Максу показалось, что голос мастера прозвучал не очень доброжелательно. В нем чувствовалась подозрительность и готовность при необходимости дать чужаку отпор. Поэтому он постарался ответить как можно дружелюбнее:

– Здравствуйте, мы только сегодня приехали в ваш город, и немного заблудились. Нам нужно купить хорошего коня. Вы не подскажете, где это можно сделать?

Жужжание круга прекратилось. Гончар критически осмотрел свою работу, и наконец взглянул на Макса. Взгляд его смягчился, и он спросил:

– Ты славич, я смотрю?

– Да, - твердо ответил Макс, рассудив, что славич и славянин, можно считать, одно и то же.

– А девка твоя откуда? Больно уж черна, - продолжал допрашивать горшечник.

– Из Восточного Эмирата, - ответила Виктория, - Я - дочь именитого купца. А вот ты по какому праву задаешь нам глупые вопросы, вместо того, чтобы ответить на наш?

– Извините, ваше степенство, - окончательно успокоился гончар, - Времена, знаете ли, такие. Ходят тут разные… А коней у нас только чавахи продают, - при этих словах его лицо снова посуровело.

– Как к ним добраться? - спросил Макс.

– Это в южной части города. Только лучше бы вам туда не ходить. Опасно.

– Почему?

– Неспокойно нынче в городе. Беда у нас. В трех семьях девушек украли. Одну сегодня мертвой нашли, в пруду. Люди говорят, видели, кто это сделал. Мол, ночью выскочил из дома нашего кузнеца молодой чавах, а на руках у него девушка связанная, вскинул ее на коня, сам вскочил - и был таков. Не догнали его тогда. А через два дня у скорняка дочь пропала. Красавица была - глаз не оторвать! Потом ткачева дочка пошла в лавку, за леденцами, и не вернулась. И везде, говорят, видели молодого чаваха.

– Так девушек искать надо! - воскликнула Виктория, - Может, они еще живы!

– Городская стража ищет, - пожал плечами горшечник, - А пока мы своих детей в домах запираем. Распустил городской голова иноверцев! А своему, славичу, скоро по улице пройти страшно будет!

Попрощавшись с мастером, Макс и Викторией пошли дальше. Везде одно и то же: мрачные, подозрительные лица, суровые взгляды, злоба и отчаяние в глазах.

– Аня была права, - сказал Макс, - Народ недоволен.

– Завтра купим коней и сразу уедем, - ответила Виктория, - Сегодня к чавахам и вправду идти уже поздно.

Побродив по узким улочкам еще около часа, они наконец отыскали дорогу к постоялому двору. Макс проводил Викторию до комнаты девушек, и, узнав, что с Аней ничего не случилось, и она собирается лечь спать, успокоенный прошел в свою комнату. Гольдштейн уже улегся на одну из широких мягких кроватей, Роки свернулся на подушке Макса. Увидев его, пес обиженно отвернулся.

– Все, все, завтра купим еще одного коня, и ты опять будешь ездить со мной, - успокаивающе сказал ему Макс, и погладил лобастую голову.

Повеселевший Роки уступил хозяину подушку, а сам как обычно улегся в ногах. Макс заботливо прикрыл пса уголком своего одеяла и уснул, надеясь, что сегодня ему приснится кто-нибудь посимпатичнее, чем в прошлый раз.

Макса разбудили громкие крики, доносившиеся с улицы. Позевывая, он подошел к окну и увидел толпу людей, которая, улюлюкая, гналась за молодой черноволосой смуглой женщиной, бежавшей по мостовой в сторону площади. Ее густые косы растрепались, подол широкой юбки был изорван. Она задыхалась от быстрого бега. Было видно, что толпа преследует ее уже долго, и вот-вот, загнав окончательно, настигнет. Наконец, женщина остановилась, видимо, совершенно обессилев. Она повернулась лицом к толпе, выкрикнув что-то резкое на незнакомом Максу языке. Со всех сторон в нее полетели камни. Люди, смеясь, дергали ее за черные косы, толкали, щипали. Кто-то ударил ее по лицу, и на губах женщины выступила кровь. Гордо подняв голову, она стояла, вызывающе глядя на своих мучителей. Тут из-за соседних домов вылетели пятеро всадников, вооруженных кривыми саблями. Они тоже были черноволосы и смуглы. Гортанно крича, всадники вклинились в толпу, топча людей конями и рубя их направо и налево. Один из них пробился к женщине, и протянул ей руку. Та птицей взлетела на коня и обхватила своего спасителя обеими руками. Пришпорив лошадей, всадники развернулись и поскакали прочь, оставив на мостовой несколько мертвых тел.

