Вдруг, у меня появилось ощущение, что ещё совсем немного и я пойму, как отсюда выбраться…

У меня появилось ощущение, что ещё совсем немного, и я пойму, как именно устроено это место. Как будто мне нужно было немного призадуматься, и всё тайное станет явным…

Наверное.

Я и сам не заметил, как прищурился, пока внимательно рассматривал землю, на которой совсем недавно была огромная вмятина. Почему она держалась несколько минут, даже больше, пока я находился рядом, но стоило мне сделать несколько шагов в сторону, и она сразу же исчезла? Наверное, потому что всё дело было…

— В наблюдении, — сказала девочка.

Я приподнял взгляд, — самую малость, она была низкой, — и посмотрел на неё. Ребёнок сложил руки на груди и произнёс:

— Она исчезла, как только исчез наблюдатель. Значит…

Она снова провела ногой по земле, оставляя на ней метку. Затем положила на неё свою туфельку.

— Закройте глаза, — сказал ребёнок.

Ещё один эксперимент. Ну ладно. В принципе оно не повредит, если я правильно понял её задумку. Я поставил таймер, после чего все мы закрыли глаза. Когда телефон у меня руках завибрировал, я открыл их и посмотрел на землю. Вмятина была на месте. Почему?

Потому что девочка продолжала держать на ней свою ногу.

— Ха, — Псина усмехнулась.

— Вот оно как работает, — на её лице появилась улыбка, как обычно настолько яркая, что можно было ослепнуть.

Пояснять свою мысль она, разумеется, не собиралась. Вместо этого заговорил ребёнок. Он озвучил мою собственную догадку.

— Это место существует только пока мы его замечаем.

— Ага, — сделала Псина довольно бессодержательную ремарку.

— Значит… Если мы перестанем его замечать, мы сможем отсюда выбраться.

— Ага! — снова кивнула Псина.

Судя по всему, именно в этом и была задумка создателя данного лабиринта. Возможно, если мы действительно перестанем чувствовать весь окружающий мир, он просто рассыпается.

Но вот какая проблема:

— Ну а как нам это сделать? Подпрыгнем и закроем глаза? — спросила Псина. Причём, судя по всему, она вполне серьёзно предлагала такой вариант решения проблемы.

— Не сработает, — тут же ответила девочка.

— Мы всё равно будем чувствовать воздух. И ветер. Ты сама про него говорила.

— Было дело. Смотри как она внимательно меня слушает, — сказала Псина.

Я промолчал.

— Нам нужно отрезать все ощущения, чтобы отсюда выбраться, — продолжала девочка.

— Для этого нужно либо умереть.

— Не хочу, — заметила Псина.

— Либо, — она приподняла взгляд и посмотрела сперва на неё, а потом и на меня.

— Уснуть.

Вот как.

Я кивнул.

Получался весьма хитрый пазл. Чтобы выбраться из всей этой западни, нужно было просто поспать. Занимательное решение загадки. Кстати, нам, в таком случае, очень повезло, что нас всех перекинуло сюда. Одному человеку потребовалось бы намного больше времени, чтобы решить эту головоломку.

— Значит надо просто уснуть… У меня есть пыльца, которое поможет это сделать, — та самая, которой поделилась Нозоми.

— Ещё чего, — прыснул ребёнок.

Ожидаемый ответ.

Я бы тоже отказался принять «особый порошочек» от незнакомого человека. Да и от знакомого тоже.

— Она работает, — сказала я сдержанным голосом, доставая из кармана мешочек с пыльцой.

— Так будет намного проще, чем пытаться уснуть. И быстрее.

— … — ребёнок молчал. Псина наблюдала наш разговор со стороны с явным интересом.

— У нас каждая секунда на счету… — добавил я спокойным голосом.

— Если хочешь, я попробую его первым. А ты потом используешь, когда я уже буду спать.

Теоретически, это был самый безопасный возможный вариант.

Для неё.

Девочка задумчиво опустила голову. Повисла тишина. Она продолжалась, наверное, почти целую минуту, пока ребёнок не приподнял голову и не сказал с явным недовольством:

— Ладно. Но только если Вы двое используете его первым, — её взгляд переместился на Псину.

