— Бэрри Холден, в большом трахнутом кемпере! Ваш диспетчер сказал, что с ним были и другие, но она на три четверти отъехавшая и не знает, кто именно!

— Все оружие? — Спросил Терри, поразившись. — Они забрали все оружие?

— Нет, нет, не все, я думаю, все забрать они не успели, но много! Господи Иисусе, тот кемпер был огромным!

Терри уставился на рацию в руке, словно замороженный. Фрэнк сказал себе, что он должен держать рот на замке и позволить Терри все просчитать самостоятельно — но он просто не мог этого сделать. Как только его захлестывал гнев, никогда не мог,

— Ты все еще думаешь, что нам просто нужно сделать глубокий вдох и подождать, пока Норкросс выйдет? Потому что ты знаешь, куда они направляются с этим оружием, не так ли?

Терри посмотрел на него снизу вверх, губы сжаты так плотно, что практически исчезли.

— Я думаю, ты забыл, кто здесь главный, Фрэнк.

— Извините, шериф. — Под столом его руки были так плотно сжаты, что даже тряслись, пока ногти впивались в ладони.

Терри все еще пялился на него.

— Скажи мне, что ты выставил пост там, по дороге в тюрьму.

Это твоя вина, если бы ты не напился, все было бы нормально. Да, но кто его поил?

— Я это сделал. Рангл и Бэрроуз.

— Хорошо. Это хорошо. В каком патрульном автомобиле они?

Фрэнк не знал, но Пит Ордуэй знал.

— Номер три.

Дон продолжал трепаться, но Терри оборвал его и нажал ВЫЗОВ.

— Патрульный автомобиль номер три, патрульный автомобиль номер три, ответьте! Прямо сейчас! Немедленно!

Услышав пронзительно вопящую рацию, Рид Бэрроуз приказал Бэрри оставаться на месте.

— Нет проблем, — сказал Бэрри. Он трижды стукнул по борту Флитвуда, тем самым подав сигнал Уилли Берку, прятавшемуся за занавесом, отделяющим кабину кемпера от его жилой части, что пора приступать к плану Б. План Б был довольно прост: сматываться так быстро, насколько это было возможно, пока Бэрри отвлекает проверяющих. Главное, чтобы оружие попало в тюрьму, и чтобы его девочки были в безопасности. Бэрри ни минуты не колебался. Они, конечно же, арестовали бы его, но он знал потрясающего адвоката.

Он положил руку на плечо Верна Рангла, и подтолкнул его вперед, аккуратно оттирая от кепмера.

— Похоже, кто-то в департаменте надул полный подгузник, — выдал бодрое наблюдение Рангл, бездумно отходя от кемпера, ведомый твердой рукой адвоката. — Куда мы идем?

Куда они шли — так это подальше от кемпера, чтобы, во-первых, Рангл не мог видеть Уилли Берка, заползающего на водительское сиденье и, во-вторых, дать Флитвуду пространство, чтобы тот мог стартовать и не задеть стоящих перед ним. Бэрри, конечно же, ничего из этого не мог сказать офицеру. Концепция, которую он пытался донести до своих девочек, заключалась в том, что закон беспристрастен; неважно, что ты чувствуешь, когда произносишь речь в защиту обвиняемого. Если ты можешь полностью отстраниться от личных предпочтений, то это только к лучшему. Если ты действительно хотел выиграть дело, то должен был полностью влезть в шкуру клиента, при этом оставаясь при своем разуме.

(Герда, которую пригласил на свидание парень из старшей школы — десятиклассник, но чересчур уж для нее взрослый — недавно пыталась убедить своего отца, принять ее в качестве про боно[311] клиента, в её споре с матерью о том, что она была достаточно взрослой, чтобы пойти в кино с этим парнем. Это было исключительно умно со стороны Герды, но Бэрри взял самоотвод, сославшись на близкие семейные отношения. Кроме того, как отец, он не хотел отпускать ее куда-либо с парнем, которому было почти пятнадцать и, вероятно, член у него вставал даже от дуновения ветра. Если Кэри Бенсон так уж хотел провести с ней время, думал он, то Кэри мог бы купить ей мороженое в Молочных Берегах прямо здесь, в городе. И при дневном свете.)

