Бедная акула клацнула челюстями, и у неё в животе что-то ухнуло. Киату и мы вместе с ним чуть не вылетели с её хребта, потому что посадка была жёсткой. Очень. Будто на тракторе без тормозов, с горки, по кочкам. Мимо неслись пальмы, хижины, песчаный пустырь, поросший травой. Немного не дотянув до пляжа, акула остановилась и задрожала. Позади раздался страшный треск, мы обернулись: корабль наших раздавил собой таверну Лакуны, накренился и застыл, удерживаемый столбами. Похоже, ненадолго.

— Тася-я-я! — заорал Киату и зыркнул на меня. — Как ты это сделала?!

— А я что, я ничего, — потупилась я и скосила глаза на Аню, — просто кто-то меня ударил разрядом. Больно было, да…

— Прости, я только хотела принцу подзатыльник… А он увернулся, — Аня покраснела.

— Не совсем удачно… Ой, Аридо, ваше высочество, вы живы?! — вскрикнула я.

Золотые волосы Аридо стояли дыбом и трещали огоньками на концах, глаза у него были выпучены, и, казалось, он окаменел.

Принц моргнул. Ещё раз. И ещё. А потом тихо вякнул:

— Не знаю.

Акула под нами завалилась набок. Аридо съехал вниз и шлепнулся неловко, как мешок с картошкой. Киату нервно махнул рукой и спрыгнул на землю. Акулу колотило.

— Чубара, Чубара, малышка, не бойся! Всё хорошо… — принялся он гладить её по жуткой морде. — Всё хорошо…

Аня тоже ловко спрыгнула вниз, а я, перевернувшись на живот, съехала, как с детской горки, вымазав чудесное платье. Голова кружилась, но я держалась. Мне так жалко было бедную акулищу, которая беспомощно била плавниками и хвостом по песку и дёргалась, словно в конвульсиях. Да ведь она не выживет без воды! Что я наделала?! Она такая огромная, что и десять человек её не дотащат до моря. Я собралась с силами, подбежала к Киату, тронула его за руку и коснулась туловища акулы.

— Сейчас…

Зажмурилась, подумав о «гараже для ухи», тут же булькнула и ушла под воду. Раздался наполненный радостью и удивлением трубный вскрик акулы. Сильные руки подхватили меня и вынесли на поверхность. Вовремя, потому что сознание начало меня покидать.

«Нет! — рассердилась я сама на себя. — Не хочу выключаться!»

Я встряхнула головой. Туманная картинка вновь появилась перед глазами.

— Киату, — пробормотала я, ухватившись за шею моего спасителя. Прижалась к нему. Захотелось плакать. — Киату, акула жива?

— Жива, — пробормотал он. — Спасибо.

Горячие ладони держали меня крепко. Синие глаза смотрели взволнованно, непонимающе и очень внимательно.

— Ты как, Тася?

— Жива… — выдохнула я. — А ты?

— А что со мной случится, разбойником и злодеем? — вдруг с какой-то надрывной грустью ответил Киату. Вышел по каменным ступенькам со мной из бассейна и сел. Опустил меня на колени, разжал руки: мол, не держит — я свободна.

Моё сердце сжалось: это из-за моего отказа или из-за слов Аридо?.. Я отвела взгляд, но тут же вновь вскинула глаза на него — красивый, мужественный, настоящий! Как можно не смотреть на него, пока можно?! Он такой… такой! А я… я вечно хочу, как лучше, а получается, как всегда. Слёзы подкатились к глазам, но я не заплакала. Я… Кто вообще я?! Я просто недоразумение, которое хотят съесть.

— Киату, — прошептала я и, крепче обхватив его шею, уткнулась носом в его плечо, чувства переполняли меня, а сил и слов не было после всех этих перемещений. — Киату, Киату-у-у…

Большая ладонь коснулась моего плеча, осторожно погладила:

— Тшш.

— Киату… — моё сердце вырывалось: неужели он поверил Аридо?! Я пробормотала, чуть не плача: — Я с тобой, я к тебе… Только к тебе! Киату!

Сейчас оттолкнёт и всё…

Но в ответ сильные руки прижали меня к себе, принялись гладить по голове, по спине, жарко, вызывая сотню мурашек. Тёплые губы покрыли моё лицо поцелуями.

— Маленькая моя, тростиночка… — прошептал Киату.

И когда я почувствовала губами его дыхание, сладкое, взволнованное, раскалённое, ко мне вдруг начала возвращаться жизнь. Я жадно потянулась к Киату, приникая к нему всем телом, понимая, что моё сердце танцует по нему и больше ни по кому другому, даже Джон Сноу фу по сравнению с моим пиратом!

