Хотелось натянуть на лицо черную ткань никаба до самых глаз. Но самое удивительное — не хотелось забирать слова обратно:

— Господи, я никогда не произносила это вслух и я никогда не предлагала себя мужчине.

Если бы время не было врагом, Саид любовался этой девушкой бесконечно. Именно сейчас Вирджиния показалась ему более откровенной и близкой. Ее желание он видел даже во сне, и, как ни странно, он думал об этом постоянно.

— Я рад оказаться этим мужчиной…

— Ты имеешь право передумать.

— Я? — удивился он, вновь касаясь губами ее губ, а его рука сжала ее руку и прижала к своей груди. Теперь Вирджиния отчетливо слышала биение его сердца. — Я слишком долго этого ждал.

Она чувствовала, как тяжело поднимается и опускается его грудь, понимая, что сама дышит так же. Волнение, желание, любовь и страсть — все это смешалось, заставляя произносить греховные слова. Впервые в жизни.

Он отпустил ее руку, достал из кармана пиджака листок бумаги и ручку. Быстро что-то написав, он вложил его ей в руку:

— Вызови такси и поезжай по этому адресу. Встретимся там через полтора часа. Такси повезет тебя по главной дороге, там пробки. Я знаю дорогу, которая короче, поэтому приеду раньше и буду ждать тебя.

Она смотрела на него как завороженная, боясь даже посмотреть на адрес. Но пересилив себя, взглядом пробежала по записи. Она была на арабском языке, но название «Рас аль — Хайма» она прекрасно разобрала.

Всплыла картина четырехлетней давности: гостиница в Ливерпуле, постель, усыпанная лепестками роз… Мэт повел ее в гостиницу…

Саид мог бы сделать так же, здесь в Дубае их тысячи. Это ближе и безопасней. Но он не сделал этого, открывая перед ней двери своего дома. Вирджиния смяла листок в руке, боясь потерять.

— Не разговаривай с водителем, просто покажи ему адрес.

Она кивнула, играя роль мусульманской женщины. Грешной, потому что уже через полтора часа отдаст себя этому мужчине:

— Я знаю, не переживай. Как мне отсюда выйти?

— Иди через кухни, там есть выход для персонала, я пойду через зал, — он взял ее руку в свою, целуя холодные пальцы. Хотелось их согреть, но впереди для этого еще целая ночь, она забудет про холод. — Иди.

Вирджиния молча кивнула и пошла по длинному коридору на свет, который стал самым ярким в ее жизни.

— Вирджиния.

Его голос заставил ее обернуться.

— Если ты передумаешь, то я пойму.

— Я не передумаю, — твердо ответила она и направилась к выходу.

Саид вышел через другую дверь, в помещение, где опять услышал голос своего отца. Мухаммед мог говорить вечно, обращаясь к своим пилотам, но его сына сейчас меньше всего волновал праздник, будущее слияние авиакомпаний и уж тем более собственная помолвка. От жары он стянул с себя пиджак, думая только о Вирджинии, о ее словах. Они стали приятным сюрпризом, и сейчас фантазия рисовала предстоящую встречу в ярких красках. Хотелось быстрее домой.

Саид ходил по пляжу возле собственной виллы и наблюдал, как белые пузырьки волн поглощают песок. Он уехал с праздника, даже не попрощавшись с гостями. Просто исчез. Завтра отец будет кричать, но сейчас это Саида волновало меньше всего. Мысли были только об одном: а вдруг она не придет? Но даже если так, то он поймет, возможно, еще не время. Вернее, этому не должно прийти время вообще. Аллах обязательно накажет и будет прав. Умом Саид все понимал, но в глубине души хотел видеть Хайяти здесь. Сегодня.

Она должна прийти — она обещала.

Время длилось бесконечно долго. Прошло уже два часа, а Вирджинии все не было. Но он продолжал ждать ее на берегу Персидского залива. Солнце уже садилось, еще чуть-чуть и ночь накроет землю.

Саид посмотрел в сторону дороги, которую не было видно за желтыми песками. Его дом находился в тихом и безлюдном месте, вдали от городского шума и длинной магистрали. Если Вирджиния придет, то ей придется пройтись по песку. Он улыбнулся, вспомнив их разговор на Бали возле озера. Она спрашивала его про змей, и он ответил положительно, специально пугая ее. На самом деле он ни разу не видел их здесь.

