— Я же вам сказал! — от крика в наушниках Вирджиния вздрогнула. — Аэропорт закрыт и не может принять вас, летите в Блимбингсари — вас примут там.

— Передо мной не может быть закрытых дверей, — спокойно произнес Саид. Он оставался невозмутим, — принимайте нас.

— Ты с ума сошел! — крикнула Вирджиния. В голове не укладывалось.

Зачем такая настойчивость? Он точно баран! — скорее всего там выключена даже подсветка полосы.

— Я могу посадить этот Боинг без подсветки и с закрытыми глазами, — его раздражало ее возмущение. Возмущенная женщина — это взрывоопасный механизм. Но Вирджиния — пилот, должна учиться подавлять в себе эмоции, — сейчас день, мне не нужна подсветка.

— Ты не хочешь лететь в другой аэропорт, потому что это лишние затраты для авиакомпании? — наконец до нее стал доходить смысл его действий.

— Нет, — рявкнул он и отвернулся, — я хочу вернуть им то, что мне не принадлежит.

Ее возмущению не было предела. В памяти всплыли слова отца, когда он давал ей свои наставления перед первым рейсом. Ее отец…

Он капитан и такой же самоуверенный в себе пилот:

— Кто был твоим учителем, Саид?

Он взглянул на нее так, что можно было уже прыгать из самолета от страха, но она не сдавалась, смело смотрела на него и не отводила глаз.

— Даниэль Фернандес Торрес, знаешь такого?

Она-то знает! Теперь она поняла, что управляет Саидом.

Уверенность. Такой же самоуверенный, как и ее отец. Он сможет посадить самолет на полосу, которая сейчас закрыта. И она точно знает, что он сделает это.

— Я надеюсь, он хорошо обучил тебя, — произнесла она, смирившись, — закрылки в положении 5.

— Контрольная карта. Высотомеры.

— Настроены с левой стороны, настроены с правой.

Началась подготовка к посадке. Вдруг в наушниках раздался крик — диспетчер аэропорта явно нервничал:

— Какие высотометры? Я не давал вам разрешение на посадку! Я сейчас же свяжусь с администрацией авиакомпании «Arabia Airline»!

— Не стоит тратить время, — Саид перебил его, — сейчас я посажу самолет и сам приду к вам.

Он так и сделает. Потом. А сейчас не хотелось отвлекаться на ругань с диспетчерами. Главное — посадить самолет и выйти из него.

Вдохнуть свежий воздух…Саид нахмурился. Бали не лучшее место для этого. Видимо, так его наказывает Аллах — за то, что он работает с женщиной. Он будет гореть в пламени ада. А болезнь — это только начало. Ему надо держаться от Вирджинии подальше. Вернувшись в Дубай, он первым делом придет к отцу и… Что дальше? Останется в офисе? Среди бумажной пыли и за монитором компьютера? Нет. У него еще есть два захода солнца, чтобы решить все проблемы.

— Закрылки в положении 20.

Ее голос вывел его из задумчивости. Как он мог вообще о чем-то думать в такой важный момент!

— Я не давал разрешения на посадку! — голос в наушниках лишь разозлил:

— Я сам себе разрешил.

Вирджиния усмехнулась: простой ответ, но в духе Саида. С этим человеком лучше не спорить, он все равно сделает по-своему.

— Шасси.

Она потянула рычаг вниз, слыша грохот внизу — шасси вышли, и три зеленых света на панели зажглись:

— Выпущены.

— Принимай нас, Денпасар, — произнес капитан, и тут же бортовой компьютер начал отсчет:

— 2500 футов…

— Закрылки 30,— Вирджиния уже отчетливо видела зеленые деревья.

Но прекрасный вид уже не радовал.

— 1000 футов…500,400…

— Вижу полосу, — произнесла она, — подходим к минимуму.

Саид кивнул, отключая автопилот и беря штурвал в руки. Она позавидовала ему, мечтая сделать так же. Как жаль, пока капитан Саид, это невозможно.

Она смотрела на показания приборов на панели, временами поглядывая на полосу. Все ближе и ближе. Нет никаких огней, но Саид прав: когда светло, они просто не нужны:

— Но глиссадные огни…

Хотелось закрыть глаза руками и закричать, но она упорно продолжала смотреть вперед на полосу, слушая голос компьютера:

— 50,40,30,20,10…

Ее придавило к спинке кресла. Хотелось машинально схватиться за РУДы и потянуть их вниз, включить реверс и слышать шум обратной тяги. Это ее успокаивает. Отец не любит реверс, а она — наоборот.

