— Уважаемые господа, — взял слово я, когда все расселись. Вооружившись лазерной указкой и пультом для перелистывания слайдов в ПаверПойнт, я встал спиной к экрану и, не глядя в текст, который всё же предусмотрительно распечатал, приступил наконец к теме переговоров:

— В начале нашей встречи я кратко расскажу о целях и задачах группы организаций, действующих сейчас в нашем лице на территории города Такамия. Внимание на экран…

Это было долго! Сначала рассказывал я, потом слово взял Каши, Сидзука, и даже Ринко мы не оставили в стороне — слишком много интересов различных сторон требовалось представить возможным соратникам. Даже если нас ждал отказ, тексты и последовательность выступлений были составлены мной и Хироэ так, чтобы максимально «запасть в мозги» ворону и его сопровождающим. Тот же самый вирусный маркетинг: по-любому демоны из додзе Разящего так или иначе общаются между собой и с посторонними аякаси. Один из немногих островков условной стабильности в жестоком мире духов привлекал оказавшихся рядом со «школой» возможностью почти безопасно поговорить с другими разумными демонам, даже если не обладаешь силой, сравнимой с полутонной тротила. Немного нечестно? Отнюдь! Отличный метод донести свою точку зрения до заранее убеждённых в твоей неправоте личностей, у которых, тем не менее, всё нормально с логикой и критическим мышлением. Естественно, «ловушка» сработала: задавая вопросы и пытаясь разобраться с нашей долгосрочной программой (обещал выслушать? Теперь слушай!) аякаси втянулись в обсуждения и споры, отстаивая свою точку зрения, и незаметно для себя уже пошли корректировать наши наработки, критикуя и предлагая свои решения. Особенно в этом отличились ученики Тенгу — аж охрипли, а Сидзука с Ринко на правах «хозяек» по очереди только и успевали подтаскивать свежий чай и менять посуду. Когда стемнело, в пылу спора «разошёлся» и подчёркнуто-холодный и спокойный Ворон:

— Это всё очень красиво, но это полный бред! Как вы собираетесь обеспечить соблюдение базовых правил и законов? Мы же аякаси, ёкаи! Сколько себя помню, ни одна группа реально не могла обеспечить стабильность общества духов: только один сильный лидер, который заведомо сильнее всех! «Кто будет сторожить сторожей?»

Мы с Каши переглянулись: вот и всё, Тенгу сам себя загнал в логическую западню.

— Хотите верьте, Разящий-сан, хотите — нет, но в этом и есть смысл моего участия в проекте «Такамия». Вы наверняка в курсе «Клятвы Амакава» — мой клан единственный, кто смог разработать действующую систему, когда демон и маг могут договориться на добровольной основе. Родовая способность Амакава не взаимодействует с силой существа напрямую — это независимая гарантия. Видите наши скрывающие амулеты? Мне не нужно доказывать силу, чтобы гарантировать соблюдение принятых обязательств большинством согласившихся войти в Общество Взаимопомощи Такамии. Вот почему я выступаю от имени всех: я гарант работы всей разработанной нами новой социальной системы. Да, не скрою, защищая новое общество, согласившиеся аякаси будут защищать и меня… так же как верно и то, что крах всей этой затеи поставит жирную точку не только на моей жизни, но и на истории клана. Но ради будущего — своего и общего будущего — я готов рискнуть и поставить себя и своих потомков, если они у меня будут, вне текущих социальных координат современного мира. Проиграем — и ничего не изменится, на фронтах невидимой войны аякаси против магов круга продолжатся бессмысленные смерти, а разумные с обоих сторон будут так же глупо умирать. Победим — и будущее в наших руках. Вот и всё, Тенгу-сан.

Над столом повисло молчание: несколько светодиодных ламп разгоняли темноту над столом и освещали пожухлую сухую (Мизучи, ты — бесценна!) траву «пола». Силуэты окружающих гор давно растаяли во тьме, и казалось, что мы единственные живые существа в этом мире. Только чуть слышно приглушённое тарахтение генератора…

«Разящий» отодвинул стул и встал во весь свой немалый рост. Повёл затёкшими плечами и посмотрел мне в глаза.

