— Она мне не нянька, — Дани упрямо поджала губы, а после продиктовала свой адрес. Поёжилась от резкого холода. Будто ночной воздух пробрался в дом и непрошено лизнул ей шею. А затем слишком прохладная волна заскользила вниз, огибая каждый позвонок.

Девушка выше подняла голову, потерянным взглядом осматривая каждого из гостей. Дышала глубоко, чтобы избавиться от тошнотворного удушья. Прищурившись, изучала лица, хотя они то и дело расплывались.

Кажется, её сердце на несколько мгновений остановилось. Просто забыло, как нужно биться в тот момент, когда напротив увидела ЕГО. Точно так же, как и она пару минут назад, Егор стоял скрестив руки на груди, и подпирая плечом стену. Смотрел ей в глаза. Его лицо было спокойно. Просто взгляд. Холодный и... снисходительный?

Дани не могла заставить себя произнести ни слова. Сглотнула ком в горле и отвела взгляд. Опустила его, глядя на то, как её пальчики сжались в кулаки.

— Тебе нужно продержаться пятнадцать минут, Даниэл, — её предплечья коснулась чья-то рука, и Даниэла посмотрела в сторону. Аня... точно. — поблизости ни одной машины. Ты только не засни, хорошо?

— А он что здесь делает? — Дани проигнорировала, всё что услышала и кивнула туда, где видела Гордеева.

— Кто? — девушка перекинула длинные тёмные волосы себе за спину и устремила свой взгляд туда, куда показывала Ксенакис.

— Ну, этот, — туго соображая, она пыталась выдавить из себя нужную информацию. И ничего при этом не перепутать. — Как его... парень твой? Вы подвозили меня тогда. Помнишь?

Дани смотрела туда, где видела его совсем недавно, но там уже никого не было. Ни там, ни поблизости. Куда он испарился? Ей ведь не померещилось? Она же не настолько пьяна?!

— Егор? У тебя уже глюки, Ксенакис? Где ты его тут видишь?

— Там стоял, — снова кивнула туда же.

— Тебе надо проспаться, подруга. Его здесь нет и не было, — отчеканила Аня, спуская вниз уголки своих губ, — и он больше не мой парень. Мы с ним расстались.

— Серьёзно? — словно трезвея, Дани вытянула лицо. Её брови театрально взметнулись вверх, — с чего вдруг?

Не удивительно. С ним ни одна нормальная девушка не продержится и недели.

— Не знаю, — Аня пожала плечами и, закусив губу, отвернулась, — просто сказал, что больше не хочет.

— Тебя? — что за бред?

— Меня... отношений, — казалось, что сейчас девушка заплачет. Дани даже почувствовала жалость к ней. Глубоко внутри. — Я пыталась выяснить, в чём конкретно проблема, но увы. Думаю, что у него другая.

— Почему? — любопытство оказалось сильнее.

— Чувствую. Интуиция. — она снова дёрнула плечами. — Он вообще очень закрытый. Замкнутый что ли... клещами ничего не вытянешь. Нас с ним общий друг познакомил... — она перевела дыхание, —Слушай, давай не будем о грустном?

— Как скажешь, — Даниэла покачала головой и снова осмотрелась. Ей правда это привидилось? Боже... ну нельзя же столько пить!

— Так, сиди здесь и никуда отсюда не уходи! Слышишь меня, Даниэла? — Аня обхватила её лицо, поворачивая к себе, и перехватывая рассеянный взгляд своей знакомой, — приедет такси и я помогу тебе.

— Когда ты успела протрезветь? — Дани правда не понимала, почему она оказалась пьянее Зайцевой.

— Просто я знаю свою меру, Ксенакис! — засмеялась та, поднимаясь с небольшого дивана в гостиной и поправляя свою короткую юбку, — я припудрю носик и вернусь. Никуда не уходи!

Даниэла ничего не ответила. Коротко и устало кивнула. Запрокинула голову к потолку, и вновь тихонько застонала, когда люстра над ней закружилась. Закрыла глаза сгибом руки, опуская на лицо локоть. Тошнота... отвратительное чувство. Ей срочно нужно домой.

Аня. А она не так плоха. Единственная, кто позаботился о ней в подобном состоянии. Вызвала такси... ну, надо же?

Музыка и гогот вокруг постепенно стихали. Словно её поместили в плотный пузырь. Вакуум, дающий некое успокоение. Голова продолжала кружиться. Рябь в глазах сменилась чернотой. Какофония звуков стала почти неразличимой. Это было похоже на сон.

А может так и есть?

