– Что вы хотите этим сказать?

– То, что сила, которой ты сейчас обладаешь, она велика. Но она не полностью твоя собственная. Она заемная. Метка не дает тебе услышать свою душу и говорящего через неё Изначально-рожденного, но она не только забирает, а еще и дает. Дает силу, частью которой является. Дает тебе знания, из которых создана.

Мистерии Духа Меча… Хаджар и до принятия метки был талантливым мечником, возможно даже гениальным. Но он и представить не мог, что меньше чем за десятилетие, не имея наставников и учителей, равных тем, которые обучают аристократов Даанатана, сможет постичь Королевство Меча.

К тому же если вспомнить последние события, то после Горы Стихий, его Королевство, внезапно, перешло на ступень Графства. И это с учетом, что Хаджар так и не понял, как перейти с одной ступени, на другую.

Нужные мистерии и понимание, что такое Графство Меча, попросту возникли в его сознании.

Это было сродни тому, как если бы бешенному псу, чтобы тот ненадолго успокоился, кинули кость.

Только в случае с Хаджаром, костью оказались мистерии.

– Но если я её разрушу, то смогу услышать свою душу?

– Услышать – да. Но найти её и вернуть, будет гораздо сложнее, – старик поежился. – для этого тебе придется самому отправиться в Мир Духов. Пройти через земли, названия которых стерты и забыты. Встретить испытания, о которых ты даже и помыслить не можешь. И, даже если тебе удастся выжить на этом пути, то в конце тебя будет ждать Изначально-рожденный.

Хаджар вспомнил старца с гуслями. Весь в шрамах, в боевой кольчуге, казалось, он обладал безграничной силой.

– И кто знает, что он потребует с тебя за то, чтобы ты вернул свою душу. Ведь она все эти годы была часть его, а он – частью её. Их связь крепка, а значит будет крепка и твоя с ним. Подобные узы являются часть легенд и мифов, Хаджар Дархан. И обычно не приводят ни к чему хорошему – можешь спросить у химеры, запертой внутри тебя.

То, что описал старик, само по себе выглядело как завязка легенды или мифа.

– Как я могу попасть в Мир Духов?

Старик, почему-то, опять улыбнулся.

– Ты пришел сюда, чтобы найти место, где нашел свой покой Хозяин Неба, – Хранитель достал что-то из кармана и протянул Хаджару. К удивлению последнему это оказалась нефритовая табличка с волшебными иероглифами. Таку использовали аристократы, когда создавали магические карты. – Когда отправишься в путь, возьми с собой Анетт. Она уже бывала там и сможет помочь тебе в твоих поисках.

– Я не думаю, что её отец…

– Он не станет возражать, – старик, опираясь на посох, накинул на голову капюшон и поднялся. – против судьбы нельзя спорить. А теперь – иди, Северный Ветер. Твоя судьбы тебя уже заждалась.

– Спасибо, Хранитель Прошлого, – Хаджар положил ладони на плечи, скрестил локти на животе и низко поклонился.

Развернувшись, он направился к выходу.

– Твоя родина, Хаджар Дархан, – Хаджар резко обернулся. Старик стоял прямо в центре костра, но пламя не трогало его, а обступало. – Музыка, которую ты создавал. Ты ведь ищешь именно её?

Пламя вспыхнуло. Старик исчез. От него не осталось и следа. Лишь хаотичные пляски затухающего костра.

Хаджар посмотрел на свою ладонь. Он несколько раз её сжал и разжал.

Хранитель Прошлого говорил о Лидусе или о Земле?

– Проклятье, – прошептал Хаджар.

С тех пор, как он принял метку Духа Меча, он практически ни разу не брал в руки Ронг’Жа. Ибо каждый раз, когда он касался инструмента, то чувствовал душевную боль, с которой мало что могло сравниться.

С этими мыслями он покинул шатер и направился к реке. Почему-то он знал, что Анетт ждала его именно там.

Им обоим предстояло отправиться в путь к гробнице дракона.

Наблюдать за прощанием матери и сына всегда тяжело, но в десятки раз сложнее смотреть на то, как отец провожает дочь не зная, вернется ли та обратно.

Хаджар, держа за плечом свой чудом уцелевший походный мешок, смотрел на то, как Иблим и Аблим провожали Анетт.

