– Хорош подарок, который тебя убивает, – процедил он. – Но дело твоё.

Он резко развернулся и ушёл, и только лепестки хищной дионеи щёлкнули ему вслед.

Возможно, мне стоило согласиться. Но не бежать же теперь за Фицроем!

Карсон и Торберн поджидали меня на траве в тени цветущей акации. Вообще, от «Гидр» в конкурсе интеллектуалов, кроме нас троих, должны выступать Брайс и Фицрой. Но Брайс всё свободное время проводит с Эффи, а командир не желает знаться с такими как мы.

– О, Элла, привет! – заулыбался Эван, подвигаясь и уступая мне самое тенистое место.

– Тебя долго не было, – с упрёком проговорил Карсон, – и мы успели повторить весь раздел по древнейшей магии.

– Но мы можем повторить ещё раз, – любезно предложил Эван.

– Не нужно, – улыбнулась в ответ я, растягиваясь на мягкой траве, – этот раздел я хорошо помню.

– Принести воды со льдом? – подорвался на ноги парень. – Я мигом!

И хотя я сказала, что не хочу пить, Эван не успокоился, пока не принёс три запотевшие от холода бутылки лимонада. Не парень, а золото. Ну что мешает командиру быть таким же?

Напившись лимонада, мы углубились в чтение хрестоматии по истории магии. Дело шло продуктивно, но, если бы дотошный Карсон постоянно нас не одёргивал, мы с Эваном чаще бы отвлекались на шутки и разговоры не по теме. Не думаю, что это сильно испортило бы общую картину, поскольку историю магии мы изучали с первого курса и пробелов в знаниях не обнаружилось ни у кого из нас. А вот напряжение разрядить очень хотелось. Здесь, на тенистой лужайке, в отсутствие наглого командира я отдыхала душой и даже душный Карсон не мог испортить мне настроение. А Эван с его необременительной любезностью и исключительным чувством юмора нравился мне всё больше и больше. И я поймала себя на том, что, вырази он желание прогуляться со мной часиков в двенадцать ночи вдоль зарослей дионеи, я бы не отказалась. А что, заодно посмотрю, много ли народу крутится около золотого кубка в это время суток.

Но он ничего такого не предлагал. И, когда пришло время ужина и стало известно, что корабль из Фелильи прибывает в порт этой ночью, уровень паники по шкале тяжести тревожно-депрессивного расстройства поднялся выше запредельного.

– Какого чёрта?!

Я резко обернулась с намерением врезать мерзавцу кулаком как следует, но увидела перед собой не Фицроя, а Карсона. Он и сам, похоже, перенервничал больше моего. Вон глаза какие круглые и огромные, почти как его очки. Но и я не лучше. Стою тут мокрая с макушки до пят в луже воды. С волос течёт в три ручья, штаны прилипли к ногам, в берцы тоже попало.

– Т-ты горела, – выдавил Карсон.

– И это повод вылить на меня пару галлонов воды?

– Исключительно в целях пожарной безопасности.

Я и сама толком не поняла, что случилось. Разнервничалась жутко, а тут ещё этот шлем на шкафчике. Новый! Чёрный, без всяких наворотов в виде кошачьих ушей или адских рожек, но понятно, что женский – небольшой, изящный, прочный и в то же время достаточно лёгкий. Двух мнений быть не может – этот подарок точно от Фицроя.

И когда в голову ворвалась совершенно безумная мысль, будто подсовывать подарки таким образом – это исключительно его, Фицроя, стиль, во мне будто одновременно тысячи факелов загорелись.

– Не обожглась? – Карсон изобразил такую заботу на лице, что можно было всерьёз подумать, будто он способен на сопереживание.

Я поднесла раскрытые ладони к глазам. Пар идёт, но следов от ожогов нет. А вот после того как Брайс отказался меня целовать, я искала иной способ доказать себе, будто владею стихией огня и баловалась со спичками. В итоге пузыри от ожогов тоже приходилось заклеивать пластырем. А вызывать огонь специальными рунами получалось через раз и с тем же успехом.

Я уже почти потеряла веру в свои магические силы, когда мне вдруг говорят, будто я воспламенилась!

– Я что, горела на самом деле? – переспросила я.

