— Благодарю вас, мэм.

Мэй начал бежать к пикапу, петляя среди надгробий маленького деревенского кладбища. Ван коротко обдумала свое обещание, уж очень велики были шансы, что он вернется и, обнаружит ее спящей рядом со своим мертвым братом. Даже если все организовал и не он, они вместе радовались своему грязно обтяпанному дельцу, как мальчишки, бросающие баскетбольные мячи в деревянные бутылки во время окружной ярмарки. Она не могла позволить ему уйти далеко, потому что больше не доверяла крепости своих рук.

По крайней мере, он даже не узнает, что его убило, подумала она.

Ван подняла пистолет Машаума и — не без сожаления — всадила пулю в спину Мэя.

— Оооо, — было его последнее слово на земле, когда он рухнул вперед в кучу сухих листьев. Ван села, опершись спиной на покосившееся надгробие — выбитое на нем имя стерлось до не читаемости — и закрыла глаза. Она чувствовала себя мерзко из-за того, что ей пришлось выстрелить человеку в спину, но это чувство быстро захлебнулось под восходящей волной глубокого сна.

О, этому так приятно было сдаться.

Волокна начали выходить из ее кожи. Они красиво колебались взад и вперед в утреннем бризе. В горной стране наступал еще один прекрасный день.

Стекло должно было быть пуленепробиваемым, но два выстрела в упор из M4 Уилли выбило окно офиса Клинта из его рамы. Клинт забрался внутрь и приземлился на стол. (Ему показалось, что он сидел за ним, писал рапорта и рекомендации в другой жизни.) Он слышал крики, которые доносились откуда-то из спортзала, но теперь ничего не мог с этим поделать.

Он повернулся, чтобы помочь Уилли и увидел старика, опирающегося на здание тюрьмы с опущенной головой. Дыхание его было тяжелым и быстрым. Уилли поднял руки.

— Надеюсь, ты достаточно сильный, чтобы втащить меня, Док, потому что я не смогу чем-нибудь тебе помощь.

— Сначала дай мне свое оружие.

Уилли передал М4. Клинт положил его на стол рядом с собственным оружием, на стопку чистых бланков для отчета. Затем он схватил Уилли за руки и потянул. Старик все-таки смог кое-чем помочь, цепляясь своими рабочими ботинками о здание под окном, он практически залетел внутрь. Клинт подставил спину. Уилли на неё приземлился.

— Это то, что я бы назвал чертовски интимным, — сказал Уилли. Его голос был напряженным, и он выглядел хуже, чем когда-либо, но он улыбался.

— В таком случае, называй меня просто Клинт. — Он поднял Уилли на ноги, передал ему М4 и схватил свой пистолет.

— Давай отнесем наши задницы к камере Эви.

— Что мы будем делать, когда туда доберемся?

— Я не знаю, — сказал Клинт.

Дрю Т. Бэрри не мог поверить тому, что видел: две женщины, которые выглядели, как трупы, и Элмор Перл со ртом, превратившимся в зияющую пещеру. Его нижняя челюсть, казалось, лежала на груди.

Перл отошел от существа, которое его схватило. Он сделал почти десяток шагов, прежде чем Мора поймала его за потный воротник. Она притянула его к себе и воткнула большой палец в правый глаз. Раздался хлопок, словно пробка вылетела из бутылки. Вязкая жидкость разлилась по щеке Перла, и он обмяк.

Кейли судорожно развернулась к Дону Петерсу, как ветряная игрушка со сломанным пружинным механизмом. Он знал, что ему следует бежать, но, как оказалось, невероятная усталость налила свинцом его ноги. Я заснул, рассуждал он, и это самый страшный сон в мире. Должно быть, все это потому, что я столкнулся с Кейли Роулингз. Я написал на эту сучку плохой рапорт только в прошлом месяце. Я попрошу у неё прощения, и тогда проснусь.

Дрю Т. Бэрри, чья работа заключалась в воображении наихудших вещей, которые могли случиться с людьми, никогда не рассматривал старый добрый должно-быть-я-сплю сценарий. Все что сейчас происходило прямо перед ним, напоминало дешевенький фильм ужасов, в котором гниющие мертвецы возвращались к жизни, и он имел твердое намерение выжить в этом апокалипсисе.

— Пригнись! — Закричал он.

