А о втором покушении на Лакшти никто не знал. Точнее, никто так и не смог вычислить организатора, все исполнители умерли на месте, не дожидаясь клановых дознавателей.

Сидхарт догадался? Ерунда, догадки к делу не пришьешь.

Этот чужак тоже на что-то там намекал на одном из приемов, но его молодой Тикту проигнорировал. Так же, как и Раджат.

Пришельцы как сговорились, они словно вообще реальность не воспринимают или до сих пор живут в своем мифическом прошлом. Здесь все не так, и стелиться под безосновательные требования Тикту был не намерен.

И так слишком многие распустились со смертью его деда, прощупывали его на прочность раз за разом. Не дождутся. Древние роды не склоняют голову перед кем попало. А великие кланы — тем более.

Когда все эти мелочные претензии вылились в бойкот?

Когда лучший друг его деда, глава клана Джуоти, отказался продлевать крупный контракт? Когда Мехта перехватили выпускников, которые должны были отойти клану Тикту по негласному, действующему уже много столетий, договору между великими? Когда Наороджи разорвали помолвку наследника с его сестрой? Когда Олару продали за полцены свою долю в совместном производстве и вывели всех своих управленцев, без которых завод превратился в мертвое железо?

Или когда Раджат забил в крышку их гроба последний гвоздь, объявив о своей полноцветной школе и наглядно продемонстрировав, что Тикту там не будет?

Узнав об этой школе, молодой Тикту только расхохотался. У него был свой тайный козырь, ему даром не сдалось обучение от много возомнившего о себе чужака.

Вот только в глазах общества это был сильный удар, и Тикту действительно стал чуть ли не отверженным.

Добило молодого главу великого клана поведение Ксару. Студент-простолюдин, и тот выбрал Раджат!

Только в тот момент, выслушав доклад своего безопасника, молодой Тикту осознал положение, в котором он оказался. Если даже простолюдины делают ставку не на древний великий клан, а на выскочку Раджат, дела плохи.

Мнение аристократов может меняться, и довольно быстро. Все преследуют свои интересы, у каждого не по одному десятку интриг в розыгрыше и еще сотня в планах. Если будет выгодно, аристо будут сотрудничать хоть с проклятыми.

Но когда отворачиваются простолюдины — это критический показатель. Значит, против великого клана уже настроена практически вся страна.

Как он это упустил⁈

Со смерти деда прошло всего несколько месяцев, а прежде несокрушимый великий клан уже стоит на грани. Один толчок — и колосс рухнет.

Впрочем, вот он, этот толчок.

Глава клана Тикту в шестой раз перечитал ультиматум Раджат и Сидхарт.

Несмотря на ярость и непонимание, Тикту осознавал, что воевать нельзя. Не при таком раскладе. Опозориться на всю страну, проиграв клановую войну этим недовеликим Раджат, он не мог. А с такой коалицией у врагов он точно проиграет.

Но и просто сдаться он тоже не мог. Великий клан, который испугался угроз, — это позор.

Сделав глубокий вдох, молодой Тикту расправил плечи и встал из-за стола. Он чувствовал себя грузным стариком, который упрямо тащит свою ношу. Но, машинально бросив взгляд на движение в зеркале на стене, он увидел в отражении растерянного девятнадцатилетнего мальчишку с бегающим взглядом.

Так не пойдет.

Молодой Тикту сжал зубы и решительным шагом вышел из кабинета.

Кайнар Тикту с каменным выражением лица выслушал сбивчивые излияния своего внука и, когда тот замолчал, только невозмутимо пригубил свой чай.

— Пей, глава, — спокойно кивнул на чашку старейшина клана.

Молодой глава клана Тикту бросил взгляд на младшего брата своего обожаемого деда и вздохнул. Не дождавшись других слов, юноша пригубил чай.

Кайнар Тикту то и дело подносил свою чашку ко рту и делал маленькие глотки.

Хороший отвар. Действительно успокаивает нервы и прочищает мозги. Ненадолго и не слишком явно, но эффект приятный. Для тревожного больного старика добиться такого состояния без подручных средств было бы очень сложно.

