Кстати, а почему я решил, что паром вообще на что-то критичное повлиял? Возможно, изменения проявятся в лучшую сторону или не проявляться вообще. Буду считать по последнему варианту: вносить новый неизвестный фактор в расчёты, которые и так больше чем на две третьих состоят из одних предположений, как минимум бессмысленно. Итак Сидзука на меня уже пару раз смотрела с недоумением — чего это я на неё так часто пялюсь?

И вообще. Нужно постараться успокоиться: вероятность успешных переговоров у меня достаточно неплохая. Ага, пятьдесят процентов, как в анекдоте про динозавра в Нью-Йорке: или встретишь, или нет. Других вариантов переговоров вообще нет…

…естественно я ошибся.

Мы спокойно вышли на знакомой остановке из автобуса, даже водитель показался мне тем самым, что и в прошлый раз, хотя из-за противосолнечных очков хрен поймёшь. Подождали, пока транспорт скроется за поворотом. Перешли дорогу. Пошли к реке…

— Б…ь! — Выругалась в первый раз на моей памяти Сидзука. Она успела частично снять маскировку: заколки с головы, очки и медальон, и слегка выпустила ауру — уточнить, нет ли поблизости кого из своих. Уточнила.

— Там идёт бой, — почти спокойно сказала Мизучи. — Аякаси против аякаси. Наши против нескольких врагов. Ждите зде…

Проклятье! Сердце испуганно дёрнулось в груди, и эмоции, как всегда при очень близкой опасности ушли на второй план. Медитация, та самая «боевая» медитация. Сенсей ещё обзывал её «непроизвольной»…

— Мы идём с тобой, — быстро перебил я. — Сделай мне ледяное копьё с четырёхгранным наконечником. Длина — два метра. А для Ринко — ледяной прямой меч с острой кромкой.

Паром. Я уже испытал ускоряющий-на-мане паром. Только на животных, но…

— Там вас просто убьют.

А если мы не вмешаемся — убьют нашу надежду. Если кто и выживет — договариваться явно не станет.

— С ускорением мышц магией — не убьют.

Время «клинических испытаний» своих скудных умений подошло.

— Ты же не… — Кузаки удивлённо и немного испугано посмотрела на меня. — …испытывал на людях…

— Я рискну. Если с врагами быстро не справились Горбоносый и Пожиратель, значит, помощь Мизучи не будет критичной. Зато у нас есть маго-невидимость и шанс внезапно ударить во фланг противнику. Мизучи, оружие!

— Уже делаю, знаешь ли. — Лицо Богини Рек, до того убийственно-серьёзное, стало просто напряжённо-сосредоточенным, на губах появилась лёгкая улыбка. И выражение глаз изменилось. — Спасибо за помощь, Амакава.

Рядом с Сидзукой набегающая от фигурки вода стала быстро принимать вид заказанного оружия, но я больше не смотрел. Подойдя к Ринко, я присел на колено и пробежал пальцами по щиколоткам, бёдрам, провёл по ягодицам и спине к шее и голове, спустился по рукам к пальцам. На Кузаки не иначе как напал лёгкий ступор от скорости событий, и она никак не отреагировала, кроме ошарашенного взгляда, на столь вопиющее ощупывание. После, всё после. Надо успеть. Теперь — голова. Оно простое, это «магически ускоренное» восприятие, и потом, клянусь, Кузаки, если я с тобой сейчас что-то напортачу, то я себе этого не прощу. Всё!

— Нормально? — Спросил я, отнимая руки от висков мечницы?

— Ничего такого не чувст…

— Сейчас будет.

Я приложил руку на середину живота девушки и в одно движение сформировал накопитель. Начал наполнять, но меня оттолкнула Сидзука:

— Это я, ты займись оружием.

Логично. Я подхватил меч, медитация, провёл вдоль него ладонью. Укрепление. Я читал про перестроенный лёд, какой можно встретить на спутниках Юпитера или в космосе. По свойствам он ближе к стали, просто его кристаллическая решётка более упорядоченная.

Теперь копьё. Сделано.

Мизучи отняла руки от живота девочки: и Ринко, с удивлением на лице взмахнула рукой. Свист, конечность «размазалась» в воздухе в полукруг. Хорошо, одежда зачарована на обезмаживание, светящихся участков тела у Кузаки спереди почти не видно.

Теперь я сам. Как сделать? Вроде, трогать самого себя глуповато… и правда. Нужные линии во мгновение сложились внутри моего тела из «лучей звезды» источника парома. Так, и голова. Охх! Как внезапно-чётко стали видны все движения листвы и травы. А как я отключать у себя это состояние буду? А, на хрен, подумаю если выживу.

— Как нам отличить противников, — задал я первый умный вопрос, наконец-то пришедший мне в голову.

Мизучи, напряглась, смотря «внутрь себя» и выдала:

— Два бабуина, скат, паук и богомол. Самый сильный — паук. Наших осталось только семеро…

— Надевай защиту, и бежим.

