— Где Мелодия. Моя Мелодия, — спросил он как в бреду.

— Да ты с ней скоро встретишься, — пообещал Чейни. — Я же вижу — это твое самое сильное желание. И я его тебе подарю, слышишь? Не стану больше тебя мучить. Я покажу тебе то будущее, о котором ты желаешь.

Он не успел ничего ответить. Не успел ничего подумать — мир закружился с неистовой скоростью и он вновь потерял сознание, а когда пришел в себя — он лежал в ее объятиях. Слабый, лишенный своей мощи, зато вернувшийся к ней. Тонкие, любящие руки скользили по его груди, по шее, по ушам, волосам, исследовали губы, нос, глаза, брови. Каким-то отдаленным, чужим чувством Федя понимал, что все эти прикосновения были на самом деле. Что где-то далеко его продолжал истязать Чейни, по телу скользили цепи, усеянными мелкими крючками и каждое их касание добавляло новую порцию боли.

Но ему было плевать.

Совершенный Боевой Монстр, великолепный воин, которого тренировал Юрий Вадимович, помог раскрыть потенциал и превратиться в одного из сильнейших в столице. Удивительно, как такой идеальный герой не смог справиться со столь банальным врагом. Хотя нет, Чейни был каким угодно, но только не банальным. Фактически, он был одним из опаснейших врагов для таких классов, как Адепт Войны. Он обладал способностью создавать крайне реалистичные иллюзии, вовлекать в свой болезненный мир противников и прятать их в лабиринте желаний, наслаждений и боли. Чем сильнее были атаки, чем могущественнее были враги — тем сложнее им было выбраться из искусно сплетенных иллюзий.

Ведь для того, чтобы выбраться, они должны были захотеть разрушить этот иллюзорный мир. Вот только для того, чтобы разрушить все вокруг, необходимо быть человеком, не способным чувствовать. Лишенным желаний. Лишенным любви. Необходимо быть кем угодно, но только не Федором.

— Больше не нужно, Федь, — она говорит и ее слова проникают в самое сердце.

Не нужно? Да даже, если бы он захотел — не смог бы даже банально поднять руку. Федор чувствовал, как тяжелеет его тело, а после тут же становится легким, но очень отстраненным, далеким, чужим. Он терял свою силу, смысл своей жизни и эволюции, отказывался от своей роли и готовился навечно сгинуть в сладкой мечте, за которую и сражался. Действительно, зачем ему побеждать, если все, о чем он мечтал — уже перед ним? Каждое прикосновение ее тонких пальцев рассыпалось дрожью и радостью по невесомому телу. Федор был уверен, что улыбается, закрыв глаза и думает только о том, чтобы услышать вновь ее песню.

Мечта, которой больше не суждено сбыться.

Он умирал, не в силах больше сопротивляться. Не в силах больше противиться поражению. Для него не существовало больше шанса победить, он закрыл глаза и представил, что тает в неге ее безмолвных объятий. Он так полюбил ее голос, что не мог свыкнуться с мыслью, что так и погибнет, больше никогда не услышав ее песен.

Как жаль.

*Проклятые люди и их любовь.*

Хорус еще не научился разбираться в людях. Ему было никак не понять, что именно значат эти бестолковые, беспочвенные чувства. Он представлял себе мифические воздушные замки, построенные безо всякого фундамента — люди мечтали жить в них, совершенно не страшась ужасных драконов, способных разрушить эти стены всего лишь одним касанием. Но кое-что он все же понял. Порой, для того чтобы человек превзошел уготованный ему логикой, судьбой и даже «Эпохой Звезд» предел, необходимо всего лишь мелкой капли пылкой, необъяснимой и бредовой страсти.

Власть Звездных Ассистентов на земле была безгранична. Но то, что он собирался сделать — означало бы мгновенно отключение в любой другой ситуации кроме этой. Ведь Организаторам было запрещено вмешиваться в Зрелищные битвы.

*Открытая Коммуникация с другим Звездным Ассистентом.

Мгновенная Синхронизация.

Дополнительная Реальность.*

— Ты ох**л?

Федор вздрогнул, не веря своим ушам. До боли знакомый голос вырвал его из цепей вечного сна. Он остановился в сантиметре от черты, перешагнув которую уже невозможно вернуться. Остановился, развернулся и кинулся обратно, рывком открывая глаза и жадно вглядываясь в самое любимое на свете лицо.

