Он рассказал себе сказку.

Поначалу Арин вообще был не в состоянии думать словами. Никаких сказок в голове не осталось. Война приближалась, гналась за Арином по пятам. Он родился в год бога смерти, и наконец-то пришло время порадоваться этому. Арин поручил себя своему покровителю. Бог улыбнулся и приблизился. «Все эти сказки тебя погубят, — прошептал он Арину на ухо. — А теперь слушай. Слушай меня».

Его корабль стрелой промчался по волнам из столицы в Гэрран и вклинился в ряды восточного флота, что стоял на якоре в заливе. Над легкими, быстроходными судами реяли сине-зеленые флаги восточной королевы. И все эти корабли находились в распоряжении Арина — по крайней мере, пока. Щедрый дар королевы новым союзникам. Арин, правда, предпочел бы иметь еще больше кораблей. А главное, пушек.

Но бог велел ему: «Слушай!» Арин распорядился подойти к самому крупному из дакранских судов. Своему капитану он приказал встать на якорь и послать в город к Сарсин, а сам взошел на дакранский корабль. Там его ждал командующий восточным флотом Заш, худощавый человек с широким носом. Его темная кожа поблескивала на солнце.

Арин взглянул в прищуренные глаза дакрана — черные, подведенные желтой краской (так красились исключительно командующие флотом). Заш будто уже знал, что Арин собирается рассказать, и едва заметно улыбнулся.

— Они скоро будут здесь, — предупредил Арин.

Затем он рассказал, как валорианский император придумал отравить воду, поступающую в столицу Гэррана. Должно быть, в горы, откуда шел водопровод, несколько месяцев назад заслали лазутчиков. Даже отсюда, с палубы дакранского корабля, можно было различить неясные очертания акведука. Извиваясь, как змея, он спускался с гор и нес с собой яд, медленно отравляя жителей города.

— В столице меня заметили, — сообщил Арин Зашу. — Валорианский корабль гнался за мной до самых Пустых островов. Полагаю, император понял, что я все знаю.

— И куда же делся преследователь?

— Повернул обратно. Видимо, пошел за подкреплением. И новыми указаниями. — Арин говорил по-дакрански отрывисто и с сильным акцентом, поэтому его речь звучала резко. Он ведь выучил язык совсем недавно. — Император не станет медлить.

— Почему ты уверен, что в акведуке яд? Откуда сведения?

Арин помедлил. Ему было непросто объяснять все на дакранском.

— Мотылек, — ответил он на родном языке.

Глаза Заша превратились в щелки.

— Шпион, — добавил Арин по-дакрански, наконец подобрав нужное слово. Он покрутил золотое кольцо на мизинце, вспомнив Тенсена, своего главного разведчика. Погоня, которую устроили валорианцы, вполне могла означать, что старика арестовали сразу же, как Арин покинул императорский дворец. Тенсен отказался уехать с ним. Вдруг его поймали? Пытали? Заставили все рассказать? Арин живо представил, на что способны валорианцы…

«Нет. — Бог смерти взял его мысли прохладной рукой и сжал в кулаке. — Ты не слушаешь, Арин. Слушай».

— Мне нужна бумага, — сказал Арин. — И чернила.

Он принялся рисовать карту для Заша. Быстро набросал очертания полуострова, обозначил острова к югу и западу от Гэррана, встречавшиеся кораблям на пути из Валории. Затем указал на Итрию, крупный скалистый остров недалеко от южной оконечности полуострова.

— В этом узком проливе очень сильные течения. Пройти через него непросто, но именно такой путь предпочтет валорианский флот.

— Через опасный пролив? — Заш недоверчиво покачал головой. — Проще обогнуть острова и потом повернуть на север, прямо к вашей столице.

— Слишком долго. Купцы обожают пролив. В это время года течение особенно сильное, и глазом не успеешь моргнуть, как твое судно уже у ворот Гэррана. Император уверен, что жители города ослаблены ядом. Сопротивления он не ждет, так зачем медлить? — Арин постучал пером к востоку от Итрии, потом указал на южную оконечность полуострова. — Мы можем спрятаться здесь. Часть кораблей встанут у берегов Итрии, другая — к востоку от южного мыса. Валорианский флот вылетит из пролива на большой скорости. Мы зажмем их в тиски и легко разобьем. Скрыться они не смогут даже при хорошем ветре. Если попытаются развернуться и уйти в пролив, течение вышвырнет их обратно.