И побежали. Три маленькие фигурки: две женские и одна мужская. Один — с копьём, одна — с прямым, копирующим боккен, мечом. Одна с пустыми руками. После перестройки паромом оружие перестало липнуть к коже и отчаянно морозить пальцы, и ладони. Надеюсь, рукоять у Ринко в руках не проскользнёт. Надеюсь, что первым ударом мы положим сразу троих. Преимущество в скорости и полноценной маскировке — стволы мелькают мимо, ноги почти не устают — у нас есть. Сидзука впереди постепенно закладывает петлю от направления к горам к направлению вдоль склонов. Надеюсь, у меня и у Кузаки хватит инерции и мозгов ударить по противникам даже в человеческом виде, хотя вряд ли там хоть один «в маскировке». Надеюсь, вид монстров не погрузит меня или подругу в ступор. Надеюсь, мы всех узнаем правильно, и не прибьём по ошибке кого из союзников. Но это всё не имеет смысла. После боя будем считаться. Внезапно в пустом лесу пламенем взметнулось синее зарево — достигли сенсорного расстояния для очков. Как там? Всё — на зеро. БОЙ!

Ложбинка, почти без деревьев. А те, что были — перемолоты в щепы, разбиты. Содрогающиеся, залитые кровью туши и тушки монстров. И над ними — битва «титанов» этого поля боя. Вид сбоку. А вот и враг. Бабуин на самом деле похож на помесь безглазой гориллы и питона. Время как растягивается ещё сильнее. Вижу медленно приближающуюся тушу, перебираю ногами, вижу, что нас даже не заметили. Копьё наконечником куда-то в центр мохнатой части тела. Удар. С заметным сопротивлением копьё входит в тушу, я торможусь, удерживая рукоять у противоположного конца. А это что? Медленно взлетающая кровь с другого бока? Звуков нет. Упираюсь обоими руками, гася инерцию тела. Знакомое-незнакомое ощущение несуществующего клубка в руках. Целое, что можно сделать лучше. Или — расколоть, раскрошить в ладонях. Паром!

Хвост твари конвульсивно надвигается на меня, желая прихлопнуть к боку рядом с раной, прыжок, прямо на него и вверх. С непривычки отталкиваюсь сильнее, и понимаю, что поднимусь метров на пять. Слева проплывает в густом воздухе скат, очки темнеют, когда он выпускает из-под ротовых пластин молнию. Надеюсь, не в Ринко. Достаю из кармана станнер. Навожу. Зажимаю кнопку. Вспышка! Скат с обожжённым «крылом»-плавником начинает заваливаться на бок. Изворачиваюсь в воздухе, моя траектория начинает клонится к земле. А там паук метра четыре в брюшке, с красным крестом-рисунком сцепился со здоровенной зубастой зверюгой, аналога подобрать не могу. Руками и ногами упираюсь в в брюшко паука, моя инерция отбрасывает его на противника. Опять ощущение, целое здесь более совершенно, округло… паром!.. и остались осколки. Конвульсивным движением тела паук сбрасывает меня почти параллельно земле, и я врезаюсь в кучу порванных, порубленных монстручьих тел. Воздух выбивает, но одежда сдерживает, распределяет удар. Метра на два левее в землю, поднимая пыль, врезается… плевок? кусок?.. паутины, чувствую сотрясение от удара. Отталкиваюсь, скользя в крови — и как только голову не разбил — в одно движение распрямляюсь, что бы увидеть, как Кузаки перерезает бело-чёрно-красным мечом головогрудь богомола, краем зрения вижу, как обманчиво-медленно падает, врезается в землю чёрный скат. Сидзука показывается на спине исполосованного бабуина, побольше моего, тот не дёргается. Все?

Внезапно чёткость пропадает, голову «догоняют» звуки: хлюпанье, рык, скулёж… тихий шелест ветра в кронах. Мёртвого паука забрасывает на склон мужчина лет двадцатипяти в ослепительно-белой рубашке и с галстуком. Сидзука падает на колени перед кучей трупов и почти трупов более мелких демонов, кровь течёт, кое-где курится знакомым чёрным дымком. Руки у Мизучи в кров по локоть, лицо мокрое, платье рассечено на боку и слегка обуглено — вот кого скат приложил. С рук у неё ручьями срывается вода, покрывая ближайшего изувеченного аякаси, покрывает плёнкой, проникает в раны. Судя по искривившемуся в беззвучном крике (или я его не слышу?) рту, надежды на спасение хоть кого-то из этой кучи мясных полуфабрикатов маловато. У меня всё сильнее «ведёт» голову — видимо, всё же приложился при ударе. На границе поля зрения вижу как другой мужчина со смешным искривлённым носом кланяется в пояс Кузаки, опирающейся на меч. Наконец-то я дошёл, падаю на колени рядом с Богиней Рек. Смешно! Я знаю, чего тебе не хватает. Всё просто: вода прекрасным медиатор, это же понятно. Но вода плохо принимает энергию. Можно двадцать раз быть духом воды, но запитать её своей силой ещё больше ты не сможешь. Смешно! Зато — я смогу тебе помочь, раз эти куски мяса тебя так расстроили.