Дон мог бы этого не сделать, если бы в тот момент на другой стороне тюрьмы не взорвалась пластиковая взрывчатка. Это было скорее падение, чем пригибание, но сослужило свою службу; вместо того, чтобы выхватить мягкое мясцо с его лица, бледные пальцы ударились о жесткий пластиковый корпус футбольного шлема. Раздался громкий выстрел, усиленный до чудовищного уровня в пустом спортзале, и пуля, выпущенная в упор из Уэзерби — винтовки, которая могла в буквальном смысле остановить слона — сделала свою работу с Кейли. Ее горло просто взорвалась, и ее голова откинулась на спину, ударившись затылком о лопатки. Ее тело обмякло.

Мора отбросила Элмора в сторону и двинулась к Дону, бугиледи, чьи руки раскидывались ни ширину плеч и с хлопком смыкались, раскидывались и смыкались.

— Пристрели ее! — Закричал Дон. Его мочевой пузырь расслабился, и теплая моча лилась по ногам, впитываясь в носки.

Дрю Т. Бэрри проанализировал ситуацию. Петерс был идиотом, непредсказуемым, и он вполне мог бы без него обойтись. Ну да ладно, — подумал он, — хер с тобой. Но после этого, Мистер Тюремный Охранник, мы каждый сам за себя.

Он выстрелил Море Данбартон в грудь. Она отлетела к судейскому столику, приземляясь рядом с покойным Элмором Перлом. Она полежала там мгновение, затем поднялась и снова пошла к Дону, хотя ее верхняя и нижняя половины, казалось, больше не функционировали как одно целое.

— Стреляй в голову! — Закричал Дон. (Он, казалось, забыл, что у него самого был пистолет.) — Стреляй ей в голову, как ты поступил с другой!

— Пожалуйста, заткнись, — сказал Дрю Т. Бэрри. Он прицелился и пробил дыру в голове Моры Данбартон, при этом верхний левый квадрант ее черепа практически испарился.

— О Боже, — вздохнул Дон. — О боже, о боже, о боже. Пойдем отсюда. Возвращаемся в город.

Любому, но только не такому человеку, как Дрю Т. Бэрри пришлась бы по душе задумка экс-охранника, он понимал импульс Петерса к побегу; даже сочувствовал ему в какой-то степени. Но он не стал бы самым успешным страховым агентом в Трехокружье, не доводя свою работу до логичного завершения. Он схватил Дона за руку.

— Дрю, они были мертвые! Что, если есть еще?

— Я их больше не вижу, а ты?

— Нет, но…

— Показывай дорогу. Мы найдем женщину, за которой пришли. — И вдруг из ниоткуда ему в голову пришло выражение из уроков французского, которые Дрю Т. Бэрри посещал в старшей школе. — Шерше ля фам.[380]

— Церковный что?

— Неважно. — Дрю Т. Бэрри махнул своей мощной винтовкой. В непосредственно близости от головы Дона. — Ты идешь первым. В тридцати футах впереди меня.

— Почему?

— Потому что, — сказал Дрю Т. Бэрри — я верю в страховку.

В то время как Ванесса Лэмпли выставляла счет Мэйнарду Гринеру, а Элмор Перл проходил импровизированную операцию на полости рта от ожившего трупа Моры Данбартон, Фрэнк Джиари находился за полуразрушенной регистрационной стойкой, наблюдая, как 0:46 превращается в 0:45, а затем в 0:44. Не будет никакой помощи, он четко знал, что не будет. Оставшиеся люди либо сидели за бульдозерами, либо удирали. Если он собирается пройти через чертов пост охраны и попасть в тюрьму, ему придется делать это самостоятельно. Единственной альтернативой было выползти наружу на карачках и надеяться, что парень за пуленепробиваемым стеклом не выстрелит ему в задницу.

Он хотел бы, чтобы ничего этого не было. Он хотел снова трястись по одной из приятных дорог округа Дулинг в своем маленьком фургончике, в поисках чьего-то питомца, скажем, енота. Если одомашненный енот был голоден, то вы могли уговорить его подойти достаточно близко для того чтобы накинуть сеть куском сыра или гамбургера на конце длинного шеста, который Фрэнк называл Лечебной Палкой. Это заставило его вспомнить о сломанной ножке стола, которая уперлась ему в спину. Он повернулся на бок, схватил её и толкнул по полу. Ножка была достаточно длинной, чтобы добраться до смертельного футбольного мячика. Хоть что-то приятное.