К тому же, все это чаепитие сейчас позволяет поглубже вжиться в роль.

С момента смерти его старшего брата события понеслись так, что Кайнар едва успевал ловить возможности.

Главой рода и клана Тикту стал единственный родной внук предыдущего главы клана, вот этот самый мальчишка, что сейчас сидел напротив старика. Это было предсказуемо.

Неожиданностью стал знак наследника рода на плече самого Кайнара. Где это видано, чтобы старик наследовал мальчишке?

Однако законы родовой магии неумолимы: при наличии живых родственников у главы рода не может не быть наследника. Если бы у главы рода были дети, пусть даже совсем младенцы, еще могли быть варианты.

Но молодой глава рода пока даже не был женат. Родной дед, предыдущий глава клана, ему все пару получше присматривал, да и вообще не спешил отпускать внука в самостоятельное плавание. Что ж, доприсматривался.

Кого именно выберет родовая магия на роль наследника при таком раскладе, сложно было сказать наверняка. Чаще всего наследником становился ближайший кровный родственник. Но и экзотические варианты встречались.

Получив знак наследника на плечо, Кайнар мигом осознал свои возможности.

На старости лет он может наконец-то исполнить свою мечту — стать главой рода. А заодно сменить поганую ветвь. У мальчишки-главы детей нет. И не будет, если у Кайнара все получится. Править древним родом и великим кланом станут потомки Кайнара.

Холодок между братьями ни для кого в роду не был секретом, но и врагами старики не были. Кайнару оставалось только максимально приблизить свою манеру общения к повадкам старшего брата, и молодой глава Тикту начал к нему тянуться. Отчаянно и сам того не осознавая.

Сегодняшняя своеобразная исповедь мальчишки стала для Кайнара последним подтверждением. Набедокурил и пришел к деду. То ли за советом, то ли чтобы разделить ответственность со старшим и умудренным опытом родичем, то ли и вовсе в попытке спрятаться за чужую спину.

Мальчишка всегда так же приходил к родному деду.

Вот только Кайнар с недавних пор видел в парне исключительно соперника. Причем не себе, — ему-то недолго править осталось, даже если получится быстро захватить власть в роду и клане, — а своим детям и внукам.

Может, Кайнар и не стал бы жестко подставлять молодого главу рода. Зная высокомерие и неискушенность мальчишки в реальных закулисных интригах, Кайнар бы просто дождался, пока тот утопит себя сам.

А, может, окажись внук его брата достойным лидером, и вовсе поддержал бы его со временем. Кайнар не верил в это, но давно научился допускать любые варианты, какими бы маловероятными они ни казались поначалу.

Однако первая же простейшая проверка сработала на мальчишку-главу так, что Кайнар за голову схватился.

Одна-единственная почти безобидная травка, которую многие обеспеченные люди на старости лет используют для расслабления, превратила мальчишку в ходячее бедствие.

Да, у этой редкой высокогорной травки был один неприятный побочный эффект: после периода приятной неги наступал своеобразный откат. Человек делался раздражительным и порывистым.

Вот только ни на одного взрослого человека это не могло оказать серьезного воздействия. Эффект был сродни плохому настроению. Да кому вообще плохое настроение могло стать помехой? А то без этой травки жизнь политика — сплошная радость.

Самому Кайнару достаточно было выспаться, чтобы негативный эффект сошел на нет.

А на мальчишку страшно было смотреть.

Видимо, остаточный эффект травки настолько неудачно — или удачно, тут как посмотреть, — наложился на собственную натуру юного главы клана, что тот «поплыл». Этикет, сдерживающие моральные нормы и рациональные факторы словно перестали для него существовать.

Еще и критическое мышление словно напрочь отказало парню.

Хотя вот тут, казалось бы, травка точно повлиять не могла. Кайнар уже начал сомневаться, было ли это мышление у молодого главы изначально или со смертью отца и деда юнцу просто сорвало все тормоза.