Коста свернул третий свиток по алхимии, толщиной с его руку.

Первые два списка ингредиентов, которые все ученики проходили ранее, он сдал и выучил за пару декад. По тысяче ингредиентов в каждом. Память послушно фиксировала отличия, картинки и выстраивала последовательности. А на третьем свитке он начал уставать.

Точнее – забыл, для чего ему нужно учить эти ингредиенты.

Коста покосился на спящего соседа под куполом тишины – несколько дней назад Семнадцатый освоил длительные стационарные плетения под руководством Шрама, и начал ставить купол на ночь. За окном – темно, непроглядная чернота. Почти цвета туши. Кончики пальцев покалывало от желания прикоснуться к кисти, но… рисовать ему запретили. И днем это казалось правильным, а ночью, Коста забывал, почему.

Он подманил первый светляк и щелкнул пальцами гася.

Он подумает об этом завтра. И он больше не будет учиться по ночам. Ночи на него плохо влияют. Днем он не испытывает сомнений и четко знает, что делает.

По ночам нужно спать, чтобы не приходили вредные мысли: «Для чего все это? Это то, чего он хотел?»

Коста потушил последний светляк и улегся, глядя в окно. Пошарил рукой под подушкой, достал и потер золотой кругляш, припрятанный туда специально для этой цели – напоминать.

Напоминать о том, что самое главное в жизни.

Коста зажал кругляш в ладони и засопел.

Хранить и помнить, помнить и хранить. Что самое главное в жизни – это деньги.

Служить Аррам, хорошо учиться и… фениксы.

Пять декад спустя, одна декада до проведения ритуала

Ранее утро, Побережье острова знаний

– Давай слизень, давай, поднажми… сопля несчастная…

– Не зови… меня… сопля! – Выпалил Пятый с придыханием – крутой подъем в гору с каждым разом давался все легче и легче. – Я почти догнал вас! Дай мне декаду и я обгоню!!!

Семнадцатый захохотал, ускоряясь вниз по крутой тропинке, вьющееся по склону к пляжу, на ходу стягивая с плеч безрукавку.

– Шестнадцатый, давай наперегонки, – проорал Семи, кидаясь в воду с разбега и поднимая тучи брызг.

Коста задержался на пару мгновений – стягивал сапог, и в два прыжка догнал соседа, нырнув рядом и поплыл, уверенно рассекая воду ровными сильными гребками.

Пятерка спустился последним, держась за бок. Отдышался, разделся, и с упоением начал плескать воду в лицо, наблюдая за тем, как две темные макушки то и дело скрываются в волнах и выныривают на поверхность.

– Неверно.

Голос Косты звучал ровно и твердо.

– Ещё раз.

– У-у-у-у… – проныл Семи. – Скоро завтрак, может пойдем уже.

– Не пойдем, пока не назовешь схему правильно.

– Скоро завтрак!

– А после завтрака – стратегия, – отрезал Коста. – Чем быстрее нарисуешь, тем быстрее завтрак.

Пятерка почесал бровь.

Если бы пять декад назад ему сказали, что он сам – сам – будет охотно вставать до гонга, то он бы не поверил. Но теперь, после нескольких декад тренировок, он спокойно мог пробежать семь из десяти. Ещё немного и он дотянет но нижней планки нормы. Шрам хвалил его на прошлой тренировке.

– Неверно, – Шестнадцатый снова стер босой ногой все, что пытался изобразить Семи на мокром песке и взяв в руки палку, начал рисовать.

Палка-палка-кружочек-овал-прямоугольник, на песке появлялась схематичные изображения. Кружочек-четыре лапы раз. Кружочек-четыре лапы два.

– Ну?

– Что ну?

– Сегодняшний опрос «как скрыть или восполнить недостаток снаряжения» и «как проложить путь». Ну?

Семи сел на песок, разглядывая изображения и морщил лоб.

– Мы же это читали вчера, чтобы найти путь в горах… – начал Пятерка.

– Помолчи, – оборвал его Коста, и, взяв палку, схематично набросал пики гор рядом. – Ну?

– О-о-о… я вспомнил, – лицо Семи засветилось. – Это когда осваивали Северный хребет, во время первой войны с горцами… Ви….Во… Ву… Ва…

– Вонги, – подсказал Пятерка.

