Приоткрыла губы, и часто задышала через рот. Застыла. Была напугана настолько, что не могла пошевелиться. Сумерки вокруг сгущались, доводя Дани до ужаса.

Она дёрнулась, когда резкий порыв ветра поднял в воздух опавшую листву. Рваным движением, вытащила из кармана телефон и, бросив сторону деревьев испуганный взгляд, сняла мобильный с блокировки.

Но он потух раньше, чем она успела найти в истории вызовов имя Вити.

Чёрт...

— Кто здесь?! — крикнула громче и стиснула в пальцах разрядившийся телефон. Злясь на то, что не стала его заряжать, хотя знала, что батарея на исходе. Дура...

И когда отчётливый треск сухих веток раздался в третий раз, она сорвалась со своего места. Холодные тиски сжимали голову от подступившего страха. Пальцы заледенели. Девушка рванула в сторону той самой дорожки. Она бежала, не чувствуя ног. Пискнула, когда капюшон зацепился за ветку и почти потеряла сознание... тихо шепча себе под нос мольбу о спасении, Дани дёрнулась вперёд в попытке отцепиться. Это не фантазии. Не страхи, преследующие её. Она это слышала. Даже сейчас. Она слышала, как кто-то спешил вслед за ней. И факт того, что ей никто не отвечал, говорил сам за себя...

Хай-Кик* (и Хэд-Кик) – приём в ММА. Высокий размашистый удар в голову или шею противника.

— Заскочишь? — Егор, не поднимая головы, покосился на друга. Почувствовал ноющую боль в виске и наморщился, — пивка выпьем.

— Какое нахер пиво, Гор? Тебе проспаться как следует. Тебя, знаешь ли, тоже сегодня нехило размотали...

Знает. Чувствует. Всем телом ощущает ломку.

Хмыкнул, и в очередной раз качнул головой. Заставлял себя не смотреть на ворота её дома. Даже голову не поворачивать и не пытаться выяснить, дома ли Муха. Не искать свет в окнах и просто даже не думать обо всём этом. Но выходило с большим трудом. Если быть точнее: не получалось совсем.

— Что ты там потерял? — Тима заметил. Черт...

Егор нехотя отвёл взгляд в другую сторону и незаметно скривил губы. Всё настолько очевидно?

— Ничего, — рявкнул, и протянул руку назад, забирая свою спортивную сумку.

Чувствовал непозволительную слабость. Слегка нахмурил брови и повернулся к Тимохе. Тот с любопытством всматривался в лицо старого друга.

— Муху? — сорвалось с его губ.

— Что? — бля...

— Муху потерял? Я видел её сегодня, кстати.

— Какую нахер Муху, Тим? — мотнул гудящей головой и натянул на губы что-то вроде усмешки. Но перед глазами стоял чёткий образ девчонки. Её большие глаза. Её руки, комкающие покрывало.

— Я не знаю. Тебе лучше знать... это же ты ей всю жизнь проходу не даёшь! — хмыкнул парень, выгибая густые брови.

— Пошёл ты... — с губ Егора сорвался нервный смешок, — видел, говоришь? Где?

Тимоха бросил на Гордеева многозначительный взгляд, а затем посмотрел в сторону дома Ксенакис. Опустил окно и впустил в салон автомобиля свежий воздух.

— Я мать на массаж отвозил. Видел, как Муха из салона выходила.

— Она тоже на массаж ходила? — свёл брови, и тут же почувствовал жжение. Сука... возможно, придётся накладывать швы.

— Ты меня спрашиваешь? Откуда мне знать? — Тима отстранённо пожал плечами и достал из кармана ветровки сигареты, — а ты? Вы уже встречались? Ты же говорил, что она учится с твоей Аней?

— Моей? — Гордей скривился, вспоминая, что Аня срывает ему телефон в течение трёх дней.

— Ну, не моей же!

— Забей, — отмахнулся, чувствуя раздражение.

— Так, что там с Мухой? — Тимоха атаковал его неудобными вопросами, не подозревая, что с Мухой всё очень серьёзно. Лет на восемь тянет...

— А что с ней?

— Ну, я не знаю... — спокойно ответил друг и прикурил сигарету. Молочный дым заполнил салон, постепенно вытекая на улицу через открытое окно, — может, вы, наконец, объявили о перемирии?

— Да ну... — отозвался Егор и тихо усмехнулся, — разве мы воевали?

