Кестрель сняла штаны и размотала бинт. После купания в реке он был влажным и тяжелым. Порез не кровоточил и почти не болел, но она все равно нанесла новый слой мази. Когда неприятные ощущения совсем притупились, Кестрель вспомнила ночной наркотик. Сердце тоскливо сжалось. Она все еще скучала по его вкусу и усыпляющим свойствам. Кестрель размазала крем по ноге в том месте, где к ней прикасался Арин. Кожа онемела. Потом Кестрель снова забинтовала рану и представила, как наступит утро. Она соберет палатку, все свои вещи и отправится на юг сражаться с родным отцом.

Войско снова разделилось. Часть солдат отправили в Эррилит: они должны были подготовить его как будто к осаде. Если отец Кестрель поверил донесению, он вышлет разведчиков, чтобы собрать сведения о поместье. Рошар отправил туда большую часть обоза, а также все пушки, хоть это и было рискованно.

— Главное — быстрота и легкость!

Голос принца звучал так, будто он сделал ход в забавной игре, а не принял непростое и опасное решение отказаться от основной артиллерии. Но сейчас важно сделать их маленькое войско незаметным, насколько это вообще возможно. Скорость тоже играла большую роль, а тащить пушки по такой местности было не слишком удобно: нужно пробраться на юг через лес и подняться на холмы у главной дороги.

— Меня беспокоят деревья, — сказала Кестрель Рошару вечером того дня, когда они выдвинулись на юг.

Над головами кружили ириэли, выписывая причудливые узоры на фоне фиолетового неба в погоне за мошкарой. Кестрель бросила карту на траву. На вертеле над костром жарился кролик. Арин проткнул его ножом, проверяя готовность, но мясо еще было слишком розовым. Он подкинул в костер смолистых сирриновых веток, которые тут же вспыхнули синеватым огнем.

— В каком смысле? — Рошар посмотрел на свои карты и издал разочарованный стон.

Но Арин, который следил за их игрой, не принимая в ней участия, уже догадался, о чем думает Кестрель.

— Нам нужно встать под прикрытие деревьев, — объяснил Арин за нее, — но они будут мешать стрелкам с пищалями. Прицельной стрельбы по дороге не получится.

— Значит, нужно вырубить их. — Рошар сделал ход. — Пожалуй, подлеска нам хватит, если залечь и не высовываться.

Кестрель щелкнула зубами, выражая неодобрение по-дакрански.

— Это ты от меня нахваталась, — с довольным видом заявил принц. — А теперь признавайся, ты пометила карты?

— Я не жульничаю, — холодно ответила она.

— Деревья рубить нельзя, — отрезал Арин.

— Сосредоточься, — велела принцу Кестрель, сгребая карты, которые он бросил на траву.

— На самом деле я тебе поддаюсь. Я все время это делаю.

— Разумеется, рубить нельзя, — согласилась с Арином Кестрель. — Мой отец заметит внезапно образовавшуюся просеку. Это все равно что написать огромными буквами: «Мы здесь».

— А что, если… — задумчиво произнес Арин.

Кестрель подняла на него взгляд:

— У тебя есть идея?

— Сколько у нас веревки?

— Двести двенадцать отрезов.

— Ты что, пересчитывала запасы? — удивился Рошар.

— Да, — пожала плечами Кестрель.

— И что, наизусть все помнишь?

— Да.

— А сколько у нас зерна для лошадей?

— Шестьдесят два мешка. Ходи, чего тут думать. Все равно проиграешь.

— Отвлечь ее от игры почти невозможно, — усмехнулся Арин.

— Что ж, тогда сыграй с победительницей, — предложил Рошар, — а я у тебя поучусь.

Арин снова проверил кролика и снял вертел с костра:

— Нет.

Кестрель не ожидала такого ответа и почувствовала укол разочарования.

— Почему нет? — не сдавался Рошар.

Арин принялся срезать мясо с костей на жестяную тарелку. Кестрель, которая сомневалась, что хочет услышать ответ, поспешила задать другой вопрос:

— Так зачем тебе веревки?

— Пусть Арин удивит нас, — усмехнулся Рошар. — У нас с ним всегда так: он придумывает что-то гениальное, а лавры достаются мне.

— Ну же, скажи, — попросила Кестрель.