– Ну да, эти Вонги, чтобы найти путь в горах поймали двух волков, стравили, ранили одного и выпустили в горы, а второго отпустили следом. И потом пошли волчьими тропами… – Семи поднял голову, ожидая похвалы.

– Хорошо. Следующий вопрос, – Коста стер босой ногой все и быстро, острым кончиком палки начал чертить на мокром песке.

Женское лицо. Волны. Корабль.

Семи опять морщил лоб, хмурил брови.

– Че она такая страшная вышла то, не мог покрасивше нарисовать.

– Схема, – устало отозвался Коста.

– Это я и так помню, – сварливо отозвался Семи. – Западники, когда первую флотилию джонок строили, поднялся мятеж. Клан… – Семи защелкал пальцами, вспоминая, – … клан…

– Не важно, какие кланы, как решили проблему?

– Короче, когда у них все тросы и волокна пожгли от снастей, тот, кто взял город, согнал всех женщин на площади и приказал отрезал им волосы. И использовать их для плетения канатов, и потом… тью…канатов навязали и… – Семи показал волну. – Уплыли.

– Хорошо. Следующий вопрос.

Сетка квадратов появилась на песке. Часть зачеркнуто, часть нет. Схематичный рисунок костра и меч.

– Отвечай.

– У-у-у… Не помню, – честно признался Семи.

– Пятерка, – позвал Коста. Пятый пересел поближе, изучил рисунок и выдал:

– Это просто, тупень…

– Сам тупень!

– …двести зим назад, когда центральный воевал с приграничными восточными, клан Сяо не тронул ни одно поместье Глав, вместо этого сжег все дома вассалов, поля, пастбища, и отравил водные артерии. Наступил голод, чтобы вызвать раздор, бунты и смену глав кланов.

– Не совсем так, но пойдет, – похвалил Коста.

Палочки, палочки, цепь, кружочки. Одни побольше, другие поменьше.

– Отвечай.

– Это я помню, – воодушевился Семи. – Это южная тактика. Клан… – Семи защелкал пальцами, нахмурив лоб, а Пятерка со стоном закатил глаза. – Не важно… Они дали клятву не трогать детей и женщин, и в обмен на это их выпустили через тонкий перешеек – тропу между зыбучих песков, где собирались напасть. Но они выгнали всех женщин, детей и вассалов поместья, выстроили в цепь и окружили войско с двух сторон. Так они выполнили клятву – не причинять вреда и смогли пройти, потому что те не стали убивать своих… Да я бы тоже не стал, – глубокомысленно добавил Семи.

– Как клан Айне узнал о внутренней защите поместья Го?

– А где рисунок?

– Как. Это простой вопрос, – фыркнул Коста.

– А-у-к-ци-он, – одними губами просигналил Пятерка Семи.

– Ау… ау… аукцион! – Радостно воскликнул Семнадцатый. – Они отправили своих трибунов и начальников десятков под видом рабов на аукцион, тех купили, и они изучили все внутри… Но я так не понял, как они обошли клятву? Они же клановые?

– Не важно, это не будут спрашивать сегодня…

– Как остановили последнюю бойню на Совете кланов Южного предела? – вклинился Пятерка.

– Какую бойню, – промычал Семи. – Это не сегодня… это когда спрашивали…

– На декаде и ты не ответил, и у нас было минус два. Так как? Ты должен был запомнить…

Семи посопел носом, с надеждой посмотрел на Косту снизу вверх, и тот со вздохом, начал чертить на песке.

Прямоугольник. Прямоугольник. Прямоугольник. Свеча.

– Да помню я это!!! Просто ты спрашиваешь тупо, слизень… Это когда раздавали и нарезали земли, чтобы остановить постоянную бойню и поделить территории южного предела… Все, кто участвовал в том Совете принесли клятву, что не будут оспаривать десять зим…и было… короче было сколько то табличек по числу кланов, там написали название и границы, таблички запечатали воском, и перемешали… и все вытащили таблички. Кому чего попало – тот то и получил, – весело продолжил Семи. – А потом они подождали десять зим и как опять пыф-пыф-пыф… мочить, мочить, мочить…

– Пффф… – фыркнул Пятый.

– Пойдемте есть уже, а, – уныло проныл Семи, у которого громко забурчало в животе.