— Офонареть… — донеслось со стороны группы девочек, похоже, даже Сидзука впечатлилась. Я же хмыкнул, достал из рюкзака лазерный дальномер и навёл красное пятнышко на макушку аякаси. Так, а теперь до стоп ног. Угол, навскидку… Ха! Угадал: 63 метра, плюс-минус метр. Взвешивать не буду: если окажется, что 1,5 килотонны, я даже не удивлюсь…

Тем временем Дайдаработчхи заговорил… точнее, я ничего не услышал, но мелкая дрожь почти под ногами и отвечающий Кузнец — связать было не сложно. Чёрт, какое неприятное тянущее ощущение в животе! Инфразвук, однако. А Саса, стало быть, слышит инфразвуки. Да и Агеха, помнится, в манге вполне себе с гигантом общалась. Кажется, мне нужно проанкетировать моих вассалов на предмет других вещей, которые они считают «обычными». Так, записать! А теперь узнаю у Дай… Дайдор… тьфу, блин, Дайдаработчхи! Узнаю, правильно ли я рассчитал, что смогу использовать этот ходячий башенный кран на работах в заливе.

— Саса, переведёшь мне его ответы? — Негромко попросил я, подходя к совершенно счастливому Кузнецу, по энному кругу хвастающемся обновками перед очередным новым слушателем. Дай… Блин, достало!

— Да, конечно, Амакава-доно!

Оу! А я уже в табеле о рангах выше «братишки»?! Польщён, польщён…

— Вопрос первый, если я попрошу Д… Дайдаработчхи откликаться на имя «Дар», он будет не против?

Волна неуловимой дрожжи камня: меня услышали.

— Он говорит «не против». Дар говорит, ему скучно всё время спать, может быть он поиграет?

— Дар, любишь играть в конструктор?

— Он спрашивает: «не знаю, что это, но звучит интересно. Научите?».

— А то как же! Сначала…

Фух! Едва успели за световой день. А уж как дух гор был доволен! Особенно, когда я выяснил, что гигант умеет чувствовать магнитное поле: и даже не спрашивайте, сколько времени я убил, чтобы объяснить ему, какое из его ощущений — компас. Да ещё и в переводе через любопытного Кузнеца. Зато — меня, наконец, простили. Когда Дар по моей просьбе протянул нам свою широкую ладонь… и поднял руку вверх, на всю длину, мы оказались выше вершин соседних сопок, почти у границы низких осенних облаков… а я оказался с визгом пойман в три ловушки из девичьих рук. И если Ринко и Хироэ просто боялись высоты (хотя и вид тоже не оставил равнодушным), то Ю… даже не знаю, что её заводило больше: высота или ощущение исполина, который выполняет твои команды. Мизучи, поглядев окрест орлиным взором, подошла к центру ладони аякаси-гиганта (да, я аккуратный и перестраховщик, и проверять, успеет ли поймать меня второй рукой Дар, мне не хочется) и обняла меня со стороны оставшейся свободной спины. Так мы и стояли, обдуваемые чересчур свежим ветром. На такой высоте ветровки не спасали… и что-то тёмное, грузом лежащее на душе, всё больше и больше выдувало этими порывами… Такой момент… когда понимаешь, что ты живой, и что ты просто живёшь, а не пытаешься догнать ушедший вчера поезд… не строишь планов и не сражаешься… просто чувствуешь себя живым…

… в автобусе Ринко устроилась на сидении рядом со мной, и без слов обхватила руками левую руку… и уснула. И я впервые позволил себе помечтать о том, что однажды… когда-нибудь… мы все сможем выделить себе время просто пожить.

Хорошо одетый господин в цивильном европейском костюме-тройке и при галстуке на фоне пейзажей гористого берега, кое-где разбавленного отдельно стоящими строениями, смотрелся на улицах Шираки… ну, не то чтобы неуместно. Странно. Небольшой портфель, скорее даже папка для бумаг в виде портфеля, совершенно спокойный взгляд. Если бы не его молодость — а на вид ему можно было дать лет двадцать пять максимум — то можно было бы предположить, что это чиновник из районной управы приехал в администрацию посёлка. Тем более, что молодой человек к администрации и направился. Логично. Иначе зачем ему напяливать на себя эту неудобную европейскую одежду?

