Да уж... тот ещё.

Ведь к тому времени она уже вернулась к захолустному кафе и припарковала свой автомобиль с другой стороны.

— В общем, ситуация не из лучших...

— Забудь, — отмахнулся Федя и обратился к подоспевшему официанту: — американо, пожалуйста. Айс. А ты? Не одна здесь? Видел под навесом твою подружку.

— Да, после пар зашли. На полчаса.

— Планы есть?

— Планы? — Дани удивлённо подняла брови, — на сегодня?

— Ну да, — он кивнул и заинтересованно посмотрел на чашку Даниэлы, — Это что? Чай?

— Угу. Облепиховый.

— Можно попробовать? — голубые глаза Феди хитро сверкнули, а уголок губ взметнулся вверх, — нет, я серьёзно! Никогда не пробовал.

— Эм, — Дани смущённо поджала плечами, — ну, попробуй.

Это показалось ей немного странным. Но Дани уже сотню раз говорила себе, что придаёт слишком много значения мелочам. Поэтому, когда губы Феди коснулись того же края, где недавно были её губы, Даниэла постаралась не заострять на этом своё внимание.

— Опачки! — неожиданное появление Яны растормошило Дани, и заставило отбросить лишние мысли в сторону, — кажется, я что-то пропустила?

Блондинка опустилась на свой стул и ошарашенно захлопала глазами. С каких пор бывшие дружки Гордеева сидят с ними за одним столом? И тем более, пьют из одной посуды?

— Привет, Гришина! — бодро произнёс Фёдор, отдавая чашку хозяйке. — Ты всегда была такая громкая?

Яна могла бы ему ответить. Но предпочла обратить своё внимание на Дани.

— Ты же помнишь Федю, — произнесла Даниэла, прикрывая рот руками, сложенными в замок. Это был не вопрос.

— Припоминаю, — пуская пыль, — смутно...

— Он сейчас работает на мою маму, — Дани заметила, что Яна напряглась, — и сделал все замки в нашем доме. Так что...

— У вас что-то вроде перемирия? — её носик сморщился от недовольства.

— Ну мы, вообще-то и не воевали с Даниэлой, — вмешался Федя и вальяжно растёкся на своём стуле, — так что, можешь расслабиться.

— Я как-то сама разберусь, когда мне расслабляться.

Яна была явно не в восторге от подробной компании. Это бросалось в глаза.

— Как скажешь, — Федя кивком поблагодарил парня в чёрном фирменном фартуке за кофе, — кстати, — обратился к Даниэле, — чай реально вкусный. Возьму на заметку.

— Возьми, — девушка неловко заёрзала на стуле.

— Так, — Федя сделал вил, что не замечает недружественных импульсов со стороны Гришиной, — что насчёт сегодня? Не хочешь сходить куда-нибудь?

— Я пока не знаю, если честно, — взгляд Даниэлы упал на руки Яны. Та с остервенением мяла несчастную салфетку и хмурила свои брови.

— А когда узнаешь?

— Вечером? — неуверенно произнесла. — Напиши мне вечером.

...

— Не нравится мне он, — буркнула Яна, перед тем как попрощаться с Даниэлой.

— Да ну глупости, — Дани упрямо сдвинула брови и продержала дверь, — мы с ним уже не первый раз общаемся. Вполне нормальный парень.

— Так вы уже друзьями успели стать что ли? — девушка вышла на улицу и махнула парню, что шёл и навстречу под зонтом.

— Не друзьями, конечно. Но, так, приятелями.

— Он тебя открыто кадрит, Сеня! Ты слепая?

— А кто сказал, что я против? — Даниэла вздёрнула подбородок и, поправив на плече ремешок от сумочки, добавила: — пусть попробует.

— А Витя?

— Что Витя? С Витей мы расстались, Ян. — в её интонации чётко отслеживалась неуверенность, и Яна тут же её уловила.

— То есть, как расстались? Когда вы успели?

Яна вытянула руку в сторону и выставив вперёд указательный палец, велела остановиться новоявленному кавалеру. Тот кивнул и притормозил от них в нескольких метрах.

— Не мы. Это он так решил, Ян. И я сейчас не готова это обсуждать. Честно. А Федя... ну, почему нет? Это же просто встреча.

Дани пожала плечами и, прикусив нижнюю губу, ни без усилий, выдержала взгляд подруги. Видела, как та нервничает. Не понимает её.

— Я не узнаю тебя в последнее время, Дань... ты сама не своя. Ты постоянно где-то пропадаешь. Летаешь. Не берешь трубку. Не отвечаешь на вопросы. Что с тобой происходит?

