вы! По легенде, айдатры — это небесные танцовщицы, устраивающие танцы с ветром и успокаивающие своими фигурами разбушевавшееся море.

— Главное, что не крыса, — заключила Аня, и мы все согласились.

Угощальная оказалась огромным залом с колоннадой и потолком, почти как в церкви, — высоким, резным, с купольными сводами. В орнамент на куполе проникал воздух и вид ночного неба, усыпанного звёздами. На стенах горели целые барельефы сталактитов, посреди зала был установлен невысокий, но широкий стол из перламутра, за которым полагалось сидеть на подушках разной формы и цветов. Все они были расшиты золотом. Явства в вазах, на блюдах и в многоэтажных тарелочках привлекли моё внимание куда больше, чем изысканная вышивка тканей. К пространству вокруг стола вела дорожка из круглых камней, прорезающая голубую гладь бассейна, в котором плавали светящиеся медузы и колыхались на тонких стеблях неоновые цветы. От воды шла приятная прохлада.

Аня сказала:

— Вау! У вас, наверное, тут связь хорошая. Джойи летают, как при 4G?

— Обычно хорошая, а вот сейчас с отцом соединиться не смог, — пожаловался Аридо. — Наверное, надо воду в бассейнах заменить.

— А по мне всё и так прекрасно! — воскликнула я, направляясь к столу с едой.

Аня догнала меня и незаметно ткнула в бок.

— Выделываться не забывай, роковая ты наша.

Ох, да… Я же забыла, что я роковая. Ну, почему просто нельзя насладиться ужином и побыть гостьей хорошего человека? Сразу надо быть невестой. И ведь совсем обижать Аридо не хотелось. Тяжела ты участь коварной врушки! Столько сил надо, чтобы не забыть, про что врать, когда и кому. Телепортироваться и то легче!

Вдруг из соседней двери, как обычно прикрытой занавесями, появился приземистый колобок-ректор. Его-то тут и не хватало! Колобок разрумянился щёчками и потёр ладоши:

— Наши с вами отношения, уважаемая джани Анастасия, зашли в неправильное русло. Всё разница в менталитетах миров виновата! Но я надеюсь, мы исправим недоразумения и будем общаться с приятностью для всех нас впредь и во веки веков!

— Я тоже надеюсь, — сказала я, улыбаясь.

Аня подозрительно насупилась, и я тоже на всякий случай сделала вид посерьёзнее. С другой стороны, может, это неправильно: человек хочет наладить отношения, надо ему дать шанс. Вдруг он на самом деле хороший? Ну, бюрократ, ну шовинист, но ведь у них это вроде как нормально…

Слуги рассадили нас на приличном расстоянии друг от друга.

— Утолим же голод! — заявил молодой растущий организм в лице принца Аридо.

Я с жадностью притянула к себе тарелки. Есть хотелось, словно я пешком с полюса пришла. И куда только всё исчезло, что я в таверне Лакуны умяла?! Аня ела помедленнее, осматриваясь. Блюда были красивы и необычны: закрученные спиралькой щупальца в кляре, похожие на баклажаны, фаршированные чем-то красным и оранжевым колбаски, россыпи орехов в медово-горчичном соусе, чьи-то крылышки под маринадом, многослойный торт, который вряд ли был сладким, судя по украшающему его крабу и веточке петрушки. И еще много чего.

Трое музыкантов в одних голубых штанах и золотых нагрудниках принялись играть на подобии гуслей. Мальчики лет двенадцати, одетые так же, встали по четырём углам огромной залы, держа в руках стеклянные кубы, наполненные чем-то сверкающим. Взмах кубом, и в воздух из него вылетели бабочки — разноцветные, светящиеся, словно ожившие огоньки с новогодней ёлки. Я ахнула, Аня задрала голову. Под музыку крошечные бабочки кружились, перелетая роем из куба в куб. Казалось, они рисуют собой орнаменты в воздухе. Это было непередаваемо! Блистательно! Я рассмеялась от восторга и захлопала в ладоши. Аня зыркнула на меня. Боже-боже, ну как тут быть стервой, когда вокруг такая красота?!

Затем один из слуг подошёл к бассейну-каналу, окружающему стол, и засунул туда руку с маленьким ртутным шариком. Пошли волны, и розово-красные медузы начали кружиться и плавать по течению — одна за другой, словно слышали новую мелодию музыкантов, чем-то похожую на вальс цветов Чайковского. А потом и неоновые цветы в воде заплясали, ах…

— Вам нравится, джани Анастасия? — с придыханием спросил принц.

— Да-да, это невероятно! — проговорила я, не зная, на что смотреть — всё было изумительным, волшебным, фантастичным. — Мне очень нравится!

— Это всё будет вашим, — добавил он. — И дворец! И украшения! И наряды! И многое другое! Я покажу вам столько красот и чудес! Думаю уже завтра, как даст благословение отец, мы организуем ритуал посвящения вас в джани-до, и, с милости Ока, через день вы станете моей мухаркой и королевской джайной.

Кусок застрял у меня в горле. Завтра? Уже?!

— Нет-нет, — пробормотала я, — завтра никак нельзя…

— Отчего же? — расстроился принц.

Ректор насторожился. Я выпалила первое, что пришло в голову:

— Завтра у меня день поста. И очищения… печени от токсинов.

Бровь Аридо удивлённо изогнулась, а меня понесло:

— Нет-нет, не уговаривайте меня ничего делать без должного очищения! Тем более завтра! Шлаки в организме зло! Я не отказываюсь от того, что обещала. Это случится! Скоро. Но в нашем мире никто и никогда не делает ничего серьёзного в день святого Мезима.

Ой, я и правда это сказала?! Судя по тому, как поперхнулась Аня и вытаращила на меня глаза, да… Какой ужас!

— Вам делает честь почитание святых, — сказал Аридо. — Я знал, что выбираю себе в жены не обычную мухарку, а особенную. С высокими моральными принципами!

Я покраснела. Мне стало совсем стыдно, когда принц сказал:

— Возможно, вам будет приятно, если я в знак уважения ваших обычаев также почту святого Мезима?

Аня издала горлом курлыкающий звук и запихнула в рот сосиску-баклажан. Видимо, чтобы не разразиться гомерическим хохотом… Мне было хуже — аборигены смотрели на меня, и, покрываясь пятнами, я выкрутилась:

— Мне очень льстит ваше предложение, джи Аридо. Но святой Мезим — покровитель женщин, особенно тех, кто много ест. Мужчинам же ему поклоняться никак нельзя, для здоровья вредно.

Аня забилась в немой истерике, отвернулась и плеснула себе в лицо воды. Прости, дорогая.