— Оди?

— Ты какого хрена тут разлегся? Сдохнуть задумал?

— Он сказал так будет лучше, — виновато признался Федя не веря в то, что говорит.

— Тогда подыхай, — она схватила его слабое тело и спихнула с кровати. — С неудачниками дел не имею. Наше вам с кисточкой! — Мелодия махнула рукой и спрыгнула на землю, убегая прочь.

— Стой, — попросил он, но она даже не обернулась. — Стой! — уже более настойчиво. — Стой! — рявкнул он, срываясь на глухой хрип.

Больно?

Да плевать он хотел.

— Спой мне еще! — заорал он, поднимаясь с земли и отправляясь следом.

Почему шагать было так тяжело? Почему он двигался вперед, как если бы пробирался через ужасно вязкое болото? Неужели так ослаб? Федору было плевать, он двигался вперед, невзирая на медленную скорость и невыносимую боль.

— Стой!

Хорошо, что сознание еще не вернулось к нему и он не понимал, что творит. Не чувствовал до конца, как вырвался из пытки Чейни и упрямо движется вперед, а с каждым шагом острые крючки вырывают из него часть плоти. Ужасный, одержимый воин, он двигался вперед, к своему пленителю и не мог остановиться. Он не видел перед собой ничего, только ее образ, бегущий вперед к тому будущему, от которого он так просто отказался.

— Тебе придется вновь доказать мне, что ты сильнейший, Федь! Иначе я к тебе не вернусь, — серьезно заявила Мелодия, разворачиваясь.

— Меня невозможно остановить, — заявил Федор, расправляя плечи. В реальности крючки вырвались из плечей с ужасным треском разлетаясь в стороны. Чейни от злости прокусил губу и попытался вновь захватить своего пленника.

— Да? Докажи.

— Меня невозможно остановить! — заорал Федор, переходя на бег.

Его не остановило даже то, что один из крюков порвал сухожилие, а другой вырвал колено. Он бежал вперед, окрававленный, изорванный и одержимый. И тогда он услышал. Услышал то, о чем всегда мечтал. Ее песню. О великом герое, о непобедимом воине, о человеке, для которого не было ничего невозможного. Он знал, что именно таким она видела его. Знал, что подвел ее и проявил слабость. Федор прекрасно понимал, какую цену придется за это заплатить.

— Невозможно! — выдохнул Чейни.

— Это правда, — кивнул Федор, останавливаясь рядом с ним. Тело в плачевном состоянии, кровь сочилась из уродливых, рваных ран, но Адепт Войны, казалось, этого и не замечал. — Это именно то, чего я так хотел.

— Лабиринт Желаний больше не работает, — с обидой в голосе произнес Чейни. — Но в таком состоянии ты не сможешь меня победить. В тебе больше не осталось пороха и огня, дружище. Но твоей боевой дух, аплодирую! — Садист с издевкой захлопал в ладоши.

— Чего ты хочешь от меня? — крикнул Федор, едва стоя на ногах. Слова песни продолжали стучать в висках, но этого было мало. Чейни был прав — так он не сможет победить.

«Мне не интересны те, кто не способен доказать свое превосходство. Твое поражение — разочарование».

К подобному Федор не был готов. Более того, он даже не знал, что это возможно. Одним мгновением его деклассифицировало — лишили класса Адепта Войны. Сам Война — покровитель класса, решил, что избранный им Чемпион более недостоин столь великого титула. Весь потраченный опыт вернулся к Федору, а на Характеристики навесили ограничители. Звездный Ассистент завопил где-то внутри, а бывший Адепт лишь ухмыльнулся своей судьбе.

— Вот как? — хохотнул он. — Значит, я не достоин быть Чемпионом Войны?

— Ого! Тебя отвергли? — с интересом спросил Чейни.

— Замечательно, просто восхитительно, — расхохотался Федор. — Хорус! Слышишь меня? Я знаю, на что ты способен. Мне нужна твоя помощь. Просчитай тот путь, который позволит мне уничтожить заносчивого Войну.

*Что?*

— Этот путь. Я знаю, к чему он ведет! Сильнейший герой окажется достоин стать Аватаром Войны, принять его в свое сердце и превратиться в живое воплощение Войны! Просчитай тот путь, при котором я смогу его уничтожить.