— Кси-оджи, ведь утро же!

— Да-да, за счёт заведения, что б завтрак лучше усвоился, хе-хе.

— Отличная идея!

За чашкой тёплого спиртного разговор потёк поживее, перескакивая с темы на тему:

— …да в Цуруге не протолкнуться от баранов, одна лицензия, что капитан, а прёт, как на эсминце…

— …рыбацкие деревни пустеют, все в города, все к центру жизни. А ловят сейнеры-гиганты, без души, механически…

— …да что они вообще понимают, эти чинуши сухопутные…

К пятой порции, когда рис был съеден, а алкоголь приятным теплом растёкся в животе, ещё не опьяняя, но уже согревая, разговор опять вернулся к «теме дня».

— Эти твои наниматели, они какие вообще? А то мы ж опять поспорили, выполнят, не выполнят, я было даже поставил двадцатку, мне их главный понравился, серьёзный такой… а тут они пришли с одной баржОй, да ещё и людей меньше десятка…

Заведение стояло невысоко на склоне одной из сопок, слагающих берег. Через застеклённые стены веранды, отделённой от зала только символической ступенькой да раскрытыми панелями, был неплохо виден залив и стоящая там окружённая буйками морская баржа. Стрела её крана, сейчас мало-помалу выбирающая стропы, закреплённые вокруг камня величиной с небольшую комнатку, была заведена за левый борт. На одинокой мачте над мостиком судна был поднят международный флаг-сигнал «Внимание! Работает водолаз!».

— …прошлый раз приплыли аж на двух баржах, да с земснарядом, и катеров целых два было… И шо? Возились-возились, прожекторами светили, всех креветок перепугали на три дня… и всё одно ушла одна ихняя лоханка ко дну.

Таро, которому задумываться о странностях нанимателя совершенно не хотелось, потёр щёку большим пальцем и указал на судно, опускающее в открытый трюм, блестящий на солнце, кажущийся отсюда таким миниатюрным, валун с падающими с него крупными каплями воды.

— Это они четвёртый сейчас грузят…

— Пятый, — подсказал дедок.

Вот глаз-алмаз! Вот они, деревенские, вроде и болтал, а замечается всё вокруг! Желание скормить какую-нибудь завалящую небылицу въедливому и недоверчивому Кси, за двадцатку готового пытать Таро полдня дурацкими вопросами, перемежая их жалобами на жизнь, оказалось и вовсе нестерпимым. Так почему бы и не повторить за детишками?

Таро показательно огляделся вокруг и наклонился к владельцу забегаловки. Тот тоже огляделся и повторил движение клиента.

— Это, оджи-сан, только молчок, я этого не говорил…

— Клянусь Буддой, буду нем как могила!

— Короче, сами наниматели ничего такого не говорят, вот только я послушал ребятишек, которых они с собой привезли…

— Фи, нашёл кого слушать. Они небось, ещё и в среднюю школу не перешли…

— Может, и не перешли, да вот у них с собой аппаратуры съёмочной по цене как половина нашей калоши…

— Брешешь!

— Не веришь, сам посмотри. Камеры, леталки эти, компы, тарелка спутниковая…

— И эт' дорого? Да у свояка моего тарелка спутниковая, и ничё, не разорился.

— Ну ладно, ладно, как четверть баржи…

— Ну чего там, не тяни!

— Ну короче, эта мелкотня будет как бы фильм для школы снимать. На такие большие и навороченные камеры, ага-ага.

— Зачем студийные камеры для школьного кино?

— Тц! Я же сказал, как бы!

— Смекнул. А на самом деле?

— А на самом деле эти детишки — дети операторов съёмочной группы студии Тохо…

— Врёшь ты всё.

— Сам ты врёшь! Как думаешь, детки операторов кем становятся?

— Это они тебе сами сказали?

— Нет, это я типа услышал, когда они между собой…

— Врёшь ты всё!

— Не нравился — не слушай…

— Ладно, ладно, не обижайся. Ну-ка… кампай! И дальше что?

— Дальше… ладно, дальше… о чём бишь я… а! Съёмка! Так вот, инженер одной компании, может, Фуджи, а может и Тойоты, изобрёл шагающий кран. Вроде штука перспективная, а может и нет… вот и решили испытать. Если работает хорошо, сразу деньги вложить и в рекламу, и в производство, а если плохо — чтобы никто не догадался, значит…

— Что-то ты напился, я вижу. Кран какой-то… как о летающих тарелках, ей-богу.