— Ты не учел соотношение сил. У нас мало кораблей. Чтобы зажать валорианцев в тиски, придется разделить наш флот надвое. Ты когда-нибудь участвовал в морском сражении?

— Да.

— Надеюсь, ты не имеешь в виду ту мелкую вылазку в ночь Зимнего восстания?

Арин промолчал.

— Это было в заливе, — оскалился Заш. — Ваш залив — детская колыбель, здешние ветра укачают разве что младенца. Тут легко маневрировать. Но сейчас речь идет о битве в открытом море. А ты предлагаешь ослабить наш флот, разделив его на две части.

— Я думаю, валорианцев будет немного.

— Думаешь?

— Им не нужен большой флот, они рассчитывают быстро расправиться с городом, который ослаблен ядом. С городом, — с нажимом добавил Арин, — у которого, по мнению императора, нет союзников.

— Я люблю внезапные атаки, и мне нравится идея зажать валорианцев в тиски. Но твой план сработает только в том случае, если император не отправил флот, во много раз превосходящий наш. Если это так, они легко разделаются с нами по частям. План хорош, только если в империи действительно не знают, что Дакра, — голос Заша выдавал неодобрение, — заключила с вами союз. Валорианский император не упустит возможности уничтожить сразу двух врагов и продемонстрировать свое превосходство на море. Если ему известно, что мы здесь, он вполне может прислать весь флот империи.

— В таком случае нам выгоднее встретить их у пролива. Ты же не хочешь, чтобы на нас напали прямо здесь, в заливе?

— Этим флотом командую я! У меня есть опыт, а ты всего лишь мальчишка. К тому же чужестранец.

Слова, которые Арин произнес в ответ, ему не принадлежали. Это заговорил бог смерти:

— Когда королева отправила тебя в Гэрран, кому она доверила распоряжаться флотом, тебе или мне?

Лицо Заша исказила гримаса гнева. Бог смерти лишь усмехнулся.

— Готовимся к отплытию.

Воды к востоку от Итрии были ярко-зеленые. Но, стоя на палубе своего корабля в ожидании валорианцев, Арин прекрасно видел, как из пролива широкой фиолетовой лентой вырывается течение.

С ним самим происходило нечто похожее: темная, непреодолимая сила проникла в его душу. Она заполнила Арина целиком, до самых кончиков пальцев, согрела и заставила дышать полной грудью.

Когда из пролива выскочил первый вражеский корабль, Арина охватило злорадство. Все шло по плану. Валорианцы не ожидали атаки и явно не догадывались о недавно заключенном союзе. Кораблей у них было не больше, чем у Арина. Суда проходили через узкий пролив по два, что делало их легкой добычей для восточного флота. Полетели пушечные ядра. Корабли окутал черный дым. Пахло так, будто где-то поблизости одновременно жгли миллион спичек. Арин перепрыгнул на палубу валорианского судна. Он словно видел себя со стороны: вот он разит мечом одного врага, потом второго, рубит снова и снова, пока клинок не становится алым и блестящим. На губы Арину брызнула кровь, но он даже не почувствовал ее вкуса. Не ужаснулся, глубоко вонзив лезвие в чей-то живот. Не поморщился, когда вражеский меч полоснул по плечу. Бог смерти отвесил Арину пощечину. «Не отвлекайся». Арин послушался, и теперь уже никто не мог причинить ему вреда.

Когда все закончилось, — обломки кораблей уже опускались на дно, а уцелевшие суда сдались, — только тогда Арин пришел в себя. Он удивленно моргнул, ослепленный вечерним солнцем. Теплый оранжевый свет заливал мертвые тела, точно апельсиновый сироп, придавая пятнам крови странный оттенок.

Арин стоял на палубе захваченного корабля. Из груди вырывалось тяжелое, хриплое дыхание. Пот лился со лба ручьем. К Зашу подвели валорианского капитана.