И все же, даже в подобном плачевном состоянии, я не останавливал попытки, не просил помощи и не кричал, что это все бесполезно. Я не мог остановить лихорадку, охватившую мое сознание. Почему-то я мечтал о том, чтобы справиться с этой задачей, чтобы разобраться в загадке, которую задала мне Юки. 25 секунд — не слишком большая цифра, не такая сложная задача, как одна минута против Лучезарного. И все же — героический класс убивал все мои мельчайшие попытки спастись и противостоять ему.

— Стоп! — после очередного экрана я поднял ладони и плюхнулся на землю.

— Еще подсказку? — ехидно спросила Юки.

— Нет, тихо! — раздраженно крикнул я, теряясь в своих обезумевших мыслях.

Протяни двадцать пять секунд. Не выживи, не уворачивайся, не пытайся убежать. Именно протяни. То есть, найди возможность избежать ненавистного [Экрана Смерти] ровно на этот промежуток времени. И это — финальное задание после всех, которые я пережил. Не только это — главное задание, которое дала мне Звездочка и ее подсказка — превзойти ожидания игры. Сделать то, что я обычно делал, когда побеждал невозможных оппонентов. Этого мало. Нужно еще больше понять. Мой первый оппонент — Лучезарный. Только из-за ограничений? Нет. Он убивал меня наравне с Зеркальном в самом начале. Значит, в техническом плане они равны. Значит, внутри него есть ответ.

— Хм, — я поднялся с земли. — А напрямую ты этого не говоришь потому, что тебе запрещено или потому, что тебе нравится со мной играться? — спросил я и уставился на две сверкающие звезды в глазах Юки.

— По той же самой причине, почему наставники не открывают тебе всех секретов, — радостно ответила она. — Мы должны быть уверен в том, что ты…

— Достоин, — сказали все они втроем, как запрограммированные.

— Тогда начинаем.

Я был подвержен ограничениям «Эпохи Звезд». Мое тело не могло вынести определенного напряжения, которое достигалось путем преодоления скоростного барьера, допустимого на данном Глобальном Уровне. Это правило было верным для абсолютно любого объекта игры, кроме, определенных артефактов. Точнее сказать — их правило нерушимости превосходило правило запрета. Любой другой артефакт бы разрушился, но только не кинжал Жадности, ведь пришельцы намеренно создали его несокрушимым и именно в нем скрывалась моя главная возможность. Всякий раз, когда я «создавал» хитрые навыки и техники, они оказывались реальными только благодаря несокрушимости моего оружия. В противном случае, меня ждала бы неудача. Сейчас Юки хотела от меня того же. Очередной боевой эволюции.

— Уверен, что готов? — усмехнулась Юки, а я сосредоточенно кивнул. — Тогда, Банзай!

[Экран Смерти]

— Что это было? — Зеркальный даже двинуться не успел, как я уже пробил себе лоб собственным кинжалом и завалился на землю.

— Чутка не рассчитал, — признался я. — Еще раз, прошу прощения, за неудобство.

*Ты же понял, что он совсем про другое спросил? (´｡✪ω✪｡｀)*

— Говори, Юки.

— Банзай!

Энергетические нити вокруг Зеркального сплетались в затейливый узор. Он словно наматывал их на незримую катушку, стягивал до предела, а после выпускал гигантским радиусом. Он использовал сразу с десяток навыков, выстроенных на Контроле Артефактов и Теней, разгонял радиус своего воздействия на несколько километров. Практически полностью покрывал всю видимую поверхность Идеальной Симуляции и на это ему требовалось всего пара секунд. Следом он даже не выбирал, какой техникой убить меня — применял сразу несколько, тщательно наблюдая за моей реакцией. В этот раз я прыгнул прямо на него, разгоняясь до своей максимальной скорости, одновременно притягивая к себе Жадность. Кинжал двигался за мной в паре сантиметров, рискуя как и в прошлый раз вовремя не остановиться и убить своего владельца.