Даниэла нервно мотнула головой. Словно цепляя на себя маску. Прикрываясь какой-то тошнотворной улыбкой.

— Господи, Ян! Из-за чего сыр-бор? Из-за Феди? Что я сделала? Или только ты можешь менять парней как перчатки? М? — сама не понимала, что несёт. Эта злость... она заразна. Она отравила её саму.

— Что? — Яна недоверчиво смотрела на свою подругу. Её ресницы задрожали, а тонкие пальцы сжались на лямке рюкзака.

— Я говорю, что тоже имею право на личную жизнь. — обронила Дани, не понимая, чего ещё можно от себя ожидать сегодня. — И какие-то вещи я, может, не хочу рассказывать. Понимаешь меня? Мне, например, тоже не все твои ухажеры нравились. Но я не лезла.

— Я поняла тебя, — Яна часто закивала. Её губы скривились в болезненной улыбке, — Да, хорошо. Я услышала тебя, Сеня. Я больше не засуну свой длинный нос в твою личную жизнь.

Блондинка отстранённо и холодно коснулась губами щеки Даниэлы. Кончиками пальцев задела её плечо, и слегка погладила. И отвернулась.

Дани тяжело сглотнула, смачивая вмиг пересохшее горло. Поджав губы, смотрела на удаляющуюся спину Гришиной. И... стало очень больно. Вот тут... в груди.

Она дождалась, когда Яна, подхваченная под локоть своим кавалером, скроется в его авто, и только тогда тяжело и глубоко вздохнула.

Она не права?

Да.

Она не должна была этого говорить.

Но что-то толкнуло её на это. Что-то, что сидит внутри неё. Яд.

Откуда это в ней?!

Дани вышла из-под козырька кафе и подняла голову, подставляясь под тяжёлые и крупные капли холодного дождя. Зажмурилась и приоткрыла рот.

Должно быть, на неё смотрят, как на идиотку.

Плевать.

Это всё он. Она была уверена, что всё это из-за него.

Гордеев.

Он перекроил её жизнь. Её саму. Сделал озлобленной и раздражительной. Боязливой, скрытной. Кусачей...

Даниэла слизала с губ дождевую воду и, поправив на плече сумочку, кинулась к своей машине. Кляня этого кретина и глотая обиду. Раздувая ноздри и скрипя зубами. Настигла свой автомобиль и, спрятавшись в своём маленьком убежище, завела двигатель.

Попытка отдышаться не увенчалась успехом. Девушка скинула с лица мокрые пряди и схватилась за свой телефон. Влажные пальцы скользили по дисплею и набирали не то что нужно.

Но она нашла искомое. Прищурилась, когда его номер высветился на экране и, боясь дать задний ход, провела по гладкой поверхности, совершая вызов. Туда, откуда обратного пути может и не быть.

Глаза девушки закрылись, а пальцы сжались на телефоне с такой силой, что глухая боль сдавила суставы. Буквально пара гудков...

— Муха? — она и правда задержала дыхание, пока ждала ответа?

— Где ты? — холодно произнесла и свободной рукой повернула к себе зеркало заднего обзора. Чтобы видеть себя. Свои глаза. Чтобы контролировать это.

— Дома. А что? Что-то случилось? — она не слышала в его голосе ликования или насмешки. Только удивление.

Да уж... Даниэла сама удивлена не меньше.

Что она творит?!

— Где именно? У родителей? — чувствовала биение сердца в глотке.

— Нет, я у себя. Что случилось? — в его голосе начало проскальзывать нетерпение.

— Напиши мне адрес, — требовательный тон не позволял ему отказать.

Да он, откровенно говоря, и не хотел.

Муха? Звонит ему? Сама?

Нет, он, конечно, уловил её взвинченность, но это не повод отказывать ей. Себе...

— Я напишу тебе.

— Я жду.

Егор даже ответить ей ничего не успел. Девчонка сбросила, оставляя за собой шлейф злости и недосказанности.

Гордеев зглянул на экран мобильного и, машинально облизнувшись, сбросил Ксенакис свой адрес.

Что стряслось? Должно быть, есть веский повод для её звонка.

Ксенакис.

Неделя. Целая неделя, блять!

И вот тебе на... здравствуйте...

Егор наспех собрал разбросанные по квартире тряпки и скинул их в корзину для грязного белья. Выпроводил Тимоху и, взяв с собой телефон, отправился в душ. Торопливо размазал по телу гель и вспенил шампунь на волосах.