– Побочный продукт, что ли? - удивился Макс.

– Да, можно и так сказать. Долгое время они не очень беспокоили нас, появляясь лишь изредка. Но теперь все изменилось, они как будто чувствуют приход нового зла, и появляются каждую ночь. Их становится все больше, скоро переход через Дикую пустошь станет невозможным. Грядет великая война, и хищники предвкушают новые смерти и черное колдовство.

– А как получилось, что мы сумели увидеть ваше селение? - спросила Аня.

– Селение становится видимым лишь в том случае, когда к нему подходят люди, не питающие злых намерений.

Велемир надолго замолчал, и устремил взгляд вперед, в бесконечные просторы пустоши. Макс больше ничего не стал у него спрашивать, он обдумывал услышанное и приходил к выводу, что пустошь, как и всю остальную Вторую грань, коснулись изменения, вызванные появлением окна во Мрак. Он вспомнил пророчество, в котором говорилось о страшных бедах, которые вскоре постигнут этот мир, и о той роли, которая отводилась ему. Макс так и не смог до конца поверить в то, что сумеет выполнить возложенную на него миссию. Ведь он, в сущности, ничего не знает и не умеет. Будущее представлялось ему страшным и неопределенным. Ну, найдут они окно во Мрак, и что? Можно подумать, им прямо так и дадут его закрыть! Не говоря уже о том, что о способе закрытия этого самого окна он имел весьма смутное представление. От всех этих мыслей Макс очень расстроился, а когда вынырнул из них, увидел, что Аня внимательно смотрит на него. Она подъехала поближе и прошептала:

– Не надо, я чувствую твои сомнения. Ты не уверен в себе, а этого нельзя. Ты уже сумел сделать очень многое, и сделаешь еще больше. А мы поможем тебе.

Встряхнувшись, Макс постарался смотреть веселее. Через некоторое время Велемир объявил, что пора остановиться на ночлег. Посреди серой земли нелепо возвышался еще один старый трухлявый колодец. Старик снова проделал тот же фокус с водой, напоил лошадей, затем начал приготовления к ночи. Он закончил сооружать защитный круг, когда на землю опустились сумерки. Поужинав сухарями, путники установили шатер и отправились спать. Макс, которому выпало дежурить первым, подошел к Велемиру. Тот уже расправил свиток с заклинаниями и внимательно вглядывался за пределы круга, готовясь читать, как только появятся хищники.

– Вы не спите вторые сутки, - сказал Макс.

– Ничего, я могу бодрствовать гораздо дольше, - усмехнулся Велемир.

– А у себя дома, в селении, вы тоже каждую ночь читаете молитвы?

– Нет, вокруг селения установлена постоянная защита… Тише, начинается!

Вокруг лагеря, защищенного магической фигурой, сгустились тени, которые, перемещаясь и становясь все плотнее, постепенно обретали облик чудовищ. Велемир нараспев затянул бесконечную молитву. Или это было заклинание? Макс не знал, а спрашивать было уже поздно. Он с интересом, смешанным со страхом и отвращением, наблюдал за перемещением хищников, которые, как и в прошлый раз, пытались прорваться через защитный круг. Но за день солнце высушило землю, и теперь круг, очерченный стариком, не должен был стереться. По крайней мере, Максу хотелось на это надеяться. Движение тварей было настолько пугающе завораживающим, что он не заметил, как прошло время его дежурства. Из шатра выглянул Гольдштейн и махнул Максу рукой:

– Иди спать.

И опять место рядом с Аней было свободно. Макс улегся, поплотнее замотался в плащ, и уснул, ощущая на щеке теплое девичье дыхание.

