Впопыхах я забыл сказать ему спасибо.

Слева и справа от досок были проходы, но я не побежал туда, а пролез под досками. Пустырь, заросший бурьяном, был достаточно велик, чтобы укрыть беглеца даже такого крупного, как Бейб Макклур, если он захочет устроить преследователю засаду.

Пока я размышлял над этим, в дальнем углу пустыря залаяла собака. Она могла лаять на кого-то пробежавшего мимо. Я побежал в тот угол. Собака была за сплошным забором во дворе перед узким проходом, который вел с пустыря на улицу.

Я подтянулся на заборе, увидел, что, кроме жесткошерстного терьера, во дворе никого нет, и побежал по проходу, провожаемый собакой, которая бросалась на забор с той стороны.

Перед самой улицей я спрятал револьвер в карман.

Метрах в пяти от прохода, перед табачной лавкой, стоял маленький открытый автомобиль. В дверях лавки полицейский разговаривал с худым смуглым человеком.

– Минуту назад оттуда вышел большой мужчина, – сказал я. – Куда он направился?

Полицейский глядел тупо. Худой показал головой: «В ту сторону» и продолжал беседу.

Я сказал спасибо и пошел к углу. Там стоял телефон для вызова такси и два свободных таксомотора. От следующего перекрестка отъезжал трамвай.

– Сейчас тут прошел высокий мужчина он взял такси или сел в трамвай? – спросил я двух таксистов, которые стояли возле одной из машин.

Тот, что пообтрепанное, сказал:

– Такси он не брал.

– Я возьму. Догоняем вон тот трамвай.

Пока мы тронулись, трамвай успел отъехать на три квартала. На улице были люди и машины, и я не мог разглядеть, кто выходит из вагона. Мы нагнали его, когда он остановился на Маркет-стрит.

– Езжайте за мной, – велел я шоферу и выскочил. С задней площадки трамвая я заглянул через стекло в салон. Пассажиров было человек восемь десять.

– На Гайд-стрит к вам сел высокий, здоровенный мужчина, – сказал я кондуктору. – Где он вышел?

Посмотрев на серебряный доллар, который я вертел в пальцах, кондуктор вспомнил, что высокий мужчина вышел на Тейлор-стрит, и заработал серебряный доллар.

Когда трамвай свернул на Маркет-стрит, я спрыгнул. Такси; ехавшее за вагоном, притормозило, дверь его распахнулась.

– Угол Шестой и Мишн, – сказал я, вскочив в машину.

С Тейлор-стрит Макклур мог двинуться в эту сторону. Приходилось действовать наугад. Скорей всего он попробует скрыться по другую сторону Маркет-стрит.

Уже совсем стемнело. Нам пришлось доехать до Пятой улицы, чтобы свернуть с Маркет-стрит; по Пятой на Мишн и в обратном направлении к Шестой. По дороге к Шестой улице мы не увидели Макклура. И на Шестой я его не увидел ни слева, ни справа от перекрестка.

– Дальше, на Девятую, – распорядился я и, пока мы ехали, объяснил шоферу, как выглядит нужный нам человек.

Мы доехали до Девятой улицы. Нет Макклура. Я выругался и стал ломать голову.

Бейб медвежатник. Весь Сан-Франциско поднят по тревоге. Инстинкт подскажет медвежатнику: оторваться на товарняке. Товарные дворы в этой части города. Пожалуй, у него хватит хитрости не удирать сразу, а затаиться. В таком случае он вообще может не перейти через Маркет-стрит. Если он залег, его еще можно будет найти завтра. Если взял ноги в руки, то либо сейчас его поймаем, либо никогда.

– На Харрисон, – сказал я шоферу.

Мы доехали до Харрисон-стрит, по Харрисон до Третьей, потом вверх по Брайент до Восьмой, вниз по Брэннан обратно до Третьей, дальше до Таунсенд и не увидели Бейба Макклура.

– Паршиво, – посочувствовал мне шофер, когда мы остановились напротив вокзала Южной Тихоокеанской железной дороги.

– Пойду посмотрю на станции, – сказал я. – Ты тут тоже поглядывай.

Когда я сказал полицейскому на станции о своем деле, он подвел меня к двоим в штатском, уже ждавшим здесь Макклура. Их послали сюда после того, как было найдено тело Сю Хамблтон. Об убийстве Святого Джо Уэйлса они еще не знали.

Выйдя со станции, я обнаружил мое такси перед дверью; сигнал его гудел без передышки, но астматически, я не слышал его внутри.

