– Выберу, – согласился Григорий.

Вдруг Лёва задал вопрос, который я пока не был готов обсуждать.

– А что с межеванием? Ты обещал новым воинам земли выделить. Когда начнём?

Я посмотрел в окно.

– Послезавтра начнём, – решил я. – Завтра ещё день подождём, пусть окончательно просохнет. А потом соберу всех новеньких, объясню, как будет проходить. Кому сколько, где участки, что с ними делать.

Григорий одобрительно кивнул.

– Люди подходили ко мне с этим вопросом. Их семьи уже устали ютиться по чужим избам. Своё строить надо. – Он сделал глоток из кружки. – Перед тем как домой идти, зайду в казарму, сообщу.

– Людям, – произнёс Варлаам, – особенно воинам, нужна уверенность, что обещания выполняются.

– Выполняются, – повторил я. – Я слово держу, всегда.

Мы ещё немного посидели, обсуждая текущие дела. Потом разошлись. Григорий ушёл к себе, Семён – проверить караулы, остальные – по своим делам.

– Да, Дима, – произнёс я вслух, хотя никого вокруг не было, – наворотил ты дел. А сколько ещё предстоит сделать.

Новость про татар очень порадовала. Но всё равно надо готовиться. Усиливать дружину, укреплять оборону, накапливать запасы. И самое главное – наладить производство. Водяное колесо, доменная печь, литейный цех… кузница. Всё это требовало времени и сил.

И вскоре нужно было решать один нависший вопрос. А именно, поговорить с Варлаамом. Дьякон был хитрым, но что главное, умным человеком. Если я хочу, чтобы о моих планах никто не узнал, мне нужна его поддержка. Реализовывать мои планы за его спиной, не получится.

Утром, после разминки, когда я занимался обучением отроков, Григорий построил новиков и всех дружинников.

Он обошёл строй, оглядывая каждого, после чего громким голосом начал говорить.

– Слушайте меня. С сегодняшнего дня новики будут участвовать в караульных разъездах. По одному в каждом наряде, с тройкой опытных воинов.

Новики, стоявшие в конце строя, заметно оживились. Я видел, как у них заблестели глаза. Наконец‑то их допускают к настоящему делу, а не только гоняют на плацу.

– Но, – продолжил Григорий, – это не значит, что вы уже воины. Вы ещё учитесь. Поэтому будете слушаться старших беспрекословно. Любой приказ – выполнять сразу, без разговоров. Понятно?

– Понятно! – хором ответили новики.

– Хорошо. Сейчас я скажу, кто из вас пойдёт первым. – Он сделал паузу. – Но перед этим напоминаю про подчинение. Всех нарушителей будут бить плетями перед строем. Если не хотите себе такой участи, слушайтесь старших. Сказали тебе бежать – беги, сказали молчать – молчи, и так во всём. А вы мужи, – серьёзным тоном обратился он к старшим воинам, – не обижайте молодых. Науку воинскую толково объясняйте. – Он прищурился. – И если узнаю, что для потехи новиков обижаете, пеняйте на себя. САМ! – повысил он голос. – САМ ЛИЧНО ГНУТОМ ОХОЖУ!

– Да что ж мы, ироды какие сирот обижать? – спросил кто‑то из строя.

– Верно‑верно, Григорий Осипович, всё хорошо будет. Верно я говорю, братцы?

– Верно‑верно…

Григорий кивнул, но при этом всё тем же строгим голосом сказал.

– Я сказал, а вы услышали, – после чего окинул взглядом новиков, потом указал на одного из них. – Ермолай, ты готов?

Парень выступил вперёд.

– Готов, сотник!

– Тогда готовь арбалет и саблю боевую бери, после чего беги на конюшню и седлай коня. Поедешь с Семёном и его людьми на южный кордон.

Ермолай кивнул и побежал исполнять, тогда как остальные новики проводили его завистливыми взглядами.

Я подошёл к Семёну, который стоял чуть в стороне.

– Семён, присмотри за ним. Проверь, чтобы всё правильно надел и подвязал. Учи сразу же всё делать правильно.

Семён кивнул.

– Понятно, Дмитрий Григорьевич. Беречь его буду, как сына.

– Хорошо. Тогда езжайте с Богом.

