– Скучно… – вторил её хор смеющихся девичьих голосов. – Очень скучно…

– А еще, – маленькое создание надуло щечки и скрестило ручки на груди. –они нас постоянно топчат, срывают и ломают.

– Смертные плохие… смертные плохие…

Цветы, прямо на глазах Хаджара, начали закрываться бутоны и буквально втягиваться внутрь земли, исчезая под покровом стремительно растущей ввысь травы.

– Постой, – Хаджар, используя все свои актерские навыки, состроил как можно более печально-потерянное лицо. – Мне опять нужна твоя помощь, прекрасный цветок?

Лепестки, которые уже почти сложились в бутон, дрогнули и слегка приоткрылись. Изнутри показалось личико маленького создания.

Блеснули на солнце маслянистые, черные глазища.

– А я действительно так красива, как ты говоришь?

Хаджар кивнул.

– Я прошел многие километры пыльных дорог, о прекрасный цветок. Но нигде и никогда не видел цветка, который был бы красивее тебя.

Создание нахмурилось. У него (или неё) не было бровей, так что это выглядело особенно странно.

– Ты врешь, – вдруг засмеялось оно. – ты видел создание, которое считаешь самым прекрасным! Ты врешь, Северный Ветер.

– Врешь… – разлеталось смеющееся, но стихающее эхо звенящих голосков. –Врешь… врешь…

– Создание? Какое еще созд…

– Но врешь сладко, – цветок перебил Хаджара. – слаще, чем мед, который пчелы делает из наших слов. Так что я помогу тебе еще раз, Северный Ветер. Но знай – трижды помогу и спрошу плату.

Эти, казалось бы, простые слова – “трижды помогу и спрошу плату” внезапно въелись Хаджару в те остатки души, что еще теплились в его теле. Это было сродни клятве на крови, только с той лишь разницей, что он её не приносил.

В Мире Духов, как говорил Степной Клык, нужно было внимательно следить за каждым своим словом и делом. Никогда не брать ничьих даров, до тех пор, пока не было трижды озвучены, что это безвозмездный подарок. И не просить услуг до тех пор, пока не будешь уверен, что сможешь их оплатить.

И это были лишь первых два и самых важных правила путешественника в Мире Духов.

– Задавай свой вопрос, большой, – продолжало смеяться существо. – только помни, что если…

– Вопрос будет слишком большой, то раздавит тебя, – закончил за цветок Хаджар.

– Именно так, – надулась миниатюрная… кто-бы-оно-ни-было. – вы, Большие, постоянно обижаете нас – тех кто меньше. То ногой наступите, то вопрос зададите, то сорвете в подарок. А самый важный подарок в руки взять нельзя!

Хаджар все это время смотрел в темные глаза создания. Они затягивали его внутрь. Бездонные на такие теплые колодцы, обещающие подарить тепло и уют. Окутать его заботливой, ненавязчивой лаской, погрузить в теплую негу –греться под лучами солнца и прятаться в уюте, когда на небосклон поднимается прекрасная царица ночи.

Хаджар вздрогнул.

Он стоял в центре моря цветков, на бутоне каждого из которых сидело вовсе не безобидное существо, а клыкастая, зубастая тварь. Размером с палец, они имели непропорционально большой рот, в который могло бы уместиться целое яблоко. Если бы, сперва, уцелело от острых, сверкающих клыков.

– Проклятье… – Хаджар резко поднялся, но ему хватило ума и сноровки не сдвинуться при этом ни на миллиметр. Он не хотел проверять что будет, если он заденет ногой хоть один из цветков.

– Большой ругается! – засмеялось существо, с которым Хаджар вел беседу. –Большой испугался!

Так же, как существа в цветках показали свои клыки, так же они и вернулись к прежним обликам безобидных, красивых созданий.

– Теперь ты знаешь чуть больше, чем раньше, Большой, – существо, держась за живот и хлопая крылышками, каталось со смеху в своем бутоне. Отсмеявшись и выпрямившись, оно вновь посмотрело в глаза Хаджару. А когда тот их отвел, со смешком добавило: – Задавай свой вопрос.

– Мне нужно найти того, кто подскажет, где мне отыскать то, что я ищу.

Существо вновь нахмурилось, а потом засмеялось.