– Совершенно верно, – подтвердил Карсон. – Как воин сопротивления на костре у эльвов.

– Вау!

Других слов у меня не нашлось.

– Я не могу молчать о том, что ты воспламеняешься. Не имею права, – пригрозил он. И из его уст угроза звучала очень странно. – Но мы можем договориться.

– Хочешь, я и рта не раскрою на конкурсе интеллектуалов? – предложила я. – И Брайса с Эваном попрошу. Блистать будешь только ты один.

– Слушай, – Карсон вдруг приблизился ко мне почти вплотную и понизил голос до шёпота, – Фостер… Элла… Я не скажу ректору, что ты едва не устроила в корпусе пожар, если окажешь мне одну услугу… э-э... деликатного характера. И лучше прямо сейчас, пока мы здесь одни.

– Я думала, ты один тут такой на факультете… уникальный, – приходилось тщательно подбирать слова, чтобы не сильно его обидеть. – А ты, оказывается, такой же, как все.

– Я и есть уникальный. – Нет, всё-таки обидела. – Уровень моего интеллектуального развития значительно выше, чем у других людей моего возраста.

– А я разве спорю?

– Девушкам стоило бы это ценить, но они в силу своего низкого интеллекта предпочитают таких, как Беккет.

– Если ты действительно такой умный, то должен знать, что прямой связи интеллектуальных способностей с биологическим полом не существует. А сейчас позволь мне переодеться по-быстрому, я на тренировку опаздываю. Ты же знаешь Фултона, он с меня за опоздание три шкуры сдерёт, а Фицрой ему в том поможет.

– Сержант Фултон джентльмен старой закалки и никогда тебя не наказывает, даже когда ты того заслуживаешь, а Фицрой в спорных моментах всегда на твоей стороне только потому, что ты девушка. И это несправедливо, не находишь?

– И вовсе не на моей! Он ненавидит меня с первой минуты знакомства. Нужно быть слепым, чтобы этого не заметить.

– Прости, конечно, но по поводу вопроса об умственных способностях женских особей я останусь при своём мнении.

– Твоё право. Может, отпустишь уже, наконец, мою руку, а?

– Иначе что?

– Иначе в пепел обращу, и никакая вода тебе не поможет!

– Что здесь происходит? – прогремел властный голос.

В дверях стоял Фицрой и распинал взглядом почему-то не меня, а Карсона. Тот поспешно меня отпустил.

– Мы обсуждали график дежурства, – нашлась я. – Вот, поменялись с Карсоном. Он согласился убирать в пятницу, я в субботу.

– Почему в таком виде? – продолжал напирать он.

– Я душ принимала! Да, в одежде! Это Уставом не запрещено!

Боги, я тут визжу как сумасшедшая, едва сдерживаюсь, чтобы не запустить в него проклятым шлемом, а он и бровью не ведёт!

– Фултон желчью исходит, а ты тут ерундой занимаешься. Бегом на поле. А Карсон пока здесь приберётся. Всё равно ему нечем больше заняться.

– Но позвольте, сегодня не моя очередь убираться, – возразил тот.

– Пока я здесь командир, делай то, что скажу, – бросил Фицрой. – Фостер, некогда переодеваться, по дороге высушу. И шлем не забудь.

Его тон, и без того жёсткий, сейчас буквально размазывал, заставляя безоговорочно подчиняться. Вздохнув, Карсон потянулся в угол за шваброй и тряпкой, а я, стянув со шкафчика шлем, поплелась за Фицроем. Зубы скрипят, руки дрожат, а слова поперек сказать не могу. Сложно представить силу и мощь магических возможностей древних жителей Родании, повелевающих полным набором стихий, если человек с двумя врождёнными стихиями влёгкую может заставить плясать взрослых людей под свою дудку.

Не знаю, как он это делал, не глядя на меня и не произнеся ни слова, но потоки горячего воздуха заструились вдоль тела, мгновенно высушивая волосы и одежду. Вместе с тем и сознание будто оттаяло, и я вновь стала собой – вспыльчивой и упрямой Эллой Фостер.

– Ну и зачем ты это сделал? – напустилась я. – Разве я просила?

Молчание. Он резко оглох, что ли?

– Я же сказала, со мной Карсон обещал поделиться.