Самолет загудел — Саид как будто услышал и исполнил ее желание.

— Добро пожаловать в Денпасар, — грустно и тихо прошептал Саид, но Вирджиния отчетливо это расслышала.

— Надеюсь, мы пробудем здесь недолго.

— Боюсь, что долго, — он отстегнул ремни безопасности.

Все. Теперь их ждала неизвестность. На сколько времени они застрянут здесь? Вирджинии не хотелось находиться в этом месте дольше получаса. Но он прав: они не могли вернуться домой, возможно, кто — то из них уже заражен. Ее плечи поникли, и взгляд опустился на собственные руки.

— Как ты себя чувствуешь?

Сколько раз он задал этот отвратительный вопрос? Когда спрашивают подобные вещи, то люди бессознательно стараются найти больное место и начать жаловаться. Нет, у нее ничего не болело, а жаловаться хотелось. Но не ему. Ему никогда не понять ее душевное состояние. Болела душа. Она не могла забыть то, что случилось на борту пару часов назад:

— Отлично, и не задавай больше этот вопрос, — сказано было грубо. В ответ он бросил на нее гневный взгляд, — никогда не спрашивай меня об этом.

Ему и не хотелось задавать ей этот вопрос, но она женщина, а женщины слабее, о них нужно заботиться. Вирджиния держалась, но он видел, что она расстроена. Бледные губы, потухший взгляд …Не расплакалась, потому что хочет казаться сильной. Эмоции для пилота — непозволительная роскошь. Но в летной карьере бывают разные случаи, этот — просто неприятный пустяк.

— Хорошо, — это единственное, что он произнес, — надеюсь, нам подадут трап, не хочу выпускать надувные, — это обойдется авиакомпании в круглую сумму.

Хотелось наорать на него. Хотелось выпрыгнуть из самолета без трапа и бежать подальше. Но куда? Сегодня любая дорога приведет к этому человеку обратно.

— Прикажи им, и они исполнят любое твое желание, — с сарказмом произнесла Вирджиния.

Он улыбнулся и вышел на связь с диспетчером.

Тела двух пассажиров вынесли в последнюю очередь. Потом появились люди в белых халатах со странными приборами в руках.

Они проверяли экипаж на наличие повышенной температуры тела, но все оказалось в норме, и их отпустили.

— Мне кажется, я в аду, — прошептала Вирджиния, спускаясь по трапу.

— Это я в аду, — Саид шел следом, думая о том, что ему сейчас придется созвониться с отцом. Возможно, Мухаммед поможет и вышлет частный самолет. Но… Лучше этого не делать еще пару дней.

Потерпеть и присмотреться к своим людям. Стюардессы имели тесный контакт с пассажирами и, скорее всего, заражены. Он не знал, какой инкубационный период у этой болезни. Никто не знал.

Аэропорт встретил их тишиной, как будто все вымерло вокруг. Стало жутко, и Вирджиния нахмурилась.

— Мне не с кем оставить сына, — сказала Милена старшей стюардессе.

Как только они прилетели, она сразу принялась звонить. — Как назло, все подруги в рейсах.

— Может быть, позвонить соседям? Вы в хороших отношениях?

— Это индийская семья, но я не доверяю им. Ричард — самое ценное, что есть в моей жизни.

Саид молчал, слушая их разговор. Он наблюдал за Вирджинией и видел ее волнение. Она переживала за чужого ребенка больше, чем за себя.

— Я позвоню крестному, — произнесла она, доставая мобильный телефон и привлекая к себе внимание двух стюардесс, — он заберет Ричарда к себе. Я надеюсь, что он не сильно занят. Жаль, что мои родители в Лондоне, они бы помогли точно.

— Не надо крестному, — голос Саида заставил Вирджинию замереть с телефоном в руке, — моя сестра заберет его. Говори адрес.

Бледными губами Милена прошептала адрес, и Саид произнес его абоненту в телефон. Он говорил на арабском языке, но Вирджиния понимала некоторые фразы. Он просил сестру приехать и забрать Ричарда. Он, Саид Шараф аль — Дин, просил за чужого ребенка! Ее собственный телефон чуть не выпал из рук. Она посмотрела на стюардесс и увидела их удивление. Они молчали, слушая капитана, не понимая ни слова. А он рассказывал о том, что случилось. Его улыбка на губах заставила ее еще больше удивиться. Она следила за каждым его движением и не узнавала. Саид любит сестру. При разговоре с ней он еще ни разу не нахмурился. Даже печальные новости он рассказывал спокойно и расслаблено, и от звуков арабской речи Вирджиния расслабилась.