— На все воля Аллаха, — прошептал он, думая о том, что, если Вирджиния не придет, то так велел ей Бог. Или он старается уберечь его самого от тяжкого греха.

Саид вновь посмотрел в сторону дороги и снова произнес имя Аллаха, как вдруг отчетливо разглядел Вирджинию во всем черном среди золотых песков. Девушка сначала бежала, потом остановилась, сняла босоножки и босыми ногами ступала по теплому песку.

Она шла ему навстречу, а хотелось лететь. Жуткие пробки в Дубае заставили ее нервничать: она не любила опаздывать. Находясь в такси, она вновь и вновь прокручивала минуты встречи на празднике, признание, которое сама озвучила вслух. За два часа можно передумать, но любовь не дала ей этого сделать.

Сейчас она шла к мужчине, которого желала больше всего на свете.

Разве можно передумать за два часа? Не хватит жизни на это.

При виде Саида дыхание участилось, сердце заколотилось сильнее.

Да, Вирджиния волновалась. Сильно. Казалось, что она опять идет к мужчине в первый раз, как несколько лет назад в гостиницу Ливерпуля… Жаль, что тогда она шла не к нему. Простит ли он ей такое? Но у него нет выбора, она отдает ему свою любовь, а это гораздо важнее невинности.

Наконец она оказалась рядом, боясь посмотреть в глаза. Саид опустил черную ткань никаба и увидел ее лицо полностью: глаза опущены, а губы слегка приоткрыты. Он пальцем провел по ним, ощущая их мягкость. Теперь желание обладать этой девушкой возросло в трижды. Хотелось взять ее на руки, отнести в дом, положить на кровать и целовать каждый миллиметр ее тела…

Долго… Почему тайное и запретное всегда хочется смаковать дольше? Возможно, потому, что такое бывает раз в жизни. Хочется насытиться навечно и больше никогда этого не хотеть. Но не хотеть эту девушку невозможно, она — наваждение на всю жизнь.

Вирджиния подняла глаза на него. Взгляд нежный, как прикосновение легкого перышка к коже, но в тоже время в них горел огонек. Или это отражение кульминации заката? Солнце уже уходило за горизонт, освещая красным цветом напоследок путь, чтобы встретить их завтра утренними лучами.

— Ты не передумала, — прошептал он.

Теперь нет дороги назад. Можно двигаться только вперед, в неизвестность, где будущее их встретит проблемами.

— Я никогда не передумаю, — ее четкий ответ заставил взять ее руку в свою и шаг за шагом тянуть туда, где она уже точно не передумает.

Вирджиния шла за ним, ступая босыми ногами по теплому песку, путаясь в длинной абайе. Саид внезапно остановился и подхватил ее на руки. Вирджиния расслабилась и с упоением вдохнула его запах, такой знакомый до боли и теперь любимый на всю жизнь. Хотелось вдыхать и вдыхать его глубже…

Саид занес ее в свою спальню и опустил на ноги. Волнение Вирджинии усилилось. Теперь запах бахура окутал ее, возбуждая.

Или это губы Саида ласково коснулись ее губ, и легкая волна возбуждения прошла по всему телу? Как долго она мечтала об этом.

И как боязно стало… Как в первый раз.

— Хайяти, любимая, — прошептал он и помог освободить ей волосы от никаба. Они каскадом упали на плечи, и он пропустил пальцы через медово-карамельные пряди, ощущая их шелковистость. На девушке были надеты серьги, что он подарил, в приглушенном освещении камни слегка играли небесным цветом. Значит, на ее шее то самое ожерелье из сапфиров. Сегодня оно будет особенно красиво выглядеть на ней.

Волнение. Слегка сбитое дыхание и отчетливый стук собственного сердца.

Вирджиния рукой коснулась выреза на его рубашке, пальцами проникла вглубь и притронулась к теплой обнаженной коже.

Хотелось прикоснуться к ней губами, но это неправильно, и она лишь провела пальцами по его шее, поднимаясь к губам и касаясь их:

— Сюда может кто-нибудь прийти?

— Никто, — он поцеловал ее пальцы, боясь разорвать зрительный контакт. Вирджиния волновалась, он это чувствовал. — Все на празднике, им не до нас.