Об этом человеке слагались песни: «О Берии поют сады и нивы, он защитил от смерти край родной, чтоб голос песни, звонкий и счастливый, всегда звучал над солнечной страной». Детвора на школьных утренниках декламировала стихи: «Что за праздник у ребят? Ликует пионерия: это к нам пришел в отряд Лаврентий Палыч Берия». Защищались кандидатские диссертации на тему: «Лаврентий Павлович Берия — верный друг и соратник товарища Сталина».

И вдруг — как снег на голову — сообщение в «Правде» десятого июля пятьдесят третьего года: «На днях состоялся Пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Пленум ЦК КПСС, заслушав и обсудив доклад Президиума ЦК — тов. Маленкова Г. М, о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Л. П. Берии, направленных на подрыв Советского государства в интересах иностранного капитала и выразившихся в вероломных попытках поставить Министерство внутренних дел СССР над Правительством и Коммунистической партией Советского Союза, принял решение — вывести Л. П. Берию из состава ЦК КПСС и исключить его из рядов Коммунистической партии Советского Союза как врага Коммунистической партии и советского народа».

Хрущев любил рассказывать своим иностранным собеседникам, как проводилась акция против Берии. Несмотря на некоторые вариации, сюжет в основном один и тот же.

Согласно одному из рассказов, конец Берии был такой. Хрущев убедил сначала Маленкова и Булганина, а потом остальных членов Президиума ЦК, что если Берию не ликвидировать сейчас же, то он ликвидирует всех членов Президиума. Так, вероятно, думали все, хотя каждый боялся сказать об этом другому. Хрущев не побоялся. Трудна была лишь техника проведения операции против Берии. Нормальная процедура — свободное обсуждение обвинения против него в Президиуме ЦК или на пленуме — совершенно отпадала. Опасались, что как только Берия узнает об обвинениях против него, то немедленно произведет государственный переворот и перестреляет всех своих соперников.

Оставалось только классическое оружие всех подлецов: обман, засада, ловушка. А поскольку по этой части сам Берия был великим мастером, надо было ловкость обмана перемножить на искусность ловушки. Поэтому операцию против Берии приурочили к началу летних маневров армии.

В маневрах Московского военного округа должны были участвовать и несколько сибирских дивизий (на всякий случай, если в московских дивизиях окажутся сторонники Берии). На заседании Совета Министров министр обороны, его заместители и начальник Генерального штаба должны были докладывать о ходе маневров, и поэтому было приглашено много военных.

Повестка дня этого заседания, назначенного на 26 июня, как обычно, была заранее разослана членам Совета Министров со всеми проектами решений и с указанием имен всех приглашенных докладчиков и экспертов. Словом, рутина рутин.

Явились все. Члены правительства собрались в зале заседаний Совета Министров, а приглашенные, в том числе и военные, расположились, опять-таки, как обычно, в комнате ожидания, откуда приглашенных вызывают в зал только во время обсуждения их вопроса.

Первым поставили на обсуждение вопрос о ходе маневров Советской Армии. В зал вошла группа военных во главе с маршалом Жуковым и командующим войсками Московского военного округа генералом Москаленко. У Берии их появление не вызвало удивления: Жуков уже был переведен из Свердловска в Москву и занимал пост заместителя министра обороны.

Маленков объявил объединенное заседание Президиума ЦК и Совета Министров открытым. И тут же обратился к Жукову:

— Товарищ Маршал Советского Союза, предлагаю вам от имени Советского правительства задержать Берию!

Жуков скомандовал Берии:

— Руки вверх!

Москаленко и другие генералы обнажили оружие, считая, что Берия может пойти на провокацию.

Берия потянулся к своему портфелю, который лежал на подоконнике у него за спиной. Хрущев схватил Берию за руку, чтобы он не воспользовался оружием, которое могло находиться в портфеле. Правда, потом выяснилось, что оружия у Берии не было ни в портфеле, ни в карманах. Просто он произвел какое-то рефлексивное движение.

В портфеле оказался только исписанный его рукой лист, на котором значилось одно, несколько раз повторяемое, слово: «Тревога! Тревога! Тревога!»

Военные взяли Берию под стражу и увели в соседнюю комнату, рядом с кабинетом Маленкова.

По предложению Хрущева тут же освободили от занимаемой должности Генерального прокурора СССР, потому что он не вызывал у заговорщиков доверия и мог не дать санкцию на арест Берии. Новым Генеральным прокурором утвердили Руденко, который был человеком Хрущева.

Далее Президиум ЦК приступил к обсуждению вопроса о дальнейшей судьбе Берии.

Заговорщики оказались перед сложнейшим вопросом: что делать дальше с арестованным? Куда его девать? Было два решения, и оба одинаково неприятные: держать Берию в заключении и вести нормальное следствие или расстрелять его тут же, а потом оформить смертный приговор в судебном порядке.

Принять первое решение было опасно, ибо за Берией стоял весь аппарат чекистов и внутренние войска, и его легко могли освободить. Министерству внутренних дед доверить охрану Берии не могли, потому что это было его ведомство, с его людьми. Заместителями у Берии были Круглов и Серов. Круглов точно был человеком Берии, сомневались и в Серове.

Принять второе решение — расстрелять Берию немедленно — не было юридических оснований.

После всестороннего обсуждения минусов и плюсов обоих вариантов пришли к выводу: Берию надо немедленно расстрелять, поскольку из-за мертвого Берии бунтовать никто не станет. Исполнителем этого приговора — в той же соседней комнате — в рассказах Хрущева выступал один раз генерал Москаленко, другой раз Микоян, а в третий даже сам Хрущев. Он подчеркнуто добавлял: дальнейшее расследование дела Берии полностью подтвердило, что расстреляли его правильно.

У. Виттлин в вышедшей на Западе книге «Комиссар» пишет: «Трудно сказать определенно, был ли он расстрелян Москаленко или Хрущевым, задушен Микояном или Молотовым при помощи тех трех генералов, которые схватили его за горло, как об этом уже говорилось. Также трудно сказать, был ли он арестован на пути в Большой театр 27 июня, где все члены Президиума, кроме него, присутствовали на опере „Декабристы“, или он был арестован на заседании Президиума ЦК… Поскольку Хрущев пустил в ход несколько версий о смерти Берии и каждая последующая разнится от предыдущей, трудно верить любой из них».

По одной из хрущевских версий, содержать Берию под стражей было поручено Москаленко, командующему войсками Московского округа.

— Москаленко взял Берию, поставил вокруг своих людей и перевез его к себе на командный пункт, в бомбоубежище. Я видел, что он делает это как нужно. На этом заседание Президиума ЦК закончилось…

Эту версию опровергают два серьезных свидетеля. Однако не будем опережать события. К обстоятельствам, связанным с транспортировкой арестованного Берии из Кремля, мы еще вернемся.

Поглубже вникнем в то, как происходил арест. Несколько версий запустил не только Хрущев.