– Ты научился задавать легкие вопросы, Большой. Это хорошо! Очень хорошо! – постучав пальцам по губам, существо взмахнуло крылышками и закружилось над бутоном. – Скажи мне, Большой, то что ты ищешь, оно большое и ли маленькое?

– С меня ростом.

— Значит большое… а важное или нет?

Хаджар задумался. Вопрос явно был с подвохом. Как, собственно, все в Мире Духов.

– Так же важно для меня, как и я сам.

Существо снова засмеялось. Ему вторило эхо такого же смеха, музыкой разливающегося по воздуху.

– В твоей голове опилки хрустят от мыслей, Большой!

– Опилки… – кружились вокруг другие существа. – Опилки…

– Я подскажу тебе второй раз, Большой. Третий – и плату спрошу, – существо подлетело к лицу Хаджару и опустилось тому на кончик носа. – Ты ищешь большое и важное, тебе помогут старцы. Отправляйся к бабушке, которая одним помощь, другим погибель. Только бабушка сможет тебе помочь – будь с ней вежлив и ласков, но не забывай про законы нашей страны.

– Бабушка? – переспросил Хаджар. – Постой, что за бабушка?

Цветы поспешно исчезали в траве, а та все поднималась и поднималась. Дотягиваясь сперва до коленей Хаджара, а потом и вовсе начала щекотать ему живот.

– Что за бабушка?! – закричал он, но ответом стала лишь тишина.

Хаджар начал отмахиваться от все растущей травы, но мистерии меча и энергия покинули его. Простой смертный против ожившей травы, которая резала ему руки, лицо, шею, ноги и все это сопровождал детский смех невидимых существ.

– Цветочек соберу, – вдруг расслышал не видящий ничего, кроме острой осоки, Хаджар. – Внучке подарю, в волосы вплету, слово прошепчу, внучка в лес пойдет…

– Прости нас бабушка!

А затем все стихло.

Перед ним стояла избушка. Самая простая, но ладная и ухоженная. Было видно, что живут в ней круглый год. У крыльца сидел старый пес. Размахивая хвостом, он лениво отгонял снующих вокруг мошек.

Под скатом крыши покоилась пузатая бочка, заполненная дождевой водой. Качался на ветру черпак, повешенный к ней за гвоздь.

На заборе сидел толстый, пушистый, черный кот. Желтыми глазами он следил за хвостом пса и, видимо, воображал что это игравшаяся с ним добыча.

Но, несмотря на всю ладность избушки, забор был слегка покосившимся, крыльцо явно давно не знало ни морилки, ни смолы, да и пара ступеней прогнили настолько, что взбираться по ним – все равно что в лотерею играть.

Провалишься, сломаешь ногу или нет – бабка надвое сказала.

Кстати о бабках.

Подойдя по тропинке, вытоптанной в ржаном поле (куда подевался заливной луг с травой – кто знает), Хаджар оказался около калитки. Как и все вокруг, некогда она была могла восхищать посетителей резным убранством, но сейчас даже не закрывалась. Щеколда, как и смыкающая скоба, лежала на заборе.

Кто-то бы, может, и зашел внутрь без спроса. Но не Хаджар. В мире было не так много законов, которые он всегда соблюдал. И, один из таких – закон гостеприимства.

Чужой дом – чужая крепость. Войти в ней без приглашения, все равно что прийти к человеку с войной.

Хаджар поднял с земли отвалившийся колокольчик и позвонил в него.

После первого раза пес перестал размахивать хвостом и поднялся на лапы. Он низко, тихо зарычал, а испуганные мошки разлетелись кто куда.

После второго, кот, очнувшись от полудремы, зашипел и дыбом вскинул хвост.

Только после третьего звякнули старые, несмазанные дверные петли избушки и из горницы вышла крепко сбитая бабушка. Невысокого роста, полная в теле, но когда-то, очень давно, красивая. От былой красоты остались правильные черты лица, тугая, толстая коса седых волос, свисавшая через плечо до самых коленей.

Темные, почти черные глаза бабушки сияли теплотой, но в то же время –строгостью. Не напускной, а сопряженной с гордостью, которой обладает каждая женщина, которая видела жизнь.

Знающая себе цену, пережившая несколько сильных мужских обид и ставшая такой, что только обладающий крепкой волей и стержнем может найти с ней общий язык.