Через полчаса отряд выехал из ворот. Четверо всадников – Семён, двое его дружинников и Ермолай. Парень сидел в седле прямо, гордо, словно его уже возвели в ранг воеводы.

Григорий не терял времени и, отпустив старших дружинников на отдых, продолжил гонять молодняк.

– Ладно, хватит стоять. Начинаем тренировку. Разминка!

После обеда я собрал всех новеньких – из тех сорока человек, что пришли с Богданом. Они выстроились перед теремом и ждали, что я скажу.

– Завтра начинаем межевание, – объявил я. – Каждому из вас будет выделен надел. Размер зависит от вашей должности в дружине. Рядовым – двадцать десятин. Десятникам – тридцать. Сотникам – пятьдесят, – про сотника я заикнулся, можно сказать, просто для затравки.

Люди зашумели. Кто‑то одобрительно кивал, кто‑то переглядывался с соседями.

– Земля будет в разных местах, – продолжил я. – Кому‑то ближе к Курмышу, кому‑то в Зайцево, кому‑то – в Красном или Глубоком. Я распределю вас так, чтобы везде были опытные люди, которые могут защитить селение в случае нападения.

Один из воинов, крепкий мужик лет тридцати, поднял руку.

– Господин, а строить избы сами будем?

– Сами, – кивнул я. – Но я помогу. Дам лес, который уже заготовлен. Дам, если надо, инструменты, но только с условием, что вы его выкупаете с жалования.

– А крестьянам же…

Я уже знал, что он хочет сказать, поэтому перебил воина.

– За это они отрабатывают на день больше барщины. Так что фактически они окупают инструменты своим трудом. Но если кто‑то хочет такой способ оплаты, то отработайте барщиной. Как вам удобнее.

Мужик кивнул, удовлетворённый ответом.

Богдан спросил:

– А семьи наши, где жить будут, пока избы не построим?

– Пока будут жить там, где сейчас, – ответил я, – у местных жителей. Я договорился с Варлаамом, он всё уладил. Как только построите дома – переедете.

Богдан кивнул.

– Понятно.

Я обвёл их всех взглядом.

– Ещё вопросы?

Тишина.

– Хорошо. Тогда завтра с утра начинаем. Григорий Осипович поведёт вас, покажет участки, объяснит границы. А я пока займусь своими делами.

Я распустил их и вернулся в терем. Там меня уже ждал отец Варлаам. Он сидел в моей светлице, потягивал медовуху, предложенную моими холопами.

– Дмитрий Григорьевич, – поднимаясь, поздоровался он. – Здравствуй.

– Здравствуй, отче, – ответил я, садясь напротив. – Что привело тебя ко мне?

Варлаам улыбнулся своей обычной, чуть лукавой улыбкой.

– А как же, Дмитрий Григорьевич. Мы ж с тобой договаривались. Церковь каменную строить будем. Я вот подумал, что пора бы уже начинать.

Я вздохнул. Так и знал, что он об этом заговорит.

– Отче, земля только‑только просохла. Рано ещё о строительстве думать.

– Рано? – Варлаам покачал головой. – Нет, Дмитрий Григорьевич, как раз пора. Чем раньше начнём, тем быстрее закончим. А церковь нужна. Люди должны видеть, что здесь не только мечом живут, но и верой.

Я промолчал. Конечно, он был прав, но мне сейчас было не до церкви. У меня были другие планы. Доменная печь, водяное колесо, производство железа. Это куда важнее.

– Отче, я понимаю, – осторожно сказал я. – Но нужно дружину укреплять, оборону налаживать. Татары хоть и заняты войной, но рано или поздно придут.

Варлаам прищурился.

– А церковь разве не часть обороны? Вера укрепляет дух, Дмитрий. А крепкий дух, это половина победы.

Я усмехнулся. Ловко он слова переиначивает, и попробуй сказать, что это не так…

– Хорошо, отче. Начнём строительство, но не сейчас. Земля просохнет, и начнём.

Следующие дни прошли в бешеном темпе. Межевание заняло неделю. Григорий водил новых воинов по окрестностям, показывал участки, объяснял границы. Кого‑то послали отстраивать Зайцево, но там и земельные участки были больше.

Богдан получил участок в Зайцево. Я назначил его десятником этого пока что возрождающегося селения. Он был опытным и, как я надеялся, надёжным, к тому же он был в авторитете у вновь прибывших.