Что еще подвигло Бэрри не выступать в защиту Герды, так это чувство её абсолютной виновности. Иногда ты натягивал кожу своего клиента только для того, чтобы обнаружить, что он — ты — был до крайности, безнадежно, не-стоило-даже-притворяться, виновным, как сам грех. Когда такая ситуация возникала, единственной разумной тактикой было затягивание процесса — мелочные придирки, вставление палок в колеса и проволочки. С определенной удачей, ты мог затягивать процесс до тех пор, пока они не предлагали выгодную сделку только для того, чтобы от тебя избавиться, или еще лучше, злить и сбивать их с толку пока дело абсолютно не развалится.

Имея это в виду, он, импровизируя, выдал самый тупой вопрос, который смог придумать в этом цейтноте:

— Слушай, Верн. Хотел отвести тебя в сторонку и спросить.

— Ладно…

Бэрри наклонился вперед, и доверительно произнес:

— Ты обрезанный?

Капли дождя прочертили пунктирные дорожки на стеклах очков Верна Рангла, затрудняя видимость. Бэрри слышал, как заводится двигатель кемпера, услышал глухой стук, когда Уилли включил переднюю передачу, но полицейский не обратил на это никакого внимания. Вопрос об обрезании поставил его в ментальный ступор.

— Это, мистер Холден… — Верн рассеянно потеребил носовой платок и с трудом продолжил, — …нечто личное, знаете ли.

За их спинами раздался глухой стук и металлический скрежет.

Между тем, Рид Бэрроуз забрался на водительское сиденье полицейской машины, чтобы принять вызов Терри, но микрофон выскользнул из его влажной руки. В ту секунду, когда он наклонился, чтобы поднять его и распутать шнур, Уилли Берк прибавил газу.

— Роджер, это патрульный автомобиль номер три. Говорит Бэрроуз, прием, — сказал Рид, как только поднял микрофон с пола.

Через окошко он увидел, как кемпер объезжает полицейскую машину по гравийной дорожке и въезжает на травянистую насыпь в южном направлении. То, что он увидел, не насторожило Рида; это просто привело его в недоумение. Почему Бэрри Холден перемещал свой кемпер? Или это Верн дал такую команду, чтобы кто-то другой смог проехать? В этом не было никакого смысла. Им сначала нужно разобраться с адвокатом и его Флитвудом прежде, чем они разберутся со следующей машиной.

В рации прогремел колос Терри Кумбса:

— Арестуйте Бэрри Холдена и конфискуйте его машину! У него куча краденого оружия и он направляется в тюрьму! Вы меня слышите…

Передний бампер кемпера ударил передний бампер полицейской машины, микрофон второй раз выскочил из руки Рида, и панорама, которую он обозревал через лобовое стекло, качнулась перед ним, словно на петлях.

— Эй!

В задней части кемпера Джаред потерял равновесие. Он упал с дивана прямо на оружие.

— Ты в порядке? — Спросил Гарт. Доктор удержался на ногах, вжавшись спиной в стойку небольшой мини-кухни и схватившись за раковину.

— Да.

— Спасибо, что обо мне побеспокоились! — Микаэле удалось удержаться на диване, но она свалилась на бок.

Гарт понял, что обожает Микки. Она была отшлифована, как любили говорить старожилы. Он ничего не хотел бы в ней менять. Ее нос и все остальное были близки к безупречности, дальше уж некуда.

— Нет необходимости, Микки, — ответил он. — Я и так знаю, что ты в порядке, потому что ты всегда в порядке.

Кемпер под наклоном медленно катился вдоль обочины дороги, делая около пятнадцати миль в час, толкая за собой полицейскую машину. Металл скрежетал об металл. Верн схватил и попытался скрутить Бэрри. Адвокат ударил его правой ногой. Верн врезал Бэрри в глаз, тем самым посадив его на пятую точку.

— Остановите кемпер! — Ревел Рид из открытой двери смятой полицейской машины. — Стреляй по колесам!

Верн достал свой служебный пистолет.

Кемпер оторвался от полицейской машины и начал набирать скорость. Он был под углом в два часа, когда ехал по обочине, теперь же, выехав на центр дороги, он выровнялся. Верн, направив ствол на правую заднюю шину, но поторопился. Его выстрел прошел гораздо выше, отколов кусок задней стенки кемпера. Транспортное средство находилось от него примерно в пятидесяти метрах. Как только кемпер добрался до асфальтированной дороги, он прибавил ходу. Верн выждал момент и вновь прицелился, должным образом, сосредоточившись на задней правой шине… и выстрелил в воздух, потому что Бэрри Холден свалил его на землю.