— Так никто узнать не должен, говорю!

— А ты узнал?

— Да я там послушал, тут посмотрел…

— Ну кран и кран, чего такого-то. Что секретного? Можно и нормальные испытания устроить. Даже лучше!

— Да вот оговорился один из работников, что штука эта похожа на что-то военное, типа робота гигантского или ещё чего… Думаю я, может, воякам хотят продать, и не кран это вовсе?

— Ты точно напился, иди вот, продышись. Вечерком заходи. А то тут все свои, скучно без новых лиц-то!

…Надо ли говорить, что к вечеру весь посёлок знал, что под видом донных работ будет проводиться страшно секретное испытание нового экспериментального оружия Сил Самообороны? Только тссс! А то янки проклятые узнают и опять раком поставят премьера… Нехорошо…

На свете есть множество дурацких занятий. Плевать в потолок. Колбаситься на улице под орущий из динамиков переносной стереосистемы рейв. Спускаться на велосипеде по горнолыжному склону… особенно зимой. Рисовать граффити на любых поверхностях… Как всегда, если точно решишь «уж это-то со мной не случится», оно и случается…

— По-моему, верхняя линия перекошена…

— По-моему, кто-то криво держит лазерный уровень!

— Кто-то ровно держит лазерный уровень, просто сама поверхность кривая!

— Не кривая, а изогнутая.

— И что? Повод криво рисовать линии?

— Если есть претензии, рисуй сама, знаешь ли!

— Юто! Скажи ей!

— Сидзука, без тебя мы как без рук! — совершенно честно сказал я.

— А то ж! — Скорчила победную рожицу змея, и водоэмульсионная краска стала неестественно быстро застывать, теряя воду. Мизучи — классный струйный принтер, точнее — печатающая головка этого принтера. В качестве чернил у нас строительная люминисцентная водоэмульсионная краска для наружного применения (второй раз воду не набирает и не размывается) ярко — красного цвета. Десять бочек. И десять бочек чёрной. Стильно так получается: красное на белом, чёрное на белом, красное и чёрное полосами. В качестве холста выступает безответный Дар, которому мы сейчас наносим «боевой макияж». И, надо признаться, Том Сойер был прав: красить — это так занимательно!

Я отложил лазерный отвес и полюбовался на наш креатив — дизайн разработки Ю, между прочим. Хорошо, что мы успели купить краску и погрузить её до отправления баржи. Оказывается, и Хироэ может что-то забыть или не учесть. Плечи, локти, бока и бедра гиганта по бокам украшали «аварийные полосы» — прямоугольные участки чёрно-красной штриховки, которые на технике обычно обозначают негабаритные места. Так же грудь и свободные участки плеч украсились красными английскими надписями «TEST» и, чуть ниже, «prototype». Шимомуро хотела дописать и сакраментальное «unit 00», мне насилу удалось её отговорить: я совершенно не суеверный, но когда дело касается «Евангелиона»… тьфу-тьфу-тьфу, только б не сглазить! Аналогичная нагрудной надпись была и на спине — её сейчас видно не было: Дар лежал в горной седловине недалеко от берега, расположившись на камнях, как на перине. Вставать до тех пор, пока окончательно не стемнеет, мы ему запретили. Помимо этого, Ю предложила сделать Духу Гор почти настоящий маникюр и окрасить красным концы его когтевидных пальцев. После чего мы получили возможность насладиться редкостным зрелищем — в течение пяти минут Сидзука, слушающая инфразвуковой спич, постепенно краснела, в конце став цветом как спелый томат. «Это был ответ нет», — кратко «перевела» она и, что характерно, повторить сказанное отказалась напрочь.

— Час ночи, пора.

— Начинаю! — Мизучи подняла руки, и от неспокойной поверхности моря повалил густой туман. Причем, что интересно, повалил он в сторону берега, и воздух над водой стал ещё прозрачнее.

— Дар, — позвал я бесшумно проявившуюся в тумане величественную фигуру, — помни: осторожность — это главное. Если будут проблемы — немедленно сообщай и отходи к берегу. И аккуратнее с баржей.