Сейчас молодежь стала другой, они прекрасно общаются друг с другом, и мусульмане очень весело справляют Рождество. Кроме коренных жителей Дубая. Они — элита. Они здесь хозяева. И это они диктуют свои правила жизни здесь.

— Значит, моя дочь променяла Аэрбас 380 на Боинг –777, — голос Даниэля перебил музыку. — И теперь ты будешь летать вместе с другом нашей семьи Джеком Арчером. По крайней мере, я буду спокоен.

Вирджиния улыбнулась. Да, она будет летать на другом самолете, но сделала это совсем по другой причине.

— Не хочу, чтобы фамилия Фернандес ассоциировалась лишь только с тобой. У меня своя жизнь, без обид, пап.

— Без обид, — кивнул он, — я бы сделал так же. Ты уже видела свое расписание на ближайшую неделю?

Господи, она об этом забыла, как только рука коснулась ключей:

— Конечно, нет.

— Я увидел его за тебя, — рукой Даниэль достал из кармана пиджака бумагу и протянул Вирджинии, — прости, было любопытно посмотреть. Завтра твой первый рейс в Париж. Звучит красиво.

Девушка развернула бумагу. Расписание на целую неделю. В течение 7 дней она будет в Париже, в Афинах и даже в Сиднее.

— График пилота, — вздохнул Даниэль, — придется забыть про личную жизнь.

— Я готова летать сутками напролет.

Машина остановилась, и девушка посмотрела в окно: пятиэтажный жилой дом. Повсюду зелень и пальмы, чистота и порядок. Она открыла окно, вдыхая морской воздух. Рядом море.

— Когда я закончил университет, то у меня была одна мечта — я не хотел больше жить с Джеком Арчером, я хотел свой дом.

— Пап… — слова застряли, она смотрела на светлый дом, не веря глазам, — но я живу с вами.

Даниэль кивнул, открыл дверь и вышел из машины. Девушка последовала за ним:

— У каждого должен быть свой дом, Джини. Это не значит, что мы с мамой выгоняем тебя. Не подумай так, — он обнял ее, — ты можешь жить там, где ты хочешь. Но пусть эта квартира останется твоей, даже если ты не собираешься в ней жить. Пусть она будет твоим домом.

Он просто не хотел оставлять ее одну в их большом доме на берегу Персидского залива. Дом почти всегда пустовал сейчас. Мама уехала в Лондон к бабушке Джине, здоровье которой резко пошатнулось в последнее время. Кристиан выращивал виноградники в Аликанте. А папа… Он хотел быть рядом с мамой.

— Я не хочу, чтобы ты грустила.

Она улыбнулась, полностью соглашаясь с ним. Большой дом нужен тогда, когда все живут вместе.

— Я думаю, ты прав, — Джини достала ключи, — мне будет не так одиноко в маленькой квартире. Может быть, я заведу себе рыбок в аквариуме. Это единственные домашние обитатели, которые не заметят моего отсутствия.

— Только рыбок, — Даниэль сощурил глаза, — обещай мне кое — что, Вирджиния.

— Все что попросишь.

— Ты остаешься здесь, в родной стране, но прошу соблюдать все их правила. Никакого Мэта здесь до свадьбы быть не может.

Вирджиния улыбнулась, подмигнув ему:

— Ты много соблюдал правил, папа?

— Все, — солгал он.

— Я не верю. Но я обещаю. Никакого Мэта до свадьбы. Я уже могу открыть дверь?

Ей не терпелось зайти в свою квартиру. Папа прав, каждый должен иметь свой дом. И она постарается сделать его уютным.

— Третий этаж, квартира 17А.

Минуя ступеньки одну за другой, девушка быстро поднялась на третий этаж, подходя к двери и просовывая ключ в замочную скважину. Он не подходил. Она достала второй ключ, и тот идеально вошел.

— Зачем два ключа, если один не от этого замка?

Даниэль пожал плечами:

— Когда-нибудь для него найдется дверь тоже.

Вирджиния кивнула. Очередной папин ребус. Это ни капли не удивило ее.

Войдя внутрь, девушка окинула взглядом квартиру. Светлая, как она и предполагала. Большое окно с видом на море. Восточная сторона, где просыпается солнце. Квартира маленькая, но теплая и солнечная, как самый яркий день в Дубае. И тихая, как пески пустыни. Хотелось остаться здесь… Ее квартира… Она уже любила ее.