— Эй, подруга? Не спать! — Дани приоткрыла глаза, снова видя перед собой Зайцеву. — Давай, такси приехало. Вставай!

Она потянула её за руки, вынуждая подняться. Осторожно вела за собой до тех пор, пока ладонь Даниэлы не коснулась прохладного кузова жёлтого седана. Она, наконец, вдохнула свежий и холодный ночной воздух. Кажется, стало немного легче.

Аня распахнула дверь, помогая Дани забраться внутрь. Пристегнула её и обратилась к водителю:

— Головой отвечаешь! Ясно? — пригрозила мужчина за рулём, а затем, поправив на груди Даниэлы куртку, пристегнула её ремнём безопасности.

Дверь захлопнулась и Дани, прижав к груди свой рюкзачок, тяжело вздохнула. Хорошо хоть ехать недолго. Минут пятнадцать от силы.

Глаза снова закрывались, а мерное покачивание автомобиля делало только хуже. Сон. Он неумолимо сковывал все движения. Затормаживал мысли и даже совсем немного останавливал тошноту.

Она слышала смех. Это был детский смех. Возможно, даже её собственный. Тёплый ветер, ласкающий лицо. Её длинные и растрёпанные волосы щекотали щёки. И небо. Слишком голубое.

— Ещё! — кричала, не переставая смеяться, — сильнее! Я хочу сильнее, Егор!

— Тебе нельзя! Ты ещё мелкая!

Качели во дворе его дома. Их скрип, похожий на чей-то противный смех. Она помнит его.

— Ну, Егор!

— Слезай! Моя очередь! Сейчас я покажу тебе, как надо!

Ветер затихал, а качели всё больше замедляли ход. Пока не замерли окончательно.

— Давай, — она почувствовала его пальцы на своём запястье. Они тянули её за собой, заставляя уступить ему качели.

— Я не хочу, — Дани замотала головой, — не хочу.

— Надо, — заговорил не своим голосом мальчишка, — надо, Муха. Держись за меня. Шею обхвати...

И она, нехотя протянула руку, обхватывая его шею. Почувствовала тепло и холод одновременно. Запах. Зажмурилась, вдыхая сильнее.

Глухой хлопок выдернул девушку из забытья. Она распахнула глаза, глядя в темноту перед собой. В полудрёме всё же сообразила, что что-то не так. Что?

Запах. Знакомый запах, который мгновенно проникал в нос, заполняя собой всё нутро. Это же не сон?

Она дёрнулась вперёд, хватаясь руками за подголовник переднего сиденья. Разве она не была пристёгнута?

Яркая вспышка света ослепил глаза, и Дани прикрыла их ладонью. Сквозь пальцы взглянула в окно, наблюдая за тем, как удаляется в противоположную сторону такси, в котором она ехала...

Казалось бы... Что могло пойти не так?

Егор ни на секунду не задумывался, когда ему позвонил Тимоха. Тот, курируя тусовку своей дальней родственницы, ни без удивления обнаружил там Муху.

Муху!

Какого хера она там делала?! Уже потом понял, что все одни однокурсники. Но весть о том, что это недоразумение налакалось и, кажется, ищет приключения на свою задницу, заставило его подорваться с насиженного места и сесть за руль. Пара выпитых бутылок пива за вечер сейчас не играли для Егора никакой роли.

Просто злость. Очередной выпад и раздражение. Почему его вообще это заботит? Какого хрена он как мальчик на побегушках тащится за ней через весь город? Чтобы что? Увидеть её? Сорвать злость? Получить дополнительную порцию презрения?

Возможно.

Потому что за последние два-три дня он места себе не находил. Хотелось откусить собственный язык. Потому что взболтнул лишнего. И потому что дал ей обещание, которое едва ли сможет сдержать.

И вот вам результат.

Стоило Тиме доложить о том, что в его поле зрения попала Ксенакис, и Егор, бросив свой уединённый вечер, несётся туда.

Словно глоток кристально свежего воздуха. Просто увидеть её. Хотя... Этого мало.

Сначала думал забрать её самому, но понял, что поднимать лишний шум совсем ни к чему. Вряд ли бы она по своей воле пошла с ним. А судя по её состоянию, могла ещё и взболтнуть чего...

Так что, Егор просто вышел на улицу, ожидая зелёный свет. Тима попросил Аню отправить Муху домой на такси взамен на то, что он замолвит перед Егором за неё словечко. А как только такси отъехало от дома, Гордеев поехал следом. Перехватил тачку через пару минут и, всучив водителю приличную сумму наликом, забрал Ксенакис к себе.