Рамир волновался. Еще бы, ведь к этому дню он шел целых три года! Из них год он потратил на поиски имени демона, который был бы способен вдохнуть жизнь в философский камень. Первым он вызвал демона по имени Ваах. К ритуалу Рамир готовился долго и тщательно, понимая, что вызвать, а тем более, удержать в своей власти высшего демона - задача сложная и опасная. Он изучил множество книг по демонологии, бесчисленное количество часов провел в беседах с Шрахханом, пытаясь разработать наиболее безопасный способ вызова Вааха. Наконец, предусмотрев, как ему казалось, все возможные варианты развития событий, Рамир вызвал демона. Для ритуала ему понадобилась печень человека, умершего от тяжелой болезни. Тут колдуну пригодилась помощь Шраххана, который разрыл могилу на городском кладбище. Но Рамира ждало жестокое разочарование: Ваах, то ли из упрямства, то ли из-за высокомерия, свойственного могущественным демонам, отказался вступить в переговоры. Не помогли ни пытки, которые, впрочем, не причинили демону заметного ущерба, ни угрозы. Почувствовав, что долго не сможет удерживать Вааха, Рамир в конце концов смирился с поражением и отпустил его. Осознав, что вызов высшего демона - дело гораздо более трудное, чем ему представлялось, ко второй попытке колдун готовился еще дольше. Теперь он уже не надеялся на то, что ему удастся запугать демона, и решил действовать по-другому.

Ритуал по вызову демоницы Джары требовал присутствия умирающего от голода человека. Шраххан, приняв образ маленькой девочки, заманил в дом Рамира какого-то бродяжку, которого колдун запер в чулане, и морил голодом пять дней. Когда несчастный был на последнем издыхании, Рамир приступил к ритуалу. Очертив пентакль, он положил внутрь полуживого человека и произнес заклинание. Джара явилась в образе изможденной старухи, за плечами которой бились огромные перепончатые крылья. Она жадно набросилась на умирающего, вырвала его сердце и сожрала, затем, насытившись, вопросительно посмотрела на колдуна. На этот раз Рамир решил действовать по-другому. Он склонился в низком поклоне и смиренно проговорил:

– Приветствую тебя, о великая Джара, повелительница голода!

– Кто ты, и зачем побеспокоил меня? - проскрипела демоница.

– Я Рамир, колдун и чернокнижник. И я хочу предложить тебе сделку.

– Какую же сделку мне может предложить жалкий смертный? - Джара гнусаво захихикала.

От этих звуков по спине Рамира побежали мурашки, а Шраххан, сжавшись в комок, забился в самый дальний угол лаборатории.

– Я завоюю эту страну, а следом - и все остальные. Я погружу этот мир в пучину войны, залью его кровью, а все, кто не погибнет в сражениях, умрут от голода. И тогда ты соберешь знатный урожай, великая Джара!

– Что ты хочешь взамен?

– Твоей помощи, о несравненная! Это такая безделица для тебя, могучей и непобедимой: дай частицу своей бесконечной силы, чтобы я мог вдохнуть жизнь в философский камень.

– Ты жаждешь золота? - усмехнулась демоница.

– Нет, хотя золото мне тоже пригодится.

– Ищешь бессмертия?

– Да, великая! Ибо что может совершить человек, ограниченный рамками одной жизни?

Джара задумалась, устремив пронизывающий взор на колдуна. Взгляд ее был так тяжел и неприятен, что Рамир стиснул зубы, понимая, что еще немного - и опустит глаза. Тогда демоница почувствует его слабость, и уйдет. Наконец, Джара произнесла:

– Сделка, которую ты предложил, хороша. Но только я не в силах помочь тебе получить философский камень.

– Как? - воскликнул разочарованный Рамир, придя в отчаяние от того, что еще два года, потраченные им на приготовление основы для получения философского камня, пропали напрасно.

– Лишь один демон обладает достаточным могуществом для этого, - благоговейно проговорила демоница, - Но я не смею произнести его имени.

– Неужели же даже ты, высший демон, кого-то боишься?

– Есть высшие демоны, а есть - Верховный.

– Но если я не получу философского камня, ты не получишь своих жертв, - вкрадчиво прошептал Рамир.

– Для меня всегда найдутся жертвы в этом мире.

Но колдун не желал сдаваться. С упорством человека, хватающегося за последнюю, призрачную надежду, он уговаривал, льстил, увещевал, сулил небывалые выгоды. Демоница отказывалась назвать имя Верховного демона, однако и уходить не спешила. Она внимательно выслушивала доводы Рамира и, казалось, что-то взвешивала в уме. Наконец, через несколько часов беседы, когда колдуну уже начало казаться, что он проиграл, Джара сказала: