Ее мягкие губы созданы, чтобы он целовал их без перерыва, заставляя забыть о времени. Долго, до ее стона. Сквозь музыку он отчетливо слышал этот стон. Ее руки крепко обнимали его, боясь отпустить и навсегда потерять.

Солнце село, погружая город в мир темноты и неоновых огней.

— Как получилось, что ты стала для меня так важна?

— Это потому что я думала о тебе каждую секунду после нашего прилета с Бали, — она прижалась к нему, вдыхая родной запах, — но как получилось, что Саид Шараф аль — Дин полюбил?

— Меня Шайтан попутал, — он ладонями поднял ее лицо, рассматривая глаза. Темнота скрывала их истинный цвет, сейчас они были темнее, чем обычно. — Любить тебя — это грех.

— Нет, — Вирджиния всматривалась в его глаза, теперь чернее ночи. — Любовь не может быть грехом.

— В моем мире может.

Она вспомнила слова Джека про тюрьму в Шардже, про женщин, которые в ней сидят годами, про их любовь, которая навсегда отрезала от мира, закрыв перед ними железную дверь. Вспомнив это, Вирджиния вздрогнула, а руки Саида лишь крепче обняли ее. Не хотелось об этом думать. Стоит пожертвовать всем, лишь бы чувствовать этого человека рядом с собой и слышать его слова о любви:

— Мне хватит просто любить тебя и быть любимой тобой. Остальное не важно. Если мне выпала такая «удача» любить мусульманского мужчину, то я готова принять этот «дар».

Он крепче обнял ее, а слов не было. Любить прекрасно, но в их случае это самое опасное, что могло случиться. Саид молча думал, и его мысли бежали уже наперед, решая самый сложный вопрос в жизни. Легче отклонить РУДы вперед, поднимая самолет обратно в небо и минуя смерть.

Потом они неспешно шли к отелю по темным улочкам Афин, державшись за руки, боясь хоть на секунду их разжать. Здесь это можно, здесь это не карается законом.

— Ты мне не рассказал, что случилось по прилету в Дубай из Лондона.

Хотя я видела самолет, перегородивший нам путь… — Вирджиния резко остановилась, потянув его за руку. — Кто виноват?

— Идет расследование, но виноваты два человека: диспетчер и диспетчер.

— Два диспетчера? — удивилась она.

— Один вел нас, второй — другой борт. Не сплоченная работа. Но на самом деле, виноват начальник аэропорта Асад бен Надир, который своими руками набрал штат таких работников.

Саид улыбнулся и резко притянул Вирджинию себе:

— Тебе это не надо знать, ты же женщина.

Кажется, он объявил войну всему миру. Амина от радости прыгает на диване и радуется, что вследствие разборок она не выйдет замуж за сына Асада. Мухаммед недовольно подкладывает бумаги Саиду о закрытии дела с авиаинцидентом. А теперь еще добавилась любовь к христианской девушке, и это предел.

— Иногда мне хочется навсегда уехать из Дубая, купить уютный домик где-нибудь на небольшом острове с маленькой взлетно-посадочной полосой…

— С красными цветами возле дома и с белым забором.

Он удивленно на нее посмотрел: ее взгляд был направлен в сторону, она произнесла эти слова машинально, возможно, мысленно находясь на том острове.

— Да, много красных цветов, весь двор. Пусть будет белый забор.

Они пришли к отелю быстро, а когда Вирджиния ехала на такси, то время тянулось. Не хотелось расставаться, но автобус уже ждал экипаж у входа.

Они молча стояли за углом, наблюдая за ним, не разжимая рук.

— Хайяти, — нарушил молчание Саид, — отпусти мою руку, и я уже пойду.

Она улыбнулась, крепче сжав его ладонь, не желая исполнять его просьбу:

— Не могу.

Теперь улыбнулся Саид:

— В таком случае пусть летят без капитана.

Она выпустила его ладонь, и он тут же обнял ее, целуя в шею, вдыхая запах этой девушки. Хотелось надышаться до следующего рейса. Но как назло, его помолвка портила все планы.

— Когда я увижу тебя? — ее тихий шепот коснулся его слуха, и Саид сильнее прижал ее к себе:

— Я сам найду тебя.

