А вот если этот самый регион лишить поддержки из столицы, то появится не только пространство для финансового маневра, но и соответствующая репутация у «благодетеля» в лице моего клана. Нас в Лакхнау на руках будут носить.

Принцесса бросила на меня лукавый взгляд, и я чуть прикрыл глаза.

Все она понимала. И я дал понять, что тоже все понял.

Это благодарность императора за отца.

Я не зря напирал в нашем с ним недавнем разговоре на вину Кишори. И при этом я словом не обмолвился о том, что за спиной Кишори стоял старый император.

Понятия не имею, как именно они делили ответственность и кто конкретно придумывал все эти гадости. Да это уже и неважно.

Я не мог достать старого императора без последствий. Становиться бунтовщиком в собственной стране или биться за локальную власть и отделение своего региона от Империи я не хотел. Тихо убрать его? А смысл? Это не месть, так, пародия. Такие вещи делаются публично или не делаются вовсе.

Единственное, что мне оставалось, если я хотел спокойно продолжать жить в этой стране — это красиво «продать» новому императору свое право на месть.

Прошением о войне с Кишори я фактически «простил» старого императора. Дал понять действующему императору, что закрою глаза на проделки его отца и удовлетворюсь головой Кишори.

И эти якобы «санкции» — императорская благодарность мне.

— Я так понимаю, в ближайшее время всем окраинам начнет не хватать финансирования? — поинтересовался я.

— Мы начнем с самых спокойных и неприбыльных регионов, — нейтрально улыбнулась принцесса. — А там посмотрим. Может, через год-два бюджет сойдется и без подобных мер.

Морские регионы очень даже прибыльны, Индор — вотчина Неспели — тоже давно является крупным промышленным центром, Биканер — регион Лакшти — слишком близко к столице, чтобы его таким образом обидели.

Бывшие пограничные регионы на юге оживятся просто потому, что все освоение новых территорий так или иначе пойдет через них. Там на одной логистике и товарообороте можно сказочные деньги сделать.

Ослаблять границу с Поднебесной никто не будет, слишком спорная у нас история взаимоотношений и слишком большая плотность населения у восточного соседа.

Значит, под раздачу попадет только Лакхнау и, может быть, пара соседних регионов, которые граничат с новыми территориями Непала. Более глухого и безнадежного медвежьего угла в этой стране не найти.

То есть делать такой подарок другим великим кланам император не намерен.

К тому же, уверен, остальным аристократам принцесса преподнесет это решение императора именно как наказание для клана Раджат. Действительно богатые — великие кланы и мощнейшие роды вроде Неспели — быстро сообразят, что к чему. А для аристократов попроще такое наказание покажется довольно тяжелым.

Красивый ход, снимаю шляпу перед императором.

— Благодарю, ваше высочество, — вновь склонил голову я. — И за информацию, и за разъяснения.

Принцесса лишь едва заметно улыбнулась и, кивнув мне на прощание, двинулась прочь.

Пристально глядя на своего собеседника, Минто Кишори чуть склонил голову на бок. Не ожидал он ни этого визита, ни, уж тем более, такого поведения от мальчишки. Слишком привык бывший глава ИСБ считать род Каспадиа своими марионетками.

Они, конечно, всегда пытались огрызаться, но все их взбрыки были давно просчитаны, а схемы противодействия отработаны. Однако работало это со взрослыми.

Кишори было не до мелкого пацана, ему в последнее время своих проблем хватало. Именно поэтому демарш мальчишки, — его недавний отказ выполнять приказ и нынешний поток обвинений, — стали для Кишори неожиданностью.

— Чего вы хотите от меня, господин Каспадиа? — ровно произнес Кишори.

— Я хочу взять в руки свой родовой камень, — так же ровно ответил мальчишка.

Кишори усмехнулся и смерил его презрительным взглядом.

— Или что? — приподнял бровь Кишори.

— Или я откажусь от имени рода, — спокойно сообщил пацан.

Кишори чуть прищурился.

— И потащите за собой всех своих несовершеннолетних родичей? — уточнил он.