Зеркальный скользнул в одну из теней, и тут же ворох энергетических линий потянул ко мне свои смертоносные векторы. У меня не было даже мгновения, мне необходимо было использовать эту технику прямо сейчас. Орбитальный Крушитель, который я видоизменил. Уверен, двадцать пять секунд были пределом для меня, дальше была вселенная скоростей, недоступная моим телу и мозгу. Всего один шанс, но я не собирался надеяться на авось и ошибаться. В этот раз я все просчитал.

— Солнечная Корона.

Суть техники была максимально проста. Гиперзвукой прыжок, тот максимум на который я был способен, ускорял меня и позволял тянуть за собой Жадность с той же скоростью, ведь это был мой персональный предмет. В то же время, я мог в любой момент запустить Жадность из состояния гиперзвукового прыжка и эффект бы суммировались, как при рикошете кинжала от снарядов Лучезарного. Для Жадности не существовала пределов скорости, только те, которые я не мог осознать. Получается гиперзвук, ускоренный вдвое, создавал некий эффект атмосферной скорости. В рейде я уже использовал подобную «обманку», когда давал теням возможность запускать кинжал от одной тени к другой, ускоряя до бесконечности. Но эта техника была нестабильной, а радиус поражения не прицельным. В этот раз задача была куда проще — мне необходимо было пережить 25 секунд под атаками Зеркального. И для этого нужно было всего лишь создать невозможную сферу абсолютной скоростной защиты.

Я насытил духами тени вокруг себя и позволил каждой из них использовать ГолдГан, свою новую технику, концентрирующую Усиленный Контроль и запускающую Жадность на пике скорости. Кроме того, я передал теням информацию о положении собственного тела и приказал использовать сердце как определенный ориентир. Они запускали Жадность в меня, а я предугадывал Лисьем Чутьем свое местоположение и двигался чуть в сторону, притягивая в этот момент кинжал к себе, а потом отпускал и позволял выстрелить следующей тени. Ровно на двадцать пять секунд я смог образовать вокруг непроницаемую, наполненную золотом сферу, напоминающую свечение главной звезды нашей галактики.

— Невероятно, — Зеркальный уставился на превращенную в пыль руку. Он все же попытался проникнуть внутрь моей техники, но безуспешно. — Почему только 25 секунд?

— Даже меньше, — с досадой заметил я. — Из-за специфики навыка, ускорение, которое приобретает Жадность становится столь высоким, что это становится опасным для жизни, у меня заканчиваются варианты передвижения внутри сферы и я перестаю отличать следующий шаг движения от остаточного движения предыдущих.

— Дело не совсем этом, — довольный Лучезарный взял слово. — Твой навык Контроля опережает твой навык движения. Получается незначительная разница, но она критична для подобного использования. Со временем ты станешь значительно быстрее, а значит — сможешь поддерживать этот навык еще лучше.

— У меня другой план, — звонкий голос Юки донесся с небес. — Я придумала следующий класс для Кира. Так как ваши героические потенциалы могут быть открыты с любым четвертым классом, я подобрала тот, который позволит ему превзойти пределы собственной расы. Это будет [Удалено].

Повисло неловкое молчание, я уставился на наставников, а те задумчиво прикидывали что-то в уме. Похоже, каждый из них не был сильно знаком с тем классом, который решила скрыть от меня Система, поэтому им потребовалось чуть больше времени на осознание.

— Погоди, — первым спохватился Зеркальный. — Ты что, хочешь сказать, что навыки этого класса, связанные со Скоростью…

— Не подвергнуты законам этой «Эпохи»? — закончил за него мысль Лучезарный.

— Вы посмотрите на Кира. Он даже не понимает, о каком классы мы говорим. А все потому, что этот класс нельзя самостоятельно выбрать на Земле.

— И как я его тогда выберу?

— Никак. Я сделаю это за тебя, — звездные глаза сверкнули ужасающим, почти маниакальным блеском. — Поняли, Кир и его наставники? На этой планете есть только одна величайшая Звезда. И это я. Юки!

— Если у вас получится, — заметил Зеркальный, — ты станешь сильнейшим. На Земле тебя смогут победить только игроки, у которых есть подобный Звездный Ассистент.

— И еще восьмиконечники, — чуть охладил его пыл Лучезарный. — Правда, таких обычно очень и очень мало.