Он отстранился от нее, но руки по-прежнему касались ее лица:

— Вирджиния, я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, ничто и никто не посмеет убедить меня в обратном. Чтобы не случилось, помни это.

Он ушел, а девушка осталась стоять одна в темноте. Они не могут показаться на людях вдвоем. Если Арчер увидит, он поднимет крик, расскажет родителям, нельзя дать ему для этого повод.

Она присела на ступеньку и улыбнулась, не веря в то, что произошло.

Разве такое бывает? Сейчас она счастлива, хочется закрыть глаза и повторить все, что случилось… Снова и снова… Бесконечно.

Сейчас она счастлива! Только сейчас! Потом будет горько от того, что Саид следует традициям своего народа и велению своего отца — он женится. Но это будет потом… Впереди еще два месяца рая. А потом… Не хотелось об этом думать сейчас.

Джек Арчер выпил рюмку метаксы, поморщился и поставил ее на стол. Милена сидела рядом и наблюдала за ним. Она тоже поморщилась, как будто сама сейчас выпила этот напиток. В ее руках была чашка кофе, а рядом мужчина, который начал задавать не самые корректные вопросы:

— Как вообще сложилось, что такая красотка воспитывает сына одна?

У Ричарда есть отец?

— Есть. Если знаешь, дети получаются от двух разнополых людей.

Джек кивнул. Хотелось выпить еще, но нельзя — он пилот. Джек откровенно пялился на грудь девушки, и она поежилась от этого взгляда. Как будто глазами раздевал ее.

— И где он?

Милена хитро улыбнулась, поставив чашку на блюдце. Она не промахнулась, и руки больше не дрожали. Просто отлично.

— Наши пути разошлись так же внезапно, как и сошлись. Связаться с ним было самой большой ошибкой в моей жизни, но он оставил мне замечательный подарок — сына, а значит, я не должна жалеть о знакомстве с этим человеком.

Арчер кивнул. Она сказала неопределённо, не называя имени и не раскрывая обстоятельств. В принципе, ему было все равно. Главное, что Милена не страдает и не скучает по тому человеку, не плачет по ночам в подушку, жалея себя, и не держит зла на всех мужчин. Путь к ней свободен.

— Я обещал Ричарду аквапарк Вайлд Вади…

— Он готов проводить там время с утра до вечера, не стоит идти у него на поводу, — прервала его девушка.

Сейчас Милена снова показалась ему закрытой и неприступной.

Женщиной, которая боится снова оказаться обманутой мужчиной. На секунду ему стало жаль ее. Но лишь на секунду…Он быстро опомнился, вспоминая свои планы на нее.

— Если я что-то обещаю, то выполняю.

Она удивленно подняла бровь и тут же рассмеялась:

— Я надеюсь, что лгать детям не входит в твои планы. Кстати, раз уж ты решил устроить мне экзамен про мою жизнь, я хочу ответить тем же и задать свой вопрос. Он будет единственным, и я больше не посмею спросить тебя о чем-либо.

— Задавай, — Джек все-таки налил себе ещё в рюмку метаксы и тут же осушил ее, — я отвечу на любой.

Она смотрела на него расслаблено, изучая каждое движение, не видя его волнения:

— Тебе нравится жить такой жизнью? Разве тебе никогда не хотелось постоянства? Семьи? Детей?

Арчеру снова захотелось выпить, но это будет уже перебором: завтра с ним в кабине сидит Вирджиния, которая ещё не сильна в некоторых моментах пилотирования. Он должен быть максимально собран и сконцентрирован. Кстати, а где она?

— Мне отлично живётся, красотка, я не жалею о том, что у меня нет семьи. Ты мне лучше ответь, куда подевалась моя крестница? Ты ведь неспроста заговариваешь мне зубы?

Он нарочно ушёл от её вопроса. Вопроса, который никто из женщин ещё не задавал ему. Странная девушка: игнорирует его, но интересуется его частной жизнью. Что-то он не припоминал, чтобы кто-либо задавал ему этот же вопрос. Только Даниэль…

Милена мило улыбнулась и сделала глоток кофе: обещание, которое она дала Вирджинии, стоит гораздо дороже золота, тем более что призом будет встреча с братом Джини. Она снова посмотрела на Джека:

— Освободи Вирджинию от своего надзора, дай ей свободу. Она взрослая девочка.