Закричав от радости, Вирджиния кинулась на отца с объятиями, целуя его в щеки, шепча слова благодарности. Эта квартира — лучший подарок для нее после диплома.

Потом они долго гуляли по пляжу, шли в сторону дома, ступая босыми ногами по теплому песку. Закат проводил их до калитки, и солнце село, погружая пески в темноту.

— Тебе надо хорошенько выспаться перед завтрашним рейсом. Ты волнуешься?

Вирджиния пожала плечами. Может, она и будет немного волноваться, но завтра. Сегодня не хотелось думать об этом. Она позвонила Мэту и перенесла свидание на другой день. Сегодня хотелось побыть с отцом.

А завтра она сядет в кресло Боинга и полетит в Париж. Папа отправится к маме в Лондон. Так они расстанутся на некоторое время, но хочется верить, что ненадолго.

— Я позвонил дяде Арчеру, он присмотрит за тобой. И завтра, кстати, ты летишь не с ним, — Даниэль кидал свои вещи в чемодан, давая указания, — кто бы ни был твоим капитаном, запомни: — он вздохнул, кидая последнюю рубашку, — его слово всегда последнее, но если ты не согласна с его решением, то умей переубедить.

— Спасибо, что оставил меня на дядю Арчера, — улыбнулась Вирджиния, — я уверена, что в ближайшие два дня это даже не вылетит из его головы.

— Ты всегда можешь обратиться к нему…

— Надеюсь, это не понадобится.

— Я тоже надеюсь, но… — Даниэль задумался, — есть еще один человек, который никогда не откажет тебе — Мухаммед Шараф аль — Дин. Он надежный в этом плане и очень уважает нашу семью.

Девушка кивнула. Она со всем справится сама. Без помощи Арчера и Мухаммеда. Забота отца уже начала нервировать. Может, и неплохо иметь свою квартиру.

Думать обо всех этих людях ей не хотелось. Сейчас она мысленно представила своего капитана, его угрюмый вид, молчание длиною до Парижа, а может, напротив, он будет улыбчивым и веселым.

Возможно, время рядом с ним пролетит незаметно. Кем бы он ни был, этот человек станет ее первым капитаном. От первого полета зависит многое. Экипажи каждый раз меняли, но она прекрасно знала, что сплетни передавались по цепочке, как испорченный телефон. Она обязана показать себя самым лучшим образом. Первая девушка — пилот должна быть идеальна во всем. Про нее никто не посмеет сказать плохо. Она не даст повода.

Хороший настрой, оптимистичные мысли, уверенная улыбка на лице — это самое важное. Утром она положила на стойку регистрации свой паспорт и улыбнулась стюардессе. Та улыбнулась в ответ:

— Рада приветствовать вас, мисс Фернандес. Приятного полета в Париж.

Вирджиния кивнула, забрала документ и направилась на брифинг.

Теперь волнение начало нарастать. Она глубоко вдохнула, справляясь с ним, и переступила порог комнаты со словами:

— Здравствуйте, я Вирджиния Фернандес, ваш второй пилот.

Людей было мало, всего два старших бортпроводника и пара мужчин в зеленых сигнальных жилетах. Среди них она не увидела капитана.

— Вау! — удивленный взгляд старшего стюарда привлек внимание Вирджинии, — впервые полечу с женщиной — пилотом. Это же надо!

Она кивнула, понимая их удивление, и перевела взгляд на бумаги в своих руках — план полета, который она взяла в диспетчерской.

— Ас-саляму алейкум.

Арабские слова разрезали воздух, и заставили Вирджинию быстро обернуться к двери на вошедшего капитана. Арабская речь… Ее капитана… Неужели ее глаза не врут? Он — араб!

Пару секунд понадобилось Саиду Шараф аль — Дину, чтобы прошептать:

— Кто ты?

Слова застряли в горле, Вирджиния смотрела на него неверяще большими голубыми глазами. Она слышала шепот присутствующих рядом людей и вздрогнула, когда его фуражка упала на стол рядом с ней. Она внутренне собралась. Не время сдаваться:

— Вирджиния Фернандес — твой второй пилот.

Черные глаза мужчины просверлили ее насквозь.

— Это шутка? — произнес он и сел рядом.

Вот теперь она почувствовала терпкий аромат восточного парфюма — таким пользуются только коренные жители. Вирджиния склонила голову набок, глубоко вдыхая приятный аромат, и принялась пристально изучать внешность своего капитана. Но ничего хорошего она не сулила: он — настоящий араб, мусульманин.