Прекрасно понимая положение дел, Австрия не только отказалась принять английское предложение о созыве конгресса на тех же самых условиях, на каких происходил конгресс в Лайбахе, но и первая дала сигнал к войне. От ее имени генерал Дьюлаи направил туринскому двору ультиматум, настаивая на разоружении и роспуске добровольцев, причем для принятия решения Пьемонту было предоставлено лишь три дня, по истечении которых должна быть объявлена война. В то же самое время еще две дивизии австрийской армии, т. е. 30000 человек, были отправлены к Тичино. Таким образом, в дипломатическом отношении Наполеон прижал Австрию к стене, ибо он заставил ее первой произнести священное слово — объявить войну. Однако, если Австрия не будет вынуждена угрожающими нотами Лондона и С.-Петербурга отказаться от своего шага, то дипломатическая победа Бонапарта может стоить ему трона.

Тем временем военная лихорадка охватила другие страны. Мелкие немецкие государства, справедливо считая, что приготовления Луи-Наполеона угрожают им, дали выход выражению национальных чувств, достигшему степени, неслыханной в Германии со времени 1813 и 1814 годов. Свои действия они сообразовывают с этими «национальными чувствами». Бавария и соседние государства создают новые формирования, призывая резервы и ландвер. Седьмой и восьмой корпуса германской союзной армии (образуемые этими государствами), которые официально должны насчитывать 66000 человек на действительной службе и 33000 человек резерва, вероятно, вступят в войну, имея 100000 человек на действительной службе и 40000 резерва.

Ганновер и другие северные немецкие государства, образующие десятый союзный корпус, вооружаются в такой же степени, одновременно укрепляя свои берега против нападений с моря. Пруссия, которая благодаря приготовлениям, проводившимся в период мобилизации 1850 г.[193] и после нее, в военно-техническом отношении находилась на более высоком уровне, чем когда-либо раньше, уже в течение некоторого времени спокойно готовится к мобилизации своей армии. Теперь она все шире вооружает свою пехоту игольчатыми ружьями и только недавно снабдила всю пешую артиллерию 12-фунтовыми пушками; одновременно приводятся в боевую готовность ее крепости на Рейне. Она издала приказ о том, чтобы три ее армейских корпуса были готовы к военным действиям. В то же время ее позиция в союзной военной комиссии во Франкфурте является убедительным доказательством того, что она очень хорошо понимает, насколько опасна для нее политика Луи-Наполеона. И если ее правительство все еще колеблется, то общественное мнение в полной готовности. Нет сомнения, что Луи-Наполеон встретит в лице Германии такого единодушного и такого решительного противника Франции, какого у нее никогда не было, и это в то время, как между немцами и французами существует меньше вражды, чем когда-либо раньше.

Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом 21–22 апреля 1859 г.

Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5631, 9 мая 1859 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Мы не считали нужным отвечать на всякую поверхностную критику, появлявшуюся за последние два месяца каждый раз, как мы брались за обсуждение ресурсов и стратегической обстановки перед началом большой и кровавой войны, в которую втянута теперь Европа. Однако теперь, в многочисленных подробностях, которыми заполнены сегодня столбцы нашей газеты, — в подробностях, дающих яркую картину первых сцен этой ужасной и внушительной драмы, — мы имеем настолько полное, даже детальное, и в то же время, безусловно, заинтересующее публику подтверждение наших взглядов, что считаем возможным привлечь внимание к этой теме.

Еще два месяца назад мы указывали на то, что для Австрии верным способом обороны является наступление. Мы утверждали, что австрийцы, армия которых в Италии уже в значительной степени была сосредоточена вблизи пьемонтской оборонительной позиции, хорошо оснащена и находилась в полной боевой готовности, сделали бы большую ошибку, если бы они не использовали этого временного превосходства над своими противниками, силы которых были все еще разбросаны, и не вступили бы немедленно на сардинскую территорию, разбив сначала сардинскую армию, а затем двинувшись против французов, которые должны были перейти через Альпы несколькими колоннами, рискуя, таким образом, быть разбитыми по частям. Этот наш вывод вызвал со стороны различных более или менее выдающихся и более или менее разбирающихся в стратегии критиков изрядное количество возражений. Но как выяснилось, наша точка зрения подтверждается мнением всех военных специалистов, писавших по этому вопросу; и, наконец, оказывается, что таково же мнение австрийских генералов. Однако довольно об этом.

Поскольку война уже началась, давайте рассмотрим, каково соотношение сил и шансы каждой из сторон на успех.

Австрийцы имеют в Италии пять армейских корпусов — 2-й, 3-й, 5-й, 7-й, 8-й, — насчитывающих по крайней мере 26 пехотных полков, по пяти батальонов в каждом (из них один гренадерский), и 26 батальонов легкой пехоты — всего 156 батальонов, или 192000 человек. С кавалерией, артиллерией, инженерными и гарнизонными войсками их силы достигают, по самым скромным подсчетам, 216000 человек. Мы не знаем, насколько увеличилось это число благодаря подтягиванию в Италию свежих пограничных полков и резервистов. В том, что оно увеличилось, едва ли можно сомневаться. Но возьмем минимальную цифру — 216000 человек. Из них 56000 человек будет вполне достаточно для того, чтобы оборонять все крепости, форты и укрепленные лагери, которые австрийцы захотят удержать в Ломбардии. Возьмем, однако, максимальную цифру — 66000 человек. Тогда для вторжения в Пьемонт останется 150000 человек. Согласно телеграфным сообщениям, численность австрийской армии вторжения равняется 120000, но на эти данные, конечно, не следует особенно полагаться. Однако на всякий случай предположим, что для ведения боевых действий австрийцы имеют не больше 120000 человек. Как будут расположены французские и пьемонтские силы для встречи с этой компактной армией?

Пьемонтская армия сосредоточена между Алессандрией и Касале, на позиции, описанной нами несколько недель тому назад. Она состоит из пяти пехотных дивизий и одной кавалерийской, или 45000 человек линейной пехоты, включая и резервы, 6000 стрелков и около 9000 человек кавалерии и артиллерии, — всего 60000 человек — максимальная численность армии, которую Пьемонт смог выставить для ведения боевых действий. Остальные 15000 человек нужны для гарнизонной службы. Итальянские добровольцы еще непригодны к встрече с противником на поле боя.

Как мы уже отмечали, пьемонтскую позицию нельзя по стратегическим соображениям обходить с юга, однако ее можно обойти с севера; но здесь она защищена линией реки Сезии, которая впадает в По примерно в 4 милях к востоку от Касале и которую сардинцы, если верить телеграфным сообщениям, намерены удерживать.

Было бы совершенно нелепым, если бы 60000 человек, будучи атакованными вдвое превосходящими силами противника, приняли на этой позиции решающее сражение. По всей вероятности, некоторая видимость сопротивления, достаточная для того, чтобы заставить австрийцев обнаружить все свои силы, будет оказана противнику на этой реке, а затем сардинцы отойдут за Касале и По, оставив открытой прямую дорогу на Турин. Это могло бы произойти 29 или 30 апреля, если предположить, что английская дипломатия не вызвала новой отсрочки военных действий. На следующий день австрийцы попытались бы переправиться через По и в случае успеха оттеснили бы сардинцев на равнине к Алессандрии. Там они, возможно, оставили бы их на некоторое время. В случае необходимости австрийская колонна, выйдя из Пиаченцы к югу от По, могла бы разрушить железную дорогу между Генуей и Алессандрией и атаковать любой французский корпус, двигающийся из Генуи в Алессандрию.