Какую бы ступень в иерархии племен не занимал пропавший в пламени Хранитель Прошлого, его слову не перечили.

Чернокожая представительница Шук’Арка была одета в национальный, “походный” наряд. От повседневного он отличался тем, что в цветастую юбку были вшиты листья растения, которые на поверку оказывались крепче зачарованной стали. А в бусы, заменявшие ей верхнюю одежду, вплелили костяную реберную клетку неизвестной твари.

От последнего элемента гардероба явственно тянуло магией, которая была сродни Некромантии – ветви темного искусства, которая была запрещена в Семи Империях.

Вообще, о том, что в Империях что-то запрещено в плане Пути Развития, Хаджар узнал только совсем недавно. Оно и логично – если знание было запрещено, то никаких сведений о нем не сохранялось. И лишь на последних этажах Башни Сокровищ, где Хаджар добыл технику Шага Белой Молнии, остались упоминания о подобных знаниях.

Нейросеть, разумеется, зафиксировала их наличие, а Хаджар решил, что когда-нибудь проведет подробное исследование почему появились эту запреты.

– Пусть Изначально-рожденные охраняют твою тропу, моя маленькая пантера, –прошептал Иблим.

Огромный мужчина так нежно прижимал к могучей, шрамированной груди, что у Хаджара защемило сердце.

Он отвернулся.

Порой ему казалось странным, что он, разменивавший уже четвертый десяток, в тридцать два года, без учета прожитого на Земле, прошедший горнило двух войн, все еще может испытывать подобные чувства. Но, наверное, пока мог, то оставался самим собой, а не фигурой, завернутой в черный плащ…

– Северный Ветер.

К Хаджару, слегка прихрамывая, подошел Аблим. Говорящий с Природой что-то держал в руках и несколько мгновений Хаджар был готов к внезапному нападению.

Еще больше он был к нему готов, когда преемник Talesh протянул ему обернутый кожей кинжал.

– Что это? – спросил Хаджар.

Он протянул к нему ладонь, но тут же одернул руку. От простого деревянного артефакта веяло такой мощью, что перед ним все прежние “одноразовые” артефакты меркли на его фоне.

– Это прут из дерева Солнца, – пояснил Аблим. – одно из пяти сокровищ, которые передавались в племени Шук’Арка на протяжении сотен тысяч полных лун.

Хаджар перевел взгляд с артефакта обратно на Говорящего с Природой.

– Мне казалось, вы не очень лояльно ко мне относились.

– Я бы отдал свой правый глаз за то, чтобы ты никогда здесь не появлялся, – процедил чернокожий маг. – Но, если Изначально-рожденные так сплели ткань нашей тропы, то так тому и быть.

Наверное, Аблим делал отсылку к судьбе, или нейросеть опять что-то неправильно перевела.

Не всегда вычислительный модуль был панацеей от всех проблем.

– Спасибо, – кивнул Хаджар и, с осторожностью, стараясь даже не оцарапать пальца о “лезвие”, принял кинжал. – В чем его сила?

– В чем сила кинжала, сделанного из дерева, в котором живет солнце, Северный Ветер? В том, что он может испепелить душу даже тому, над кем не властен танец полных лун.

Хаджару потребовалось почти десять секунд, чтобы переварить услышанное. Кто или что такое “Дикий Бог” он понятия не имел, а вот танец лун это, скорее всего, время.

Получается, что…

– Этот кинжал способен убить Бессмертного? – не без удивления переспросил он.

С чем-то подобным Хаджар сталкивался в случае с племенем орков, только там кинжал был сделан из клыка волка.

Белозубая улыбка, расчертившая лицо Аблима, стала еще одной неожиданностью для Хаджара.

– Я рассказал тебе, белый чужак, все, что должен был. Благодари своих Перворожденных, что старый Хранитель выжил из ума. Слышит Зеленой Дом, я бы отдал оба глаза за то, чтобы ты сгинул в джунглях. Белый, – какие-то жесты, все же, не знали границ между странами, временами и национальностями. Аблим сплюнул под ноги Хаджару и направился к брату. Перед тем как отойти достаточно далеко, он обернулся и обронил последние слова. – Если Анетт не вернется, то я найду твою душу среди Вечных Источников и уничтожу.