— Я и сама могу уснуть, — заметила последняя.

Разумеется, ты же собака.

— Но если Надо, — она пожала плечами и протянула мне руку.

Я достал из кармана мешочек и отсыпал на её ладонь горстку блестящей пыльцы. Псина к ней присмотрелась. Затем поднесла к своему носу и вдохнула. Глаза девушки сузились.

— Ха, — сказала она. — Работает.

Псина закачалась и вдруг рухнула на землю и стала хрипло похрапывать. Её рот приоткрылся, и по щеке побежала слюнка.

Не самое приятное зрелище.

Я снова повернулся к девочке.

— …Давай сюда, — сказала она после пары секунд тишины. Я молча отсыпал немного пыльцы на собственную ладонь и протянул ей мешочек. Она резко вырвала его из моих рук, ощупала, приоткрыла и заглянула внутрь.

— Вдыхай, — сказала девочка.

— Вдыхаю, — я цокнул языком, поднёс блестящую горку к своему лицу и сделал вдох. У меня зачесался нос, но не успел я даже подумать о том, чтобы чихнуть, как вдруг земля ушла у меня из-под ног, и я ощутил, будто падаю в глубокую бархатную бездну.

…

…

…

— Добрый вечер.

Я открыл глаза и увидел у себя над головой нежный золотистый небосвод, по которому плыли облака. Причём их движение было подозрительно быстрым, хотя я не чувствовал никакого ветра.

Только немного прохладную землю у себя за спиной.

— Добрый, — проговорил я, приподнялся и посмотрел на девушку с волнистыми голубыми волосам.

Мирай.

Она сидела на скамеечке, одетая в простое, но очень нежное и чистое белое платье, и смотрела на меня с улыбкой. Я встал, отряхнулся и быстро осмотрелся по сторонам. Мы находились на вершине холма, — кажется, того самого, на который я привёз Мирай после нашего побега из больницы. С него отрывался вид на вечерний город. На скамейку, на которой сидела девушка, отбрасывала свою тень небольшое зелёное деревце. Его листочки подрагивали.

Но ветра не было.

— Давно не виделись, Кирью-кун, — с улыбкой заметила девушка.

— Я бы не сказал.

Так-то говоря, Мирай навещала мои сновидения… Или я навещал её сновидения, без понятия как работает эта схема, — каждую неделю или две. Она рассказывала мне про свою жизнь, — довольно скучную, по её же собственному признанию, ибо проходила она в маленьком городе на краю земли, — я же говорил её про свою… Не потому что мне так уж нравится делиться подробностями своего быта, напротив, но потому что девушка сама меня об этом просила. Ей было скучно, и мои рассказы помогали скрасить ей её унылые деньки…

Я был не против. В целом, это было даже приятно — выговориться, я имею ввиду. В последнее время моя жизнь была особенно насыщенной на события, настолько, что даже я сам уже в ней немного запутался, а потому, пытаясь рассказать обо всём об этом, (вырезая всё что касается журнала, разумеется) у меня получалось сосредоточиться. Взглянуть со стороны на всё происходящее. Послушать, в конце концов, чужую точку зрения, — Мирай иногда вставляла свои замечания.

Сейчас, правда, было явно неподходящее время, чтобы таким заниматься.

— У меня сейчас срочные дела. Можешь помочь мне проснуться? — спросил я девушку, приподнимаясь на ноги. Мирай кивнула и спросила:

— Что-то случилось?

— В некотором смысле. Потом всё расскажу.

— Значит что-то важное… Хорошо. Но в следующий раз предупреждай меня. Не хочу отнимать твоё время.

— Сделаю.

— Сделаю пожалуйста. Можешь себе представить, если я захочу поговорить, когда ты будешь в кровати со своей девушкой? Это будет ужасно неловко и деля тебя, и для меня, когда я об этом узнаю.

— …

Да, это было бы весьма… Неловким.

— Буду знать. Так…

Мирай кивнула, прикрыла глаза и приподняла руку. Вдруг, земля у меня под ногами стала проваливаться, как рассыпчатый песок. Мир вокруг закружился, я оказался в свободном полёте, и вдруг что-то ударилось в мою спину. Это была твёрдая земля. Я немедленно открыл глаза и приподнялся.