Истошно завопили женщины. На их крик прибежали несколько стражников, и попытались успокоить бушевавшую толпу, к которой присоединялись все новые и новые люди. Разъяренные горожане сбили стражников с ног, и устремились в ту сторону, куда скрылись всадники.

– Лев Исаакович, вставайте! - Макс потряс Гольдштейна, - Что-то случилось!

Не дожидаясь ответа, он выскочил в коридор и бегом спустился по лестнице в трактир. Следом за ним вылетел Роки.

– Что происходит? - спросил Макс у хозяина, который торопливо закрывал окна изнутри тяжелыми ставнями.

– Ночью украли еще одну девушку! Горожане громят дома чавахов! - у трактирщика тряслись руки, - Спаси нас, Боже!

– Что же власти города ничего не предпринимают? - вырвалось у Макса.

– Городской голова назначил большую награду за поимку вора! Стража перевернула весь город! Но народ не успокаивается, мужчины города вооружились и расправляются с чавахами сами.

– Пожар! Пожар! - донеслось с улицы.

Макс, несмотря на протесты трактирщика, распахнул дверь и выбежал на улицу. Повсюду сновали возбужденные люди, многие мужчины были вооружены. Откуда-то издали ветер доносил запах дыма.

– Наши чавахов жгут! - радостно оскалившись, прокричал человек в одежде ремесленника.

– Жди беды! - перекрестился другой, - Чавахи теперь кровную месть объявят.

На порог трактира вышла Виктория.

– Надо убираться отсюда, - сказала она, - Помочь мы ничем не можем, а коня нам, конечно, никто уже не продаст.

Макс расплатился с хозяином, быстро уложил свой мешок, подозвал Роки и отправился на конюшню. Он оседлал коней и вывел их на улицу. Все его спутники были в сборе. Макс, как и вчера, отдал мешок с Роки Гольдштейну, а сам помог Ане забраться на Малыша. Отряд двинулся к городским воротам.

Улицы были полны народу. Все орали, визжали, выкрикивали угрозы. Многие были изрядно пьяны. В городе творилось что-то невообразимое. То тут, то там стихийно вспыхивали драки. На одной улице толпа людей избивала черноволосого человека, на другой - несколько всадников - чавахов, оскалившись, сплеча рубили славичей. Проезжая мимо ремесленного квартала, Макс видел, как дюжий бородатый оружейник, настежь распахнув дверь своей мастерской, прокричал:

– Заходи, ребята, вооружайся!

Толпа, радостно зашумев, хлынула в двери, разбирая мечи и копья. Поперек улиц громоздились баррикады, на скорую руку сооруженные из бочек, досок и поленьев. Горели дома, кричали женщины и дети. Городская стража сбивалась с ног, пытаясь восстановить порядок, уговаривая людей вернуться в дома, обещая найти того, кто украл девушек и прилюдно повесить его. По улицам скакали конные отряды стражников, разгоняя взбунтовавшихся горожан. Все было тщетно: их сил явно не хватало, чтобы прекратить бунт.

Макс и его спутники пытались пробиться через этот хаос к городским воротам. Приходилось искать обходные пути, потому что улицы были заполнены дерущимися людьми и перегорожены самодельными укреплениями. Наконец, удалось подобраться к выезду из города. Здесь их ждал неприятный сюрприз: ворота города были наглухо закрыты и охранялись несколькими десятками стражников.

– Приказ городского головы, - невозмутимо отвечали стражники на все вопросы, - Пока бунт не закончится, никого не впускать, никого не выпускать.

Стражи порядка были настроены решительно, и всадники не рискнули им возражать.

– Придется прорываться назад к постоялому двору, - сказала Виктория.

Вслед за ней все развернули коней и двинулись было обратно, когда их настиг резкий окрик:

– Именем императора Славии, приказываю вам остановиться!