Обтрепанный мой шофер был взволнован.

– Громила вроде твоего только что вышел с Кинг-стрит и вскочил в шестнадцатый номер, – сказал он.

– В какую сторону?

– Туда, указывая на юго-восток.

– Догоняй. – Я прыгнул в машину.

Трамвай скрылся за поворотом на Третьей улице, за два квартала от нас. Когда мы доехали до поворота, он тормозил за четвертым перекрестком. Он только начинал тормозить, когда с подножки свесился человек и спрыгнул на мостовую. Высокий человек но он не казался высоким из-за ширины плеч. Продолжая бежать по инерции, он пересек тротуар и скрылся из виду.

Мы остановились там, где человек выпрыгнул из вагона. Я дал шоферу много лишних денег и сказал:

– Возвращайся на Таунсенд-стрит и скажи полицейскому на станции, что я погнался за Бейбом Макклуром на товарный двор Ю. Т.

Я думал, что пробираюсь бесшумно между двумя составами, но не успел сделать и десяти шагов, как в лицо мне ударил свет и раздалась команда: «Не двигаться!»

Я стал. Между вагонами появились люди. Один назвал меня по имени и осведомился:

– Ты что тут делаешь? Заблудился? – Это был Гарри Пеббл, полицейский сыщик.

Я перевел дух и ответил:

– Здравствуй, Гарри. Ищешь Бейба?

– Проверяли составы.

– Он здесь. Я только что прибежал за ним сюда с улицы. Пеббл выругался и выключил фонарь.

– Осторожно, Гарри, – предупредил я. – Не шути с ним. У него большой пистолет, и сегодня вечером он уже застрелил одного.

– Я с ним пошучу, – пообещал Пеббл и велел одному из сотрудников пойти предупредить людей в другом конце двора, что Макклур здесь, а потом вызвать подкрепление.

– Расположимся по периметру и подержим его, пока они не приедут, – сказал он.

Такой способ действий казался разумным. Мы рассыпались и стали ждать. Один раз мы с Пебблом отогнали долговязого бродягу, пытавшегося проскользнуть между нами во двор; потом кто-то из группы поймал дрожащего парнишку, который, наоборот, пытался выскользнуть в город. Больше ничего не произошло, и вскоре прибыл лейтенант Дафф с двумя машинами полицейских.

Большинство народу осталось в оцеплении. Остальные, и я с ними, маленькими группами пошли по двору, проверяя вагон за вагоном. Мы подобрали несколько оборванцев, не замеченных Пебблом и его людьми, но Макклура не нашли.

И никаких следов не могли найти, покуда не наткнулись на бродягу, валявшегося возле полувагона. Понадобилось минуты две, чтобы привести его в чувство, но и тогда он не смог говорить. У него была сломана челюсть. На вопрос, не Макклур ли его ударил, он ответил чуть заметным кивком, а когда мы спросили, в какую сторону направился Макклур, показал слабой рукой на восток.

Мы двинулись дальше и прочесали товарный двор дороги на Санта-Фе.

И не нашли Макклура.

Во Дворец юстиции я приехал с Даффом. Макман сидел в кабинете начальника уголовного розыска с тремя или четырьмя агентами.

– Уэйлс умер? – спросил я.

– Да.

– Успел что-нибудь сказать?

– Он умер до того, как ты вылез в окно.

– Девушку ты задержал?

– Она здесь.

– Говорит что-нибудь?

– Мы решили не допрашивать до твоего приезда,

объяснил сержант О'Гар, не знаем, какая ее роль в этом деле.

– Давайте сейчас займемся. Я еще не обедал. Что показало вскрытие Сю Хамблтон?

– Хроническое отравление мышьяком.

– Хроническое? Значит, ей давали понемногу, а не все сразу?

– Получается. По тому, что найдено у нее в почках, в кишечнике, печени, желудке и в крови, Джордан заключил, что она приняла меньше одного грана. От этого она не могла умереть. Но Джордан говорит, что обнаружил мышьяк в концах ее волос, а значит, при таком распространении, ей начали давать по крайней мере месяц тому назад.

– А какие-нибудь признаки того, что она умерла не от мышьяка?

– Никаких если Джордан не самозванец.

Женщина в полицейской форме ввела Пегги Кэррол. Вид у блондинки был усталый. Веки, углы рта, тело все было поникшее, вялое, и, когда я пододвинул ей стул, она опустилась мешком.