«Требуется 12–20 мальчиков, по внешнему виду могущих сойти минимум за тринадцатилетних… Заработная плата 4 шиллинга в неделю».
Фактически наниматель по закону не обязан требовать удостоверение о возрасте ребенка из какого-либо достоверного источника; для него достаточно суждения о возрасте по внешнему виду ребенка. Система половинного рабочего времени, основанная на том принципе, что детский труд не должен разрешаться, если ребенок параллельно с работой на фабрике не посещает ежедневно школу, встречает возражения фабрикантов по двум причинам. Они не желают нести ответственность за обязательное посещение школы работающими половинное время (детьми моложе 13-летнего возраста) и находят более дешевым и менее хлопотливым для себя использовать одну смену детей вместо двух, работающих попеременно по 6 часов. Поэтому первым результатом введения системы половинного рабочего времени было номинальное сокращение, почти наполовину, количества детей моложе 13 лет, работавших на фабриках. С 56455 в 1835 г. это число понизилось до 29283 в 1838 году. Впрочем, это уменьшение в значительной степени было только номинальным, так как услужливость выдающих удостоверения участковых врачей произвела внезапно резкое изменение в соответствующих возрастах малолетних рабочих Соединенного королевства. Поэтому в той мере, в какой выдающие удостоверения врачи были подчинены более строгому наблюдению со стороны фабричных инспекторов и их помощников, и в той мере, в какой возросла возможность удостоверять действительный возраст детей на основании записи рождений, началось, после 1838 г., движение в обратную сторону. С цифры в 29283, до которой упало количество детей ниже 13 лет, занятых на фабриках в 1838 г., оно поднялось снова до цифры в 35122 в 1850 г, и до 46071 в 1856 г., причем последний официальный отчет далеко не отражает действительного масштаба применения детского труда. С одной стороны, многие из выдающих удостоверения врачей все еще умеют обходить бдительность инспекторов, с другой же стороны, много тысяч детей перестали посещать школу и подчиняться системе половинного рабочего времени уже в возрасте 11 лет в силу изменения закона, касающегося шелковых фабрик[107], —
«жертва, которая», — как говорит один из фабричных инспекторов, — «возможно принесена ради владельцев фабрик, но которая оказалась вредной для социального благополучия округов шелковой промышленности».
Хотя мы, таким образом, можем вывести заключение, что количество детей от 8 до 13 лет, занятых ныне на ситценабивных и других фабриках Соединенного королевства, превосходит число детей, занятых такой же работой в 1835 г., тем не менее не может быть сомнения, что система половинного рабочего времени сыграла большую роль в стимулировании изобретений в целях замены детского труда. Так г-н Редгрейв заявляет:
«В настоящее время один разряд фабрикантов — шерстопрядильщики — фактически редко применяет труд детей моложе 13 лет (т. е. работающих половинное рабочее время). Они ввели усовершенствованные и новые машины различных видов, которые полностью устраняют необходимость применения детского труда. Так, например, в качестве иллюстрации этого уменьшения количества детей на производстве я могу упомянуть один производственный процесс, в котором благодаря присоединению к ныне действующей машине аппарата, называемого сучильной машиной, труд работающих половинное рабочее время шести или четырех детей, — в зависимости от особенностей каждой машины, — может быть выполнен всего лишь одним подростком».
До какой степени современная промышленность, по крайней мере в странах, где она развита уже с давних пор, заставляет детей искать денежного заработка, снова было наглядно показано недавними примерами в Пруссии. Прусский фабричный закон 1853 г. постановил, что после 1 июля 1855 г. ни один ребенок не должен допускаться к работе на фабрике, пока ему не минет 12 лет, и что дети от 12 до 14 лет не должны работать больше шести часов в день и обязаны посещать школу по крайней мере три часа в день. Этот закон встретил такое сопротивление со стороны фабрикантов, что правительство было принуждено уступить и ввести его не повсюду в Пруссии, но, в виде опыта, только в Эльберфельде и Бармене, двух тесно соприкасающихся промышленных городах с многочисленным фабричным населением, занятым прядением, набивкой ситца и т. д. В годовом отчете торговой палаты Эльберфельда и Бармена за 1856 г. по этому поводу сделаны следующие представления прусскому правительству:
«Повышение заработной платы, равно как и рост цен на уголь и все материалы, необходимые для этих отраслей промышленности, как-то: на кожу, масло, металл и т. д., оказались в высшей степени невыгодными для производства. В добавление к этому строгое осуществление закона от 1 мая 1853 г. относительно применения детского труда на фабриках оказалось очень вредным. Оно не только вызвало удаление с производства известного количества детей, но лишило также возможности дать им раннюю выучку, рассчитанную на то, чтобы сделать из них искусных рабочих. Вследствие недостатка этих малолетних рабочих в некоторых промышленных предприятиях машины были остановлены, так как для управления ими взрослые рабочие были непригодны. Мы рекомендуем видоизменение вышеупомянутого закона в смысле сокращения времени обязательного посещения школы детьми, достигшими известного уровня знаний, как меры, выгодной для многочисленных семейств и для владельцев фабрик».
