— Вы общались? — удивилась я. Мне казалось, эти двое терпеть не могли друг друга с самого детства.

— Когда были совсем маленькими. Какое-то время во дворце не было других детей, кроме нас. У нас не было выбора, — усмехнулся принц. — Когда ребенку скучно, он может играть даже с демонами.

В детской было светло — солнечный свет заливал комнату и золотил стены, из окон было видно чистое голубое небо. На широком подоконнике сидели два брата, но смотрели не в небо, а вниз, на крыши города, над которым проплывал Небесный замок. Они ели конфеты, которые стащили на кухне, умудрившись сбежать от гувернанток и нянь, которые не давали им прохода. Настроение у братьев было хорошее, и они одинаково довольно щурились на ярком солнце.

— Хочешь, я расскажу тебе секрет? — спросил мальчик с платиновыми волосами, достающими до плеч. Его часто путали с девочкой, но волосы он обрезать не хотел.

— Какой секрет, Эштан? — спросил второй мальчик — темноволосый и высокий. Его лицо было вымазано в шоколаде.

— Большой, — ответил тот и зашептал: — У меня две мамы. Но об этом нельзя говорить. Никому не говори об этом, Даррел, понял?

Даррел озадаченно заморгал.

— Как это так? Кроме тети Риджины у тебя есть еще одна мама?

— Да, она ведьма. Настоящая.

— Но двух мам не бывает, — нахмурился Даррел.

— А вот и бывает! У меня. Теперь твоя очередь. Расскажи свой секрет, — потребовал Эштан, разламывая последнюю конфету на две части — себе и брату. Части получились не равные, и он отдал большую брату, а меньшую взял себе.

— Я не знаю, что рассказать, — вздохнул Даррел.

— У тебя, что, совсем нет секретов? — рассмеялся Эштан.

— Есть! — вспыхнул тот. — Например… Например, у меня есть невеста, вот!

— Невеста? — рассмеялся второй мальчик. — У тебя?

— Да! Настоящая! Мы с ней даже в храме были! Жрец связал наши судьбы, — явно копируя речь кого-то из взрослых, сказал Даррел.

— И кто она? — спросил Эштан, подавшись вперед.

— Белль. Только не говори никому! Это большой секрет!

— Белль? Та малявка? Которая все время ревет? — разочарованно протянул Эштан. — А я думал, это Ева.

Даррел нахмурился.

— Мама говорит, Белл будет красивая.

— Ева красивее! — воскликнул Эштан. — Я возьму ее в жены, когда вырасту. А ты сиди со своей Белль.

— Ну и буду, — надулся Даррел. — Сам сиди со своей Евой. Она дура.

Глаза Эштана вспыхнули.

— Сам дурак!

— Слизняк!

— Тупица!

Мальчишки отвернулись друг от друга, однако сердились недолго — им стало скучно, и они помирились.

— Давай играть, — предложил Даррел. — Пока нас взрослые не нашли

— Давай! Играем в прятки! Ты водишь! — заявил Эштан.

— Почему опять я?

— Потому что в прошлый раз ты меня не нашел! Значит, ты водишь снова!

— Ладно, — недовольно ответил Даррел. — Прячься. На этот раз я тебя найду, понял?!

— Закрывай глаза и считай до ста! — велел ему второй мальчик.

Даррел со вздохом закрыл глаза ладонями и принялся громко считать. Эштан радостно улыбнулся и выскочил за дверь.

— …девяносто, девяносто один, девяносто два, — громко считал Даррел. Ему очень хотелось смухлевать,  чтобы, наконец, найти Эштана, который нашел какое-то секретное место, однако не мог этого сделать. Мальчик привык делать все честно — он же принц. Ему нельзя иначе. Мама так всегда говорила. И он считал. — …девяносто девять, сто! Я иду искать!

