Я зашёл за ворота храма, снова пролез в окно и уложил Марию назад, на её футон.

Затем я использовал зелёную пыль, залечил ранку на пальце девушки и отправился на выход.

Когда я вернулся во дворик храма, мой взгляд невольно зацепился за небо. Луна висела прямо над землёй и была не белого, но какого-то желтоватого окраса. Насколько я помню, это значит, что скоро будет восход.

У меня было не так уж и много времени.

Нужно поскорее найти ребёнка, чтобы не случилось ничего страшного.

Я глубоко вздохнул и крикнул:

— Эй, ты меня слышишь?.. Ау?..

Мой голос прогремел в ночной тишине.

Я стал смотреть по сторонам. Никто не отзывался.

Логично, ребёнок не знает моего языка. Для неё этот крик наверняка прозвучал как непонятный гул. Мне ещё повезёт, если она не решила после этого держаться от меня подальше.

Выбора не было. Я достал из кармана телефон, включил фонарик и уже было собирался на поиски в чащу, как вдруг справа раздался какой-то шелест. Я повернулся и направил туда луч белого света. Спустя несколько секунд на него вышел ребёнок в обносках с длинными серыми волосами.

— Ан-да-да! — сказала девочка, щурясь от фонарика.

Ха. Всё-таки сработало.

Я опустил телефон, медленно подошёл к ребёнку, чтобы ненароком не спугнуть, и положил руку ей на плечо. Девочка приподнял голову и посмотрел на меня своими большими серыми глазами:

— Ан-да-дару? — спросила она что-то.

— Без понятия, — ответил я.

После этого ребёнок опустил голову, в то время как я наоборот свою приподнял и посмотрел на звёздное небо. Я нашёл девочку, но это было только начало. Теперь пришло время самого сложно. Мне нужно было каким-то образом оправдать её появление… Потому что с одной стороны я, конечно, мог просто оставить её у дверей ближайшего детского приюта и будь что будет — очень неплохой вариант, надо заметить.

….А с другой подобный персонаж, лоли из другого мира, был вполне себе любимым для многих клише, и что-то, — пусть это будет моей чуйкой, — мне подсказывало, что с её помощью можно заработать много баллов…

Для этого мне нужно было, чтобы ребёнок оставался при мне. То есть при нас.

Как это сделать?

Без понятия.

Я вздохнул, ещё раз посмотрел на девочку, которая тоже наблюдала за мной своими большими серыми глазами, и сказал ей тихим голосом:

— Идём.

Мы поднялись по ступенькам, обошли вокруг храма и побрели в чащу. Я держал девочку за её маленькую нежную ручку. Ребёнок всё время смотрел по сторонам, с интересом разглядывая все окружающие вещи. Иногда девочка спотыкалась о выпирающие древесные корни или большие камни, и тогда мне приходилось её придерживать, чтобы она не падала на землю. Каждый раз, когда это происходило, ребёнок сперва мотал головой, а потом снова начинал пялиться на деревья, кусты и звёзды.

Спустя примерно десять минут мы вышли на открытое пространство. Это был задний дворик нашего общежития. Когда я его заметил, мне пришлось остановиться.

Ха.

Это будет… Мягко говоря неловко.

Ну ладно, ладно Кирилл. Как будто у тебя есть выбор.

Я собрался с духом, подавил тревогу, которая с каждым шагом всё сильнее нарастала у меня в животе, сделал глубокий вдох, — всё это время девочка с огромным интересом наблюдала, что же я такое делаю, — подошёл к главному входу и постучал.

Я постучал в дверь и замер. Вдруг мне пришла такая мысль, что уже ночь, и что вряд ли кто-то мог услышать мой стук.

Что же делать? Стоило мне об этом задуматься, как дверь приоткрылась, и в лицо мне ударил яркий свет. Я зажмурился. Когда же мои глаза привыкли, я увидел посреди освещённого коридора девушку с длинными белыми волосами.

Это была Мураками.

На ней была майка алкоголичка и спортивные красные штаны.

— Привет, ты куда хо… дил, — заговорила она и вдруг притихла. Голубые глаза Мураками опустились с моего лица на девочку, которую я всё это время держал за руку.