— Мы здесь много наговорили, и это оказалось не так глупо, как я, признаться, рассчитывал… Но не думал же ты, что я прямо сразу помчусь приносить тебе клятву, Амакава… сама? Для начала давай исправим явные глупости, которые вы, молодёжь, тут напридумывали… и тогда моя школа присоединится к этому достойному проекту.

Под нашими ошарашенными взглядами Тенгу снова как ни в чём не бывало сел, довольный произведённым впечатлением и взял лист бумаги, на котором делал пометки.

— Итак, первое замечание по структурной организации правил социального регулирования конфликтов в базовом варианте гражданского проживания…

— Дочка, удели своим родителям пару минут!

Голос отца застал Ринко на середине шикарнейшего зевка — из-за переговоров с Тенгу и его учениками поспать толком не удалось. У остановки автобуса они оказались в шесть утра (переход по мокрым горным тропинкам в темноте — то ещё удовольствие). Горячий кофе — и в школу, хорошо, что привычно удалось урвать час сна в транспорте на плече у Юто. А Сидзука опять проиграла их негласное соревнование «займи место рядом с Амакава», но только снисходительно улыбнулась — аякаси вообще была возмутительно бодрой и в хорошем настроении-и-и-и у-у-а-у-х! Змея ползучая! Так, ну и что родителям от неё надо?

— Ринко, нам надо поговорить. — Мягко и серьёзно сказал отец, занявший место у стола. Девочка непроизвольно поморщилась. «Надо поговорить», ну конечно же. Каждый родитель считает, что эта магическая фраза настраивает ребёнка на серьёзный лад. Пообщались бы с Хироэ — стриженная стервозная девчонка очень подробно и доходчиво объяснила, как такие «заезженные» фразы с ходу придают беседе негативный оттенок. А тут ещё и спать не дают!

— Слушаю тебя, папа. — Ринко тоже приземлилась на стул: в кресле были все шансы невежливо уснуть.

— В последнее время мы с мамой начали замечать, что ты всё меньше и меньше времени проводишь дома. С одной стороны, мы за тебя рады, а с другой — ты ещё совсем юная девушка, чтобы вот так безоглядно проявлять самостоятельность… не посоветовавшись с нами…

— У-а-а-ф! Папа! Ну что ты такое говоришь? Я всегда стараюсь с вами советоваться! Правда, мама?

Цукиро Кузаки, тихонечко пробиравшаяся в гостиную, оказалась застигнута врасплох этим вопросом. На самом деле, она же и подбила отца семейства на «серьёзный разговор» с дочерью, зная за собой, что не сможет попенять Ринко нарушением режима. Мягкая и неконфликтная по натуре, женщина уже давно оправилась от страха за будущее когда-то больной дочери… но заставить себя попрекать ребенка тем, за что она так отчаянно боролась — это было выше её сил.

— Да, ты права. — Цукиро аккуратно присела на кресло, разглаживая юбку на коленях. — Но эти твои поездки в последнее время… и так часто…

— Часто? Мам! Я всего два раза уезжала: на море со школьным клубом Журналистики и в дом родителей Юто-куна. И туда, и туда вы меня с папой отпустили.

— Сегодня не отпускали… — почти шёпотом проговорила мать.

— Ну, я же позвонила! У меня половина подружек спокойно остаются на ночь у друзей. Да и вы тогда Хироэ пустили без разговоров. И тут я была не одна, ты же знаешь.

— Всё равно, мы немного волновались, — вмешался отец.

— Папа! Ты же сам радовался, что я вступила в клуб Кендо. И на соревнованиях за меня болел.

— И что? — спросил сбитый с толку родитель.

— То, что если я пройду городской уровень (а я его пройду!), то мне придётся ездить по стране, и немало. Юношеский разряд по кендо не так просто получить. Двенадцать — двадцать состязаний в году… и заметь, я буду не с подружками, и даже не с Юто: команда и тренер. И всё!

— Да уж, убедила по всем статьям, дочь. Что ж, рад за тебя! Вижу, ты вполне разумно относишься к своей жизни. Вдобавок, через три недели мы поедем к твоей тёте, и там нам ничего не помешает как следует друг другу надоесть — на год вперёд!