— Киату! — шептала я в промежутках между поцелуями.

— Тася, — шептал он и снова зажмуривался, тая в нежности. — Маленькая, любимая…

— Я пахну рыбой, — бормотала я, целуя его щеки и щекочущую бороду.

— Ты пахнешь чудом, — отвечал он. — Волшебная моя, крошечная спасительница…

Моему восхищению и эйфории не было предела — всё, как в сказках, только взаправду: он помчался за мной, спасать! А ведь до этого обиделся, и всё равно поплыл. Не испугался целой армии и бури! Он самый лучший, настоящий, вот кто мой рыцарь и прекрасный принц!

— А ты… ты пришёл за мной, спасибо тебе… Киату!

— Разве я мог иначе? — говорил он и снова целовал меня.

Приоткрывая веки, я видела краем глаза, как море в бассейне серебрилось и сияло, будто радуясь на нас.

Вдруг Киату отстранил меня на вытянутых руках и посмотрел изумлённо:

— Но Тася, скажи, как ты перенесла целый корабль?! Столько народу! Акулу! Нас! И ты ещё в сознании! Твои силы растут?

— Видимо, это от шока, — улыбнулась я, — когда шарахают электричеством, даже у дохлой лягушки лапки дёргаются.

— А электричество откуда? — округлил глаза Киату.

— Думаю, Аню не зря прозвали Электрой, — хихикнула я. — Что-то в этом есть. Магических жезлов она съела, как кот сала на Пасху. Куда-то ж оно должно было выплеснуться, да?

— Наверное, — моргнул Киату. — Знаешь, с тобой, кажется, мне никогда не будет скучно…

— Это ведь хорошо? — улыбнулась я.

— Наверное. Но как же…

— Да ну его всё! Потом… Лучше поцелуй меня ещё!

И он поцеловал, а мир закружился: с акулой, сталактитами, серебряными барашками и сверкающими красноватыми медузами в темноте. Это ведь так сладко, любимо и правильно — целоваться! А корабли, магии, чудовища и всяческие тайны подождут…

Долго нам целоваться не дали. Не знаю, как, но нас обнаружил Март и потащил старшего брата обратно на островную площадь с криками:

— Там такое! Такое!

Я бежала следом, запыхавшись и слегка шатаясь, как и положено супердоходяге моего ранга.

На Киату сразу же напали с обвинениями.

— Я всё возмещу! — принялся отбиваться от семейства тавернщика мой любимый. — Найму людей, они построят вам новую таверну рядом.

— А что если сделать таверну внутри корабля? Укрепить только чуть-чуть? — вставила Крохина, глядя с прищуром на руины. — Уверена, у вас до такого дизайна ещё никто не додумывался! Можно туристов привлечь… Трэджик, а у вас тут туристы вообще есть? — обернулась она к великану, оплакивающему свой славный, безвременно расплющенный «Барабант».

— Нет, Галечка, — ответил Большой Трэджо с глубокой скорбью.

— Ну, вот будет повод завести.

— Туристы — это люди или звери? — с наездом спросила Лакуна.

— В зависимости от того, сколько выпьют, — глубокомысленно заметила Рита.

Это вывело Лакуну из себя, и она начала возмущаться ещё сильнее.

— Зверей нам тут не нужно! У нас своих хватает! А вот таверны больше нет! Где люди будут пить?!

— И есть! — поддержал её румяный мужичок в мятой шляпе.

— Отпустите меня! — закричал из-под пальмы принц Аридо.

Его качественно привязала к стволу Грымова и стояла над ним, как тень отца Гамлета.

— Сиди, предатель!

— Не отпускать! — распорядился Киату.

Я тихонько дёрнула его за рукав и шепнула:

— Да Аридо вроде ничего плохого не сделал…

— Хорошего тем более, — буркнул Киату. — Я с ним разберусь! Молодец, мухарка!

— За мухарку рядом сядешь! — прорычала в ответ Грымова. — Ариадна я.

— Ариадна… Аридо, — весело заметил бойкий, как козлёнок, младший брат нашего главного пирата, — да вы просто созданы, чтобы один другого сторожил!

Аридо разразился проклятиями. Ариадна неприличными междометиями. Март им ответил.

— Глаза! У меня чешутся глаза! Всё вижу, как в тумане! Я слепну! — орали по очереди матросы на песке, из тех, на кого попал дым из магических снарядов.