Повисла неловкая тишина.

Знаю, знаю, мне нужно было что-нибудь сказать… Но вот серьёзно, я не имел ни малейшего понятия, что нужно говорить в такой ситуации. Поэтому я молчал. И Мураками молчала. Да и девочка держала рот на замочке.

Неловкая тишина продолжалась, наверное, целую вечность.

Вдруг Мураками вдруг не повесила голову и не закрыла лицо руками.

У меня появилось дурное предчувствие…

Наконец Мураками заговорила.

— Один раз отказала парню, и на следующей день он вернулся с ребёнком от другой женщины, хнык…

— …

— Кто её… Мама?

— Хватит дурачится, пропусти, — я поморщился, подвинул девушку и вместе с ребёнком протиснулся в коридор, после чего направился в свою комнату. Мураками тут же пришла в себя и последовала за нами. Краем глаза я заметил, что она с огромным интересом смотрит на девочку.

Девочке и самой стало интересно. Она всё время поглядывала на Мураками и не прекратила этим заниматься даже когда мы вошли в комнату.

В которой стало довольно тесно… Признаюсь, мне не очень нравится, когда вторгаются в моё личное пространство.

Я вздохнул и посмотрел на Мураками. Девушка присела на пол и неловко улыбалась.

— Мне нужно… тебе кое-что объяснить, — сказал я.

— Ага…

Я потёр брови и стал постепенно, сухим голосом рассказывать о том, что со мной произошло. Наполовину мой рассказ был правдивым, — вторую половину я сочинил, пока возвращался из леса.

У меня было два варианта: либо придумать подробную и запутанную историю, либо сделать вид что и я сам ничего не понимаю и навести тумана. Я выбрал второй вариант. Краткое объяснение, конечно, звучало намного подозрительней, но, во-первых, к нему было сложнее прикопаться и найти в нём явную ложь, а во-вторых над ним не нужно было сильно маяться.

Честно говоря, к этому времени я так утомился, что мне вообще не хотелось работать головой.

Я сказал Мураками, что заснул, а когда проснулся обнаружил себя в странном и непонятном мире. Я рассказал просто засыпанный песком дворец, в котором мы оказались вместе с Марией, упомянул и саму девушку, — очень осторожно и вскользь, — а затем без лишних и не очень подробностей расписал наше с ней путешествие.

Закончил я рассказ тем, что в какой-то момент нас просто перебросило назад. Мария потеряла сознания от вида чёрной армии. Я вернул её в храм, нашёл на дороге ребёнка и вернулся сюда. Вот и всё.

Мураками выслушала меня очень внимательно, не отмочив за время моего рассказа ни одной шутки. Мне стало немного неловко, ибо для неё это было весьма необычно. Когда я закончил своё повествование, между нами повисла неловкая тишина. Я перебирал в голове варианты, как можно завязать разговор, но вдруг Мураками сделала это сама.

— Ну… Так как мы её назовём? — спросила девушка и улыбнулась. Сперва я не понял о чём, а вернее о ком она говорила. Затем до меня дошло, и я перевёл взгляд на ребёнка. Всё это время сероволосая девочка покорно стояла на месте и осматривала комнату.

— Или у неё уже есть имя? Эй, как тебя зовут? — повернувшись к ребёнку спросила Мураками. Девочка лишь похлопала глазками. Тогда девушка показала на себя пальцем и сказала:

— Мураками. Му-ра-ка-ми, — проговорила она. Затем её палец обратился на меня.

— А этой Кирью. А тебя как зовут?

Девочка наклонила голову, а затем, словно о чём-то догадавшись, показала на себя пальцем и покачала головой.

— Никак? Тогда можем придумать, — заявила Мураками, сложила руки и задумчиво нахмурилась. Сперва я был ещё немного растерян — затем у меня вырвался вздох.

Похоже Мураками поверила моему рассказу. Просто поверила и всё, без лишних вопросов. Это потому что я всё так складно продумал? Нет, разумеется нет.

Она мне поверила, потому что я — это я. Потому она мне доверяет.

Честно говоря, мне стало немного совестно, когда я это понял.

— Как насчёт Мураками младшая?

Немного…