Отняв ладони от лица, маленький принц вышел за дверь, осмотрелся и побежал по одному из коридоров Небесного дворца, пытаясь понять, куда спрятался Эштан. Опять на кухне? Или в тронном зале? В прошлый раз его нигде не было. Может быть, он какую-нибудь тайную комнату нашел? Во дворце их не счесть, наверное…

Вынырнув из-за очередного угла, мальчик неожиданно наткнулся на отца и его свиту, которая всегда сопровождала императора. Высокий, широкоплечий, статный — он производил впечатление человека сурового, и Даррел побаивался отца. С матерью он проводил много времени, а вот с отцом почти не виделся, тот вечно был занят государственными делами. Даррел не помнил, чтобы отец смеялся или хотя бы улыбался ему, приходил на ночь в спальню, чтобы пожелать спокойной ночи, или гулял вместе с ним. Зато помнил, как однажды в Сияющем балльном зале, на него, совсем еще маленького, напал злобный дядька-маг, однако гвардейцы вовремя схватили его, и разъяренный отец зарубил его, прямо там, на балу, при всех. Мать закрывала Даррелу дрожащими пальцами глаза, но он все равно видел кровь — и на полу, и на лице отца, сжимающего меч. Потом, уже в детской спальне она кричала, что отец не должен был делать это при ребенке, а он раздраженно отвечал, что будущий наследник престола с самого детства должен знать, что такое быть императором, и знать, что такое кровь и предательство. Тогда они сильно поругались, и Даррел испугался — не того, что увидел, потому как плохо осознавал в том возрасте, что такое смерть, а того, что родители с ненавистью кричат друг на друга. Испугался так, что постель оказалась мокрой, и отец, узнав об этом, раздраженно заявил, что его сын не должен быть трусом.

«Он еще ребенок, ваше величество», — дрожащим от ярости голосом сказала мать.

«Первый ребенок императора», — поправил ее отец. — Наследник»

«Первый? А я и не знала, — сказала вдруг мать, и император так разъярился, что Даррелу показалось, что он вот-вот ударит ее. Не понимая, что делает, мальчик, рыдая, подбежал к ним и загородил маму, расставив руки в стороны.

«Не надо, не надо!» — сквозь слезы повторял он, и отец, тяжело выдохнув, просто ушел, а мама почему-то плакала, хоть и пыталась сделать вид, что в глаз ей просто попала соринка.

С того момента Даррел понял, что отец суров, и его следует опасаться.

Врезавшись в отца, мальчик испуганно замер. Сердце ушло в пятки. Ну вот, доигрались…

— Ваше величество, извините, — потупил он взгляд.

— Ты что тут делаешь? — удивленно приподнял бровь император. — И почему один?

— Я ищу Эштана, ваше величество, — тихо ответил Даррел. — Мы играем в прятки.

— Реджина опять приехала во дворец? — обернулся император к одному из сопровождающих его мужчин. Тот потупил взгляд и ответил:

— Да, вчера вечером. Вместе с сыном.

— Я же запретил ей появляться здесь. Найдите и отправьте обратно, — отдал приказ император и вновь обратил внимания на мнущегося Даррела.

— Ты не ответил мне — почему один? Где все твои гувернантки и няньки?

Даррел опустил взгляд.

— Мы с Эштаном сбежали от них, — прошептал он.

Император недобро прищурился.

— Что значит «сбежали»? Кто это придумал? Наверняка твой брат, верно? Отвечай, когда я с тобой разговариваю.

Даррел сжался.

— Это я придумал, ваше величество, — солгал он, зная, что если скажет правду, Эштана накажут. Он, конечно, дурак, но без него скучно. Играть больше не с кем. Если только с Евой, когда она приезжает, но она девчонка, а все девчонки — дуры. Кроме Белль. Она же его невеста, ну и маленькая еще.

— Значит, ты, — задумчиво проговорил отец. — Ты наследник престола, Даррел. Будущий правитель, который займет мое место. Тебе непозволительно так себя вести. Я много раз говорил тебе об этом, но каждый раз ты разочаровываешь меня. За баловство тебя ждет наказание.

— К-какое? — испуганно выдавил мальчик, чувствуя, как на глазах появляются слезы. В прошлый раз отец велел посадить его одну из подвальных комнат без окон и освещения, где маленький принц просидел весь вечер и всю ночь, ежась и всхлипывая от каждого звука. Однако ответить на его вопрос император не успел — выбежал кто-то из придворных, чтобы взбудоражено сообщить новость о том, что сестра императора, тетя Реджина, которая была мамой Эштана, напилась и буйствует в зале для стрельбы из лука. Даррел вдруг решил, что это его шанс избежать наказания и, пока взрослые не смотрели на него, убежал. Почему-то ему казалось, что если он спрячется, то отец забудет о наказании, ведь завтра он покидает Небесный дворец — отправляется в Лирию, на коронацию новой королевы, которую не может пропустить, а вернется лишь спустя неделю.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