Через два часа в кафе дядюшки Кси (полное название заведения было «Рыба с горы Кси», и такую глупость ни один рыбак не произнёс бы вслух!) пришёл пообедать первый секретарь главы администрации поселения, и между чаем и жареным рисом с креветками рассказал заинтересованному местному «бомонду», что это приехал всего лишь очередной представитель фирмы-подрядчика для очистки акватории. Хоть это и безнадёжное дело, но этот хотя бы вежливый. Пришёл сам, прежде чем привести свою баржу (и посадить её на мель, регулярно к ноябрю намываемую по фарватеру в горловине бухты), попросил совета о размещении своих людей и даже договорился собрать старейшин от рыбаков, чтобы своими неуклюжими действиями не помешать лову. В общем, обстоятельный парень, хоть и слишком молодой, да.

На следующий день господин управляющий Водно-Ресурсного Концерна действительно собрал почтенное общество в «Кси», и даже оплатил вперёд, с некоторым запасом, и угощение, и чай. Ну, так и поговорить можно. И поговорили.

Каши, а именно он, как директор концерна, вынужден был ехать в Шираки, за время беседы получил (и частично записал) просто огроменный объём информации по одноимённому с деревней рыбаков заливу, и теперь с некоторым недоумением думал, что сунуться решать вопрос с очисткой водоёма от подводных объектов не имея под рукой хотя бы одного завалящего морского демона — невыполнимая авантюра. И на что другие подрядчики рассчитывали? Нет, те, кто поумнее, сначала, как и он, общались с местными и сворачивали работу до её начала. А вот остальные… Две потопленные баржи. Утонувший два года назад плавучий кран. Брошенные бытовки с вещами (выгрузили, а забрать уже не получилось), которые предприимчивые местные содержали в порядке и сдавали новым подрядчикам. Противные «дорожные» камни — местные не без основания считали их мистически-опасными объектами, рассказывая, что те, как живые, могут ночью окружить корабль так, что ему не выплыть. Показали на карте и мель, где располагался известный Каши утонувший остров духов, и сильно рекомендовали обходить «плохое место» десятой дорогой. Мало того, что глубины всего метра два-три, так и все, кто рисковал там рыбачить, и некоторые из тех, кто рисковал проплыть на моторке с малой осадкой, заполучили множество неприятностей, от простого поноса, до полосы страшных неудач на многие годы. Это не считая внезапно утонувших, перевернувшиеся рыбачьи лодки и моторные джонки, и прочие «радости» открытого моря.

Ночью Пожиратель Трупов наведался к ушедшей под воду дамбе и отметил, что треть камней уже докатилась до места. Экзорцистов в округе не было с гарантией, и он, сняв маскировку, попытался вчувствоваться в окружающий фон. Это было неприятно. От далёкой мели утонувшего острова, где в небо упирался тонкий дрожащий столб природной маны, отчаянно веяло безумием и выплесками силы. Неупорядоченной, бессмысленной… умирающей. Сами камни «дороги» ощущались как сгустки темноты с редкими синими огнями, беспорядочно разбросанными по поверхности монолитов… и их сила тоже не была «безмолвной». Какой-то шёпот пробивался в их невидимом подводном движении, пугающая и алогичная грация…

Каши вернул маскировку и выдохнул: уж лучше так. После почти двух месяцев под защитой амулетная «броня» Амакава воспринималась им не как что-то чужеродное, а наоборот — уютная и прочная защита. Парадокс, но, отрезая амулетами-одеждой часть своих сверхчувств, он чувствовал себя… свободнее? Как будто ничего больше не мешало дышать полной грудью и жить так, как он хочет, а не по предопределённой указке «сложившихся условий». Раньше Пожиратель Трупов иногда завидовал людям: столько свободы от мира не могло быть ни у одного аякаси… теперь он знал, что людям ничуть не проще. Свобода — это возможность сменить по желанию одну альтернативу на другую… Возможно, они под рукой Амакава-сама смогут сделать список альтернатив на одну позицию длиннее?

Внезапно Каши услышал тихий плеск: примерно в сорока метрах от берега волны били во что-то, невидимое под водой… невидимое без очков-детектора. Каменный монолит, трёхтонная глыба покоилась на песке, и аякаси готов был поклясться, что её там не было ещё десять минут назад. Синие огни казались светящимися глазами, вцепившимися в фигуру демона на берегу. Каши передёрнул плечами и отправился к бытовкам. Спать. Даже аякаси требуется сон. И ещё в темноте его разбудил низкий, исходящий из камня гул. Дайдаработчхи — Дар, наконец-то добрался до побережья.