Арин поставил тарелку на землю.

— Я не стану с тобой играть, потому что, даже когда я выигрываю, все равно чувствую себя проигравшим. Для нас с тобой это всегда больше чем игра.

Рошар, который полулежал на боку, опершись на локоть и подперев щеку рукой, приподнял брови и посмотрел на Кестрель.

— Я спрашивала про веревки, — пробормотала она.

Принц перевел взгляд с нее на Арина.

— Да, веревки. Давайте все-таки перейдем к делу, если вы не возражаете.

Все заняли позиции. Кестрель ждала вместе со стрелками под прикрытием не слишком густого перелеска на склоне холма, откуда открывался вид на дорогу. Ветерок шелестел кронами. Деревья поскрипывали. Стрелки, в основном гэррани, с беспокойством посматривали на конструкции, которые придумал Арин. Солдаты почти весь день орудовали двуручными пилами, какие нашлись в обозе. Также в ход пустили топоры и, конечно же, веревки. Арин обвязывал стволы и крепко прибивал веревки к земле с помощью кольев. К каждому дереву нужен был особый подход: приходилось учитывать высоту, толщину и наклон, по-разному натягивая веревки. Когда деревья закрепили, солдаты подпилили их у корней, но не до конца.

— Как только валорианцы подойдут, — пояснил Арин, — мы перерубим веревки.

— Ты явно желаешь моей смерти, — вздохнул Рошар. — Какой позор. Принцу подобает погибнуть в бою, а не пасть жертвой поваленного дерева. Ты наверняка напутал что-нибудь с веревками.

Арин улыбнулся уголками губ. В воздухе висела древесная пыль.

— После всего, что мы пережили, — произнес он, обращаясь к Кестрель, — я не дам тебя в обиду какому-то дереву.

— Меня, — поправил Рошар. — Ты имел в виду меня.

Но Арин уже ушел. Принц удалился в противоположном направлении.

План заключался в том, чтобы ждать в засаде.

— Как генерал выстроит войска при движении по такой дороге? — спросил Рошар у Кестрель, когда они обсуждали детали.

Она задумалась, не отрывая пальцев от карты.

— Никогда нельзя знать наверняка, — предупредил Арин.

— Я скажу, что сделала бы на его месте, — ответила наконец Кестрель. — Сама я встала бы в первые ряды с конными офицерами. Новобранцев можно поместить за обозом, который находится в середине строя. Замыкает колонну пехота в сопровождении нескольких доверенных офицеров. Я бы выбрала тех, кто не станет возмущаться, оказавшись в задних рядах, — опытных и хороших воинов. По бокам нужны арбалетчики и лучники на случай атаки с холмов. Генерал понимает, что стоит ожидать вылазок. Это логично. Если бы мы действительно готовились к осаде в поместье, то непременно выслали бы небольшие отряды, чтобы помешать врагу в пути. Отец будет ждать нападения на обоз. Уничтожить его — значит лишить армию возможности идти дальше. Генерал это понимает, так что сам факт атаки его не удивит. Но он не знает, что солдат много и у нас есть оружие, которому нечего противопоставить. Это и есть наши козыри.

— Значит, надо дать ему то, что он ожидает, — сказал Арин. — Небольшой отряд должен напасть на первые ряды и отвлечь генерала, пока наши основные силы будут готовиться к атаке на арьергард.[5] Возможно, генерал подтянет силы вперед, и нам удастся отрезать их от центра. Офицеры обычно одеты в металлические доспехи, так что из пищалей лучше бить по центру колонны и арьергарду. Пусть стрелки постараются уложить как можно больше врагов возле обоза, где, да помогут нам боги, валорианцы держат пушки.

— Небольшой отряд для нападения на первые ряды, — задумчиво протянул Рошар. — Самоубийственное задание. Как раз для тебя, Арин.

— Но… — начала было Кестрель.

Мужчины обернулись. По тому, как упрямо Арин поджал губы, она поняла, что он сам этого хотел, принц лишь озвучил его желание. Взгляд Арина помрачнел. Его глаза странно сверкали, отчего у Кестрель по спине побежали мурашки. Она почти готова была поверить в бога смерти, о котором говорил Арин. Может, он прямо сейчас нашептывает что-то своему избраннику.