— А разве нет? Ты видел, как она смотрит на тебя? — Тима заржал, и слегка подавился дымом, — да на всех нас! Она как увидела меня сегодня... я думал, что мне клеймо на лбу выжигают! Натянула на лицо капюшон и зашуршала в сторону машины!

— Похуй, — Егор, опустив голову, уставился на консоль. Провёл по ней кончиками пальцев и как-то отрешённо кивнул собственным мыслям.

— Да не гони, — Тима делает ещё одну затяжку и протягивает сигарету Гордею, — если бы ты не ломался как тёлка, уже давно бы общались как нормальные люди...

— Ломался? — не совсем догоняя о чём речь.

— Ну... она же до сих считает, что это ты слил её фотки в сеть...

— И что?

— Ничего... ты же даже отрицать не стал.

— А нахера мне ей что-то доказывать? Если она так уверена, что это я, то не вижу смысла доказывать ей обратное, — Егор плотно прижался губами к сигарете и вдохнул терпкий дым.

— Ясно, — Тима подался вперёд, складывая руки на руле и всматриваясь в тёмную улицу.

— Так, ты зайдёшь?

— Не, — мотнул головой, и тут же добавил, — у меня ещё дела кое-какие... а тебе не пиво нужно, а хороший сон.

Сон... было бы неплохо.

Егор докуривает и бросает бычок под колёса. Прощается с другом и хлопнув дверью, провожает его автомобиль тяжёлым взглядом. Закрыл глаза, прижимая пальцы к векам, и сдавленно вдохнул вечерний воздух.

Рука машинально набрала код на двери и замок издал противный писк, вещая о том, что хозяин может войти.

Он поправил сумку на плече и, перед тем как зайти во двор, задержался, осматривая улицу. Прислушиваясь к звукам и пытаясь прогнать давление в грудине. На миг стало нечем дышать и парень, сжав пальцы в кулак, несколько раз постучал по грудной клетке. Тихо откашлялся и уже шагнул вперёд, пересекая границу между улицей и территорией его дома... но замер, услышав приближающийся шелест шин.

Застыл, оглядываясь, и скрываясь в тени двора. Увидел её машину и с кривой ухмылкой проследил за тем, как она притормозила у ворот.

Кажется, Муха его даже не заметила. Выскочила из авто, явно чем-то обеспокоенная. Оглядываясь назад и даже не видя его тёмную фигуру в тени.

Егор посмотрел в ту же сторону, куда оглядывалась девчонка. Но там никого не было. Что происходит?

— Чёрт! — зашипела Муха, когда калитка пискнула два раза, говоря о том, что код набран неверно.

Разве ворота их дома не открываются пультом? Чего она там возится?

— Какие-то проблемы, Муха? — не сдержавшись, шагнул вперёд и вышел на свет.

— Господи! — она подскочила на месте и, прокрутившись, стукнулась лопатками о всё ещё запетую дверь, — Гордеев! — Впилась в него перепуганным взглядом. — С ума сошёл?!

— Что за истерика? — сделал ещё один шаг, но притормозил, когда она вытянула руку вперёд.

— Не приближайся ко мне! Слышишь?! — выставила ладонь, останавливая его. — Не подходи! Держись от меня подальше!

Она была напугана. И, кажется, не только им. Девушка постоянно оглядывалась в ту сторону, откуда приехала. Её взгляд метался от дороги к Егору, и обратно.

— Спокойно, — поднял руки в капитулирующем жесте, — не истери... что с твоими воротами?

— Не твоё дело, — ощетинившись прошипела, не упуская из виду ни единого его движения.

Взгляд Егора против воли скользнул по её фигурке, спрятанной под спортивными штанами и безразмерной худи. Мелкая...

— Они не открываются? — проигнорировал её шипение и, опустив руки, снова зашагал в её сторону.

Она замешкалась. Не зная, что делать, отскочила в сторону, прячась за машиной и, тяжело дыша. Следила за тем, как он, приблизившись к калитке, длинными пальцами давит по цифрам на электронном замке.

Он знает их код?!

А она-то, дура, думала, что в тот вечер просто оставила дверь незапертой...

Они оба слышат такой же звук: повторный двойной писк, сигнализирующий о том, что комбинация цифр неверная.

Что за чёрт?

Девушка снова пугливо озирается, переводя свой взгляд на дорогу. Она была уверена, что кто-то следит за ней. Это мерзкое чувство не покидало её даже сейчас.