Последний из фабричных отчетов, автором которого является г-н Бейкер, инспектор Ирландии, выделяется анализом причин, вызывающих несчастные случаи, и характеристикой общего состояния производства. Что касается первого вопроса, то г-н Бейкер констатирует, что на каждые 340 рабочих приходится один несчастный случай, что составляет увеличение на 21 % по сравнению с полугодием, которое окончилось в апреле, и что из числа несчастных случаев, вызванных машинами, — а лишь 10 % несчастных случаев не связаны с машинами, — около 40 % можно было бы избежать и предупредить с помощью ничтожных издержек, но
«благодаря недавнему изменению закона в настоящее время их очень трудно произвести, так как одно увещевание не действует».
Г-н Бейкер утверждает, что состояние производства улучшилось, однако, по его мнению,
«во многих случаях снова был достигнут максимум, за пределами которого фабричная промышленность постепенно становится все менее прибыльной, пока вовсе не перестает быть таковой».
Изменение в соотношении между ценой сырья и готовых фабричных изделий справедливо приводится им как одна из главных причин, вызывающих, вместе с увеличением машинного оборудования, чередование благоприятных и неблагоприятных циклов. В качестве примера г-н Бейкер приводит перемены в камвольной промышленности:
«В течение прибыльных для камвольной промышленности годов — 1849 и 1850 — цена английской чесаной шерсти составляла 1 шил. 1 п., а цена австралийской шерсти колебалась от 1 шил. 2 п. до 1 шил. 5 п. за фунт. В среднем же за 10 лет — от 1841 до 1850 г., включая оба эти года, — средняя цена английской шерсти ни разу не превысила 1 шил. 2 п., а цена австралийской шерсти — 1 шил, 5 п. за фунт. В начале злополучного 1857 г. цена австралийской шерсти равнялась сначала 1 шил. 11 п., затем она упала до 1 шил. 6 п. в декабре, когда паника достигла высшей своей точки, но потом постепенно снова поднялась до 1 шил. 9 п. в течение 1858 года; между тем цена английской шерсти равнялась сначала 1 шил. 8 п., в апреле и сентябре 1857 г. поднялась до 1 шил. 9 п., упав в январе 1858 г. до 1 шиллинга 2 пенсов; с тех пор она поднялась до 1 шил. 5 п., что на 3 п. за фунт выше, чем средняя цена за упомянутое выше десятилетие. Это доказывает, что либо забыты банкротства, вызванные подобными же ценами в 1857 г., либо то, что произведенной шерсти едва хватает для наличного количества веретен, способных ее переработать».
В общем г-н Бейкер, по-видимому, придерживается того мнения, что как число веретен и ткацких станков, так и число оборотов, достигаемых на них, увеличивается в пропорции, не соответствующей производству шерсти. В этом отношении в Англии не существует надежной статистики; однако статистические данные по сельскому хозяйству Ирландии, собранные полицейскими управлениями, и статистические данные по Шотландии, собранные г-ном Холлом Максуэллом, являются вполне достаточными для всех практических целей. Эти данные показывают, что между тем как в 1857 г. возделывание некоторых хлебных злаков, а также животноводство в целом в Ирландии и Шотландии существенно расширились, овцеводство представляло исключение, причем в Ирландии в 1858 г. количество овец было меньше на 114557, чем в 1855 году; и хотя в 1858 г. имело место увеличение на 35533 сравнительно с 1857 г., общее число было на 95177 меньше, нежели среднее число за три предшествующих года, и главным образом это касается маток. В Шотландии соответствующие цифры были следующие:
