Да, Хрущев все это говорил, и все же неизбежно возникает вопрос: как же надо воспринимать все рассказанное Александром Орловым и существовала ли в действительности эта самая «папка Виссарионова»? Увы, ответ на вопрос не даст уже никто, и вся эта история навсегда останется тайной. Хотя порассуждать, конечно же, можно.

Ну прежде всего о том, стал бы Штейн показывать столь страшные документы? Весьма сомнительно. Не первый день работая в органах, он прекрасно понимал, что из этого может получиться. Да и отважился бы скромный помощник какого-то там отдела поднять руку на самого Сталина? Как бы там ни было, но и его собственная судьба сложилась самым трагическим образом. По официальной версии, он был расстрелян, а согласно поведанной его родственником семейной легенде, застрелился.

Случилось это так. В один прекрасный вечер Ежов застал Штейна с женщиной в его кабинете, после чего не нашел ничего лучшего, как «посоветовать» приказать ему... застрелиться. Что тот и сделал. Конечно, это легенда, и можно себе представить, что сделал бы с этим человеком Сталин, узнай он о том, как этот самый Штейн распорядился своей находкой.

Ну и поскольку мы заговорили об Орлове, то надо, наверное, рассказать и о том, чем занимался этот человек по прямому указанию Сталина. Особенно если вспомнить, что именно ему была поручена одна из самых постыдных операций Сталина по вывозу, изъятию испанского золота.

Как известно, осенью 1936 года положение Испанской Республики стало угрожающим. Войска Франко с участием колониальных марокканских, а также германских и итальянских регулярных частей повели наступление на Мадрид. И лишь только тогда, казалось бы, напрочь позабывший об Испанской Республике Сталин решил откликнуться на отчаянные призывы ее правительства.

Но даже здесь он остался верным себе и постарался извлечь из помощи республиканцам выгоду. Потому и вступил в переговоры с испанскими лидерами об оплате закупок оружия золотым запасом республики, который по тем временам равнялся 600 тоннам. Для маскировки секретной операции Сталин приказал опубликовать указ наркома внешней торговли о запрещении «экспорта, реэкспорта и транзита в Испанию любых видов оружия, боеприпасов и военных кораблей».

Воспринятый во всем мире как следование политике невмешательства, этот указ явился своебразной крышей для создания советской агентурой за границей целой сети частных фирм по экспортно-импортным операциям. Всеми правдами, а больше неправдами эти фирмы добивались от восточноевропейских, латиноамериканских и азиатских правительств разрешений закупки оружия для их стран.

Приказ об отправке золотого запаса Испании в Москву был отдан 13 сентября 1936 года министром финансов Негрином. Задача была двоякой: спасение золота от возможного захвата Франко и в то же время предоставление залоговых гарантий Москве в обмен на поставки советского вооружения республиканскому правительству.

В эти же дни Орлов получил от Сталина шифрограмму. «Вместе с послом Розенбергом, — говорилось в ней, — договоритесь с главой испанского правительства Кабальеро об отправке золотого запаса Испании в Советский Союз. Используйте для этой цели советский пароход. Операция должна быть проведена в условиях строжайшей секретности. Если испанцы потребуют у вас расписки, откажитесь. Повторяю: откажитесь подписать что бы то ни было и скажите, что официальная расписка будет выдана в Москве Государственным банком. Считаю вас лично ответственным за эту операцию. Розенбергу даны соответствующие указания».

Задание Орлов выполнил, и испанское золото было доставлено в Москву. Вскоре Орлова навестил один из его высокопоставленных приятелей. «Он, — писал Орлов, — был очень близким другом Ежова, человеком, который докладывал Сталину... Но самое интересное: он рассказал мне о том, что Сталин в присутствии членов Политбюро на банкете, на котором отмечалось прибытие золота, сказал: больше им не видать этого золота как своих ушей».

Как видно, приобретенные во время своей героической молодости привычки вождь сохранил до почтенного возраста. Что-что, а забрать чужое большевики любили и умели. И как тут не вспомнить эсера Симона Верещака, который сидел вместе со Сталиным в 1908 году в одной камере. «В то время как политические заключенные, — писал он в своих мемуарах (как это ни удивительно, но часть их была опубликована в 1927 году в «Правде». — Прим. авт.), — пытались не якшаться с обычными уголовниками и всячески убеждали свою молодежь этого не делать, Кобу постоянно видели в компании убийц, вымогателей и грабителей. Он всегда восхищался людьми, провернувшими нечто прибыльное...»

Как это ни печально для Испании, но дело было уже не только в золоте. Прекрасно понимая, что республиканское правительство практически полностью попало в зависимость от него, Сталин пошел еще дальше и вскоре после «золотого» банкета провел специальное заседание Политбюро, на котором говорил... об интервенции в Испании.

Рано или поздно, считал Сталин, Испания будет вынуждена примкнуть либо к итало-германскому, либо к англо-французскому блоку. Ну а для того чтобы это присоединение было сделано по его указанию, он собирался установить в Испании подконтрольный ему режим, что, в свою очередь, заставило бы Англию и Францию пойти на союз с ним. Таким образом, этот самый союз превращался в предмет торга, который мог ему помочь в достижении главной цели — соглашении с гитлеровской Германией.

Другой причиной, по которой Сталин выступил на стороне республиканцев, было его стремление заручиться поддержкой зарубежных антифашистов в преддверии большой чистки партаппарата и армии. По твердому убеждению Кривицкого, западный мир совершенно не осознавал, «насколько ненадежным в тот момент было положение Сталина у власти и насколько важным для его выживания как диктатора было оправдание его кровавых акций зарубежными коммунистами и известными приверженцами идеалистических взглядов (Р. Роллан, Б. Шоу, Г. Уэллс)».

«Их поддержка, — говорил он, — была ему жизненно важна. Он рисковал ее лишиться, если бы не сумел оказать никакой помощи Испанской Республике, не принял бы никаких мер против устрашающего эффекта великой чистки и процессов над «предателями». Потому он и писал лидеру испанских коммунистов: «Трудящиеся Советского Союза выполняют лишь свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании... Освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а общее дело всего передового и прогрессивного человечества».

9 июля 1938 года Орлов получил приказ Ежова отправляться в Антверпен и на борту советского парохода встретиться с «товарищем, известным ему лично». Опытный разведчик понял: пришла и его очередь отправиться в небытие вслед за своими коллегами. На протяжении двух лет он выполнял секретные поручения Сталина и, все это время получая из Москвы сведения о расправах над своими коллегами, даже не сомневался, что рано или поздно очередь дойдет и до него. Уж кто-кто, а Сталин вряд ли захочет оставлять на свободе человека, который был посвящен в подобные секреты.

«Я продолжал свою работу, — напишет он позже, — среди испанцев, восхищавших меня своим мужеством, и мечтал о том, что, быть может, Сталин падет от руки одного из своих сообщников или что ужас кошмарных московских «чисток» минует как-нибудь сам собой».

Ну а поскольку «ужас» не миновал, то вместо Антверпена он вместе с женой вылетел в Канаду, а оттуда в США, где в 1953 году издал книгу «Тайная история сталинских преступлений».

Как и любой человек, который имел отношение к высшим политическим секретам, Орлов рассказал в ней только о том, что было выгодно для него. Потому даже и не заикнулся о своем втором, помимо разведки и контрразведки, амплуа. По той простой причине, что это было амплуа... чистильщика, а говоря проще, самого обыкновенного убийцы. Поскольку именно он по приказу кремлевского владыки убирал неугодных ему революционеров.