— Именно, — кивнул Каспадиа. — Род Каспадиа прекратит свое существование. И мы станем свободными!

По губам Кишори скользнула тень удовлетворенной улыбки. Все-таки сорвался малец. Пусть коротко и неосознанно, но он обозначил свою настоящую цель.

Что ж, с этим уже можно работать.

— Неужели вы лишите своих младших сестер и братьев статуса аристократов? — поинтересовался Кишори. — Они ведь повзрослеют и поймут, чего вы их лишили. Думаете, они вас простят?

— Они мне должны, — неожиданно жестко усмехнулся мальчишка. — Если бы не я, мы все были бы мертвы. Я выкупил наши жизни у главы клана Раджат при том штурме. В счет долга жизни они меня простят.

Кишори неопределенно покачал головой. Хороший ответ.

Слишком хороший для тринадцатилетнего пацана.

— А зачем вам камень? — продолжил расспрашивать он.

— Хочу стать наследником рода, — ответил Каспадиа.

— И как это связано со свободой? — удивился Кишори.

— Это цена, ради которой я готов и дальше… уживаться с вашей властью, — сказал Каспадиа. — Если, конечно, камень меня примет.

— А если не примет?

— Стану простолюдином, — пожал плечами Каспадиа.

— Я вас не понимаю, господин Каспадиа, — покачал головой Кишори. — Зачем вы так спешите? Неужели не знаете, что чем вы старше, тем больше у вас шансов быть принятым родовым камнем? Верхняя планка возраста, двадцать лет, конечно есть. Но до нее вам далеко.

— Вот именно, — перебил его мальчишка. — До моего двадцатилетия еще семь лет. И все это время вы можете безнаказанно пользоваться ресурсами моего рода, выжимая нас досуха. А я даже знать не буду, есть ли у нас будущее. Сейчас мой род богат. И мы отлично проживем простолюдинами, не сжигая свои ресурсы ради чужих целей.

— Вы отдаете себе отчет, господин Каспадиа, что если вы станете простолюдинами, все магические клятвы с ваших слуг слетят? Думаете, сможете сохранить свое богатство?

Возможно, Кишори было бы даже отчасти выгодно такое развитие событий.

Как ни крути, у рода Каспадиа много чего есть. И дело не столько в богатстве, сколько в людях. Очень уж много специфичных профессионалов собралось под их крылом. Таким и в ИСБ были бы рады.

— Как минимум, половина моих людей точно останется со мной, — равнодушно отмахнулся мальчишка.

И в этом он тоже прав, мысленно признал Кишори. Если в ИСБ часть спецов Каспадиа еще можно было бы перетащить, то на службу обычному аристократическому роду пойдет куда меньше людей.

Особенно учитывая то, как Кишори обращался с их бывшими хозяевами.

— Простолюдины беззащитны перед аристократами, — нейтрально заметил Кишори.

— Уверен, императору будет интересно, как аристократы обращаются с простолюдинами, — усмехнулся мальчишка.

— Простолюдинов к императору не допустят, — отразил его ухмылку Кишори.

— Мне и не нужно к императору, — насмешливо покачал головой пацан. — Достаточно того, что меня допустят к главе клана Раджат. Я ему как-то оказал пару небольших услуг. Поговорить со мной он точно не откажется.

Кишори только головой покачал. И ведь действительно грамотно работает парнишка.

Именно в таких мелочах и виден уровень.

Можно бросить намек и позволить собеседнику самому его расшифровать. Люди склонны видеть, в первую очередь, отражение своих опасений. Никакая самая развернутая словесная угроза не сравнится с тем, что умный собеседник сам домыслит после грамотного намека.

Знал ли мальчишка Каспадиа, что Раджат точит зуб на бывшего главу ИСБ? Не факт.

Зато Кишори точно знает, что Раджат не упустит такую возможность ему нагадить.

— Кстати, что вы делали в гостях у главы клана Раджат? — попытался сбить его с темы Кишори.

— Пообещал ему кое-что узнать, — спокойно ответил